уже давно лежали на его ноге.
И не было в этом ничего двусмысленного или неприличного. Он был моим другом, родным для меня человеком, тем, кого я знала с детства и кому доверяла, и сейчас ему просто требовалась моя поддержка. Требовалась сильнее воздуха, но я точно знала, что он никогда этого не признает.
И тем удивительнее оказалось внезапно услышать безжизненное:
– Спасибо, Лия…
Я не ответила, моего ответа не требовалось, но:
– Неужели это правда? – спросила срывающимся шепотом, говорить громче было сложно и страшно.
Теперь не ответил Экерт, потому что знал и понимал столько же, сколько и я.
Или нет.
Не смотря ни на что, Экерт был целым главой столичной стражи. Он умел отбрасывать эмоции, переживания, боль и заставлять разум холодно анализировать и делать выводы.
Вот он и начал.
– Получается, всё это время Инфарнелю мешал и подставлял твой отец, – без обвинения и попытки смягчить, сухой суровый факт.
Я сглотнула, шмыгнула носом и принялась вытирать мокрое лицо платочком, тихо сказав:
– Получается, что так.
Экерт повернул голову, посмотрел на меня так, что невозможно было прочитать ни одной эмоции ни по лицу, ни по глазам, снова перевёл взгляд на светлую чистую комнату перед нами и продолжил развивать мысль.
– Значит, два варианта. Первый, Эинрай не знал, что Инфарнель – это, фактически ты. Просто использовал наше идеальное прикрытие для проворачивания своих махинаций. И второй – он, соответственно, всё прекрасно знал и подставлял нас специально, надеясь вывести тебя с поля боя. Он уже был знаком с желанием её величества заполучить в свои руки одного талантливого алхимика и артефактора, где вероятность, что она не пожелала бы ещё одного?
Я задумалась, но в итоге медленно покачала головой и рассказала о том, чего Экерт не знал.
– У нас с Олоном были переговорные амулеты, помнишь?
– Полумесяцы, – страж кивнул и снова повернул голову, вопросительно-ожидающе заглядывая в мои глаза.
– Да, – подтвердила негромко, не глядя на него, – вчера вечером их взломали, и в зеркальном искажённом отражении на миг мелькнуло лицо… его лицо, и он, увидев меня, сильно удивился, даже испугался.
Почему я поняла это только сейчас? Почему не обратила внимания тогда, сидя перед зеркалом? Он же имя моё назвал! Почему я не поняла этого тогда?!
– Значит, картина следующая, – подытожил Экерт. – Десять лет назад твои родители каким-то образом узнали о намерениях королевы и сделали всё, чтобы спасти единственную дочь от смерти. Мы не знаем, что именно они сделали, но результатом стала инсценировка их смерти – для тебя, и твоей – для её величества. Убедительно отыграли, все поверили, и верили бы до сих пор, если бы не Инфарнель. Таинственный, тщательно скрывающийся гениальный артефактор. Переделывать чужое не всегда, но проще – это стало первой причиной, наша максимальная секретность – второй, и в итоге сидящий тихо и не высовывающийся ни по какому поводу артефактор занялся переделкой наших разработок, точно зная, что для того, чтобы раскрыть его, нам придётся раскрыть себя. Причины, по которым он этим занялся, ещё предстоит узнать. Может, приказ королевы, может, личные цели. Вопрос в том, в какой момент твой отец решил, что настала пора выйти с тобой на связь.
И мы задумались над этим вместе, но у меня в голове всё ещё было пугающе пустынно, так что себе Экерт ответил сам.
– Взрыв ресторана, – с нерушимой убеждённостью.
Я нахмурилась и недоумевающе посмотрела в суровое мужское лицо.
А после, неловко завозившись, осторожно отодвинулась. Одно дело обнимать его, стремясь утешить, и совсем другое – продолжать, когда Экерт взял эмоции под контроль и из состояния отрешённости перешёл в состояние «Сейчас я всё пойму и всем головы поотрываю».
За моими действиями страж проследил молча, лишь взгляд ожесточился и потемнел, и голос звучал чуть холоднее, чем до этого, когда маг продолжил:
– Все видели, как Армейд остановил разрушение, ожидая, пока спасутся люди, и все видели, как он шёл к тебе по воздуху.
– Ты был там? – удивилась я, неловко разглаживая юбку платья.
И получила жесткое:
– Я отвечаю за безопасность этого города и его жителей.
Кивнув, опустила взгляд, теперь чувствуя себя как-то очень неуютно наедине с Экертом неизвестно где.
Но буквально заставила себя побороть просыпающийся страх и вернулась к разговору.
– Не сходится, Экерт. Допустим, мой… папа действительно видел Ренара и меня. И узнал. Это не объясняет того, как он понял, что я связана с Инфарнелем. Но даже если не понял и просто пытался связаться с артефактором, как он узнал, что взламывать? Мы в столице, здесь десятки тысяч различных артефактов и амулетов, даже Эль-метеи из Кранеша имеются в большом количестве, как оказалось.
Страж не удивился, значит, знал и об этом.
– Что думаешь? – спросил прямо, нахмурившись.
Думаю, что хочу домой. Как же сильно я хочу домой! Просто постоять в родной деревне, посмотреть на покосившиеся домики, вспомнить детство… поплакать.
– Невозможное не зря называют невозможным. Есть вещи, которые просто никак нельзя сделать.
– Ты о чём? – глава стражи подался ближе ко мне, жадно вглядываясь в глаза.
Я и сама не понимала ход своих мыслей, но произнесла:
– Нельзя взломать изолированный поток между двумя амулетами… не задействовав во взломе хотя бы один из амулетов!
Вскинутая голова, мой испуганный взгляд встретился с напряжённым взглядом мужчины.
Мысль, озарение, страшное понимание.
– Это Олон, – прошептала, бледнея от ужаса и чувствуя, как зашевелились волосы на затылке, – предатель, которого мы искали – это Олон…
Меня просто затрясло.
Как? Как такое может быть?
Но я права, взломать изолированную связь, просто наугад ткнув пальцев в воздух, нельзя, должны быть хоть какие-то фиксаторы, хоть какие-то знания о структуре амулетов, а я их сама создала, лично, не используя давно придуманные схемы. Амулеты целиком и полностью принадлежали мне.
Отец не мог вскрыть их без помощи.
И помочь в этом деле ему мог только Олон! Или Олон, или я, но так как я точно не подпускала никого к своему амулету, а Ренар никого не подпускал ко мне, вариант остаётся лишь один.
И тот предатель, передающий наши разработки врагам, позволяющий из полезных, светлых артефактов делать вместилища зла наподобие «Тайны сердца»… Из четырёх задействованных в деле Инфарнеля людей я не сомневалась лишь в двух – Экерте и мистере Дейри. Я была уверена в них сильнее, чем в себе. Я доверяла им на сто процентов. Я не сомневалась в них ни на миг!
Тысяча злобных хоргов!
– Вспоминай, – я прижала дрожащую ладонь ко лбу, в панике вгляделась в
