ответ.
— Погоди, ты что, ее понимаешь? — с недоумением уточнила я у домовихи.
— Конечно, — пожала она плечами, несмотря на кошачий вид. Не знала, что так можно. — Мы — магические твари, всяко друг друга поймем.
— Так чего ты раньше об этом молчала? — возмутилась я.
— Потому что в принципе молчала, — вполне справедливо заметила Липа, заставив серьезно так задуматься на тему собственной сообразительности.
— О чем она говорит? — после нескольких секунд шипения и остервенелой жестикуляции речной девы, попросила я перевода.
— Говорит, что порвала новую одежку о корягу и пыталась починить, как это делала ты. Но бесовская… — тут она задумалась, а после неуверенно выдала: — «тыкалка», только колется и ничего не чинит.
— Ну, неудивительно, если учесть, что она пытается зашить ткань на теле, без опыта и… без нитки, — вздохнула я, чем заинтересовала русалку. Она что-то быстро прошипела и посмотрела на Липу, молча требуя перевести.
— Она спрашивает, что такое «нитки», — обреченно вздохнула Липа.
— Это будет сложно, — подвела я итог.
— Так и есть, — поддакнула Липа, а затем навострила уши и посмотрела мне за спину, после чего не своим голосом завопила: — Тварина бесовская здеся! Убиваю-ю-ють!
А в ответ ей было:
— Кошка человечьим языком говори-и-ит! — донесся высокий истеричный голос. Повернувшись, с удивлением обнаружила высокого молодца, который, дрожа, указывал пальцем на Липу, что выгнулась дугой и ощетинилась в угрожающей позе.
На это представление вылезла посмотреть любопытная русалка, которая так же привлекла внимание какого-то слишком… трепетного чернокнижника.
— Речная дева! Речная дева-а-а! — верещал он на одной ноте, заставив русалку покрутить пальцем у виска. А после и вовсе сорвался на фальцет, стоило за моей спиной содрогнуться земле, оповещая о приближении тройки очень мощных, тяжелых и устрашающих мужиков, один из которых — Магический Зверь, что сейчас кровожадно щерился и рычал:
— Загрызу тварину!
— Говорящая собака!!! — уже едва не плача, пискнул чернокнижник, которого мне стало искренне жаль.
— Сам ты собака, осел! — не изменяя себе, обиделся Велес прямо на ходу.
— Оборотень? — уже менее уверенно спросил парень.
— Уже ближе! — одобрительно гаркнул Велес, а после вспомнил, что должен угрожающе рычать, а покладистый паренек заверещал в ужасе:
— Говорящий обороте-е-ень!
— А ну, супостат, сейчас испробуешь силы богатырской! — пригрозил Ждан мощным басом, словно кого-то пародировал. Один только демон ничего не говорил, но тот лишь одним только видом и уверенной поступью с мотыгой в руках ввергал в ужас.
Стоило им приблизиться, как нежная психика молодца не выдержала, и тот рухнул как подкошенный, картинно закатив глаза.
— Ну, это было проще, чем я думала, — удивленно подняла я брови вверх, вставая на цыпочки, чтобы лучше разглядеть бессознательного человека.
— Если все чернокнижники такие, то я не понимаю, за что ты ешь свой хлеб, — прокомментировал Велес, ворчливо посмотрев на чешущего макушку Ждана.
— Может, уловка? — предположил охотник.
— Судя по запаху от его портков, — он должен быть просто очень гениальным актером, — брезгливо шмыгнул носом волк.
— Ложная тревога? — слегка сконфуженно уточнила Липа, так как первая навела суету.
— Это не наш чернокнижник, — кивнул Володя, перекидывая уже ненужную тяпку на плечо.
— Надо бы его в чувства привести. Ну, или хоть на участок занести. Не тут же оставлять в таком виде? — пожала я плечами и внесла предложение. — Нужно узнать, чего он тут забыл и кто такой.
— Нужно, — согласился Володя. — Но портки даже отсюда пахнут. Так что, пусть кто-то другой его тащит. Я — пас.
— И не я, — быстро сориентировался Велес и ехидно посмотрел на Ждана.
— А почему я? — возмутился он.
— А ты нам не нравишься, — ответила за всех Липа, демонстративно повернувшись к нему хвостом. — Даринушка, идем в дом. Русалка сказала, что приплывет позже и просила звать ее, когда еще что интересное происходить будет.
— А швейный набор?
— Сказала, что вернет, как только разберется, что такое нитки.
***
— Серьезно, тавайте еко велнем? Этот ушасток не пележивет очелетного касовоко потлясения! И без токо вся ластительность савяла, — гнусаво, по причине заботливо замотанной мокрой тряпочки носа, взмолился волк, подняв на меня слезящиеся глаза. Учитывая, что воняло действительно мощно, то я почти пожалела Велеса с его чувствительным обонянием.
— Мы не можем, — борясь с желанием согласиться, качнула я головой, стараясь делать вид, что носа у меня нет, или я им давно не пользуюсь. Но, сколько ни пыталась внушить это себе, выходило из рук вон плохо.
— Учтите, если эдо ласутшик и влажина, жлать еко не стану, — брезгливо и гордо заявил Велес, словно в подобном случае других вариантов утиля вонючего врага не существует. Уверена, русалки будут только рады, они любят деликатесы… с душком.
— Штаны вроде чистые, — задумчиво подметил Ждан, заставив нас посмотреть на него с любопытством. — Что? Я просто пытаюсь понять, почему так воняет, — обиделся он. И вообще смотрел волком, после того, как мы принудили его тащить на себе этого беднягу, из-за чего охотник гундел не переставая. И все-таки, какой же он нежный для охотника. Может, действительно из резерва? Или, вообще, в основном на кухне работал?
— Тем более не буту! Гадай, откуда он такой пахучий! Не хватало еще потцепить от неко шеко!
— Да угомонись уже, — шикнула на Велеса Липа, устало вздохнув, а после посмотрела на лежачую в траве жертву… но не режима, а обстоятельств, потому что лично у меня уже даже не было сомнений, что чернокнижником этот малый не является. — Никто тебе его скармливать не собирается. Да и ты не станешь. Напомни, когда это ты человечину жрал? — выразительно прищурила та на друга взгляд. Тот замешкался, бегло посмотрел на Ждана, видимо не желая ронять свой авторитет перед бывшим другом. — То-то и оно, — кивнула Липа, подтверждая то, в чем мне не хотелось бы разубеждаться: Велес — не людоед.
— Больно надо, — хмыкнул он, преувеличенно важно, что из-за уже упомянутой тряпочки вышло не так убедительно, как хотелось бы. — Я не жлу все подляд. Но потлать смоку, — тут же добавил он с угрозой, но опять мешала тряпочка…
— Велес, помимо вони, ты
