приходится спать одетым, твой страус увидел свой портрет и решил, что отныне я – и папа, и мама, и лучший друг.
– Вот. – Я протянула небольшую баночку с мутной жидкостью.
Верн потянулся за ней и будто случайно скользнул пальцами по моей руке.
– Чего сбежала-то?
– Из замка? Или из дома?
– Из дома я понял. А из замка не очень.
– Испугалась, – вздохнула я. – Флорин сказала, что я преступница. Ну и… вообще. Я боялась, что ты подумаешь, что я на отборе только ради денег.
– И поэтому ты бросила все и смылась?
– Ну… строго говоря, я этого не планировала. Это все метла.
Мы дружно посмотрели на растрепанную нахалку в углу. Будто почувствовав, она встрепенулась.
– Оюшки! – проскрипела. – Грязища-то!
И выскочила на улицу через приоткрытую дверь. Вот предательница!
– Плюшку хочешь? – спросила я.
– Хочу.
Так мы сели за столиком хозяина и пили чай с булочками, оставшимися с вечера. Я боялась поднять взгляд на Верна, а он рассматривал все, как любопытный мальчишка. Лавку, плюшки, чашки, меня. Меня особенно. И под этим взглядом я краснела, хотя чай давно остыл.
– Топазик, давай заново. Мы оба друг другу наврали с три короба. Я – про уборщика и дракона, ты – про… ну, прямо ты не врала, но ерунды тоже нагородила. Предлагаю нейтралитет. Я забуду, что ты проникла в мой замок обманом, а ты забудешь, что я кромсал кусты в собственном саду и потом огребал от садовника. Идет?
Я фыркнула, представив немолодого смотрителя сада, отчитывающего Верна за поруганный розовый куст.
– Идет, – с огромным облегчением выдохнула я. – А меня не накажут за обмен… обман…
– Мы нашли Азалию, девчонку, с которой ты поменялась. Ее родители больше не имеют претензий, она взяла вину на себя. Сказала, что уговорила тебя поменяться. Азалия замужем и ждет ребенка, так что родителям пришлось смириться.
– А девочки уехали?
– Нет, я разрешил им провести каникулы в замке, отдохнуть. И еще должен Алексис дом. Угораздило же меня с ведьмами связаться!
– А Анджеюшка как?
– Скучает. Зовет тебя.
Я потупила взгляд и шмыгнула носом, не сдержалась.
– Только не реви! – предупредил Верн. – Но давай возвращайся. Мы планируем пикник у водопадов, поездку на страусиную ферму, потом приедет делегация из королевства, будем ее окучивать.
– А отбор?
– Хватит уже. – Верн дернул глазом. – Наотбирался. До сих пор насморк мучает и страус с груди не отмывается. Давай ты вернешься в замок, ну… скажем, в рамках культурного обмена. И я тебя приглашу на свидание. С которого не будет выбывших…
– Давай!
Внутри, как крошечный едва раскрывшийся цветок, зародилось тепло.
– Тогда приглашаю тебя… э-э-э… вечером выгуливать страуса. Хотя нет, приглашаю погулять утром, прямо сейчас. Кое-что покажу.
– Я не могу оставить лавку… ой! Верн! Я не могу жить в замке, я же обещала господину Тердоно, что буду ему помогать! Он очень старый, ему уже тяжело.
На секунду я умолкла и задумалась, потому что одновременно не хотела бросать лавку и учебу, но и была готова сломя голову нестись обратно в замок.
– Может, я буду ходить сюда на работу? Да, точно! Как тебе идея?
– Так себе, – честно признался Верн. – Но я уже усвоил, что с ведьмами спорить себе дороже.
– Да не ведьма я!
– Тогда почему такая вредная? Идем гулять. Очень надо, правда.
Но я стояла на своем, за что еще раз была вероломно обозвана ведьмой. Пока придумывала ответную обзывалку, вернулся хозяин и терпеливо выслушал мою сбивчивую попытку объясниться. Вместе с Верном мы кое-как пришли к консенсусу. Так, три дня в неделю я буду помогать в лавке, еще два – учиться и два дня отдыхать. А еще мне удалось выпросить у дракона парочку крепких ребят, чтобы раз и навсегда разобраться с тяжеленными коробками в кладовке.
Выходя, Верн усиленно делал недовольный вид и ворчал, что я из его хвоста веревки вью. А я чувствовала себя очень и очень счастливой. Грозовые тучи над головой рассеялись, и я подставляла лицо ласковому солнышку. Во всех смыслах.
– Куда мы идем? – спросила я.
– Здесь недалеко, – туманно отозвался дракон.
Мы шли по уютным улочкам, Верн изредка здоровался с попадавшимися по пути драконами, а я во все глаза рассматривала огромные окна и здания. Я чувствовала себя куклой в городе великанов. Наконец мы остановились перед красивым угловым домом. Он был наливной вишенкой на улочке из многочисленных лавочек, салонов, ателье и ресторанчиков.
– Что это? – спросила я.
Многие вывески в сердце Драконьего Города не содержали перевода и были написаны на древнем драконьем языке.
– Ювелирный дом «Сокровища Драконов». Это мое семейное дело.
– А я думала, ты мэр.
– Ну, я же не сразу мэром родился. Сначала я был нормальным. Вот, ювелирный дом от родителей достался. Заходи уже!
Верн настойчиво подпихнул меня в самое что ни на есть мягкое место. Я юркнула внутрь, в прохладу и роскошь магазина драгоценностей, и восхищенно ахнула. Здесь все блестело! Светлые мраморные полы, кремовые стены, покрытые изящными узорами. Много стеклянных витрин, внутри которых скрывались бархатные подушечки всевозможных размеров. А еще люстра! Огромная, красивая, сверкающая люстра висела под высоким потолком и бросала солнечные зайчики на все поверхности.
– Господин мэр, – улыбнулась симпатичная продавщица.
Верн жестом попросил ее выйти и подвел меня к одной из витрин.
– Три дня убил. Не спал, не ел, со страусом не гулял.
– А что…
Я осеклась, узнав драгоценности. Не веря собственным глазам, смотрела на изящные кольца, серьги и браслеты с топазами. Целая топазовая коллекция! Очень нежная, девичья и… моя. Похожие эскизы я рисовала, сидя в коридоре, расстроенная кражей топаза. А Нагос… то есть Верн, все это видел. Конечно, он многое изменил, добавил деталей, чтобы не очень умелые рисунки превратились в настоящие ювелирные шедевры.
Но я испытывала странное чувство, глядя на украшения, к которым приложила руку.
– Ты сам их делал?
– Да. Это пробная коллекция, но она уже пользуется успехом.
Мой взгляд упал на небольшую золотистую табличку, где витиеватыми буквами было выведено название коллекции.
– Ты назвал ее «Тиффани»?! – ахнула я.
– Вдруг ты решишь засудить меня за нарушение авторских прав? Недавно стража накрыла целую сеть подпольных торговцев книгами. Видела бы ты их задержание! Одного авторы даже покусали. В страшное время живем.
Я не знала, что сказать, но, пожалуй, могла поклясться, что ничего приятнее со мной еще не случалось. Значит, три дня он не забывал обо мне, а готовил украшения по эскизам. И теперь выставил их в своем магазине… как приятно-то-о-о.
– Ну что? Я заслужил прогулку с огнедышащей курицей
