Руслан замолчал, то ли ожидая моего ответа, то ли считывая мои эмоции.
Закусив губу, я внимательно слушала его признание. Мне тоже хотелось большего, не только поцелуев, но оставался внутренний страх, выпестованный на злых словах, брошенных Русланом три года назад.
Нужно признать: за два месяца у меня не получилось побороть страх перед возможным предательством.
Этот взрослый мужчина передо мной совсем не походил на того восемнадцатилетнего мальчишку. Да, этого Руслана я воспринимала, как совершенно нового человека, с которым я только недавно познакомилась. Но только если вопрос не касался сексуальных отношений, поцелуи и объятия не в счёт.
«…Тело на одну ночь… Не обученное… Может быть, пересплю с тобой пару раз, если попросишь хорошо…» — слова, точно какое-то проклятие, сами по себе всплывали в голове, стоило перейти черту флирта и первого уровня отношений. Глупо ведь цепляться за прошлое. Изменились мы. Но раненая психика не так быстро излечивается, как хотелось бы.
«Если попросишь хорошо…»
Как всё перевернулось с ног на голову. Вижу же, что теперь Руслан сам готов просить, от меня только согласие требуется, но рот не открывается и голос пропадает.
Не время ещё… не время…
Альфа ушёл. В этот раз традиционным способом — по лестнице. И волком побежал назад в наш посёлок. Оказывается, он скрытно на своих лапах прибежал ко мне, чтобы не светиться в городе.
Какое-то время я потопталась у двери. Сама не знаю, чего ждала. Может, подспудно хотела, чтобы Руслан вернулся ко мне? Или сожалела о том, что не готова поделиться с ним своими страхами?
Оставив дверную ручку в покое, я вернулась в комнату, перетянула с дивана на кровать подушку с запахом мужа и до самого утра так и не заснула. Думала о нём, о нас, о прошлом и будущем.
Но утром, собирая рассыпанные по залу конфеты, я с улыбкой вспоминала нашу тайную встречу с мужем. Сеанс ночного психоанализа пошёл мне на пользу. Я сделала замечательный вывод: у меня есть время, чтобы принять нас не только как партнёров в жизни, к этому я уже пришла, но и как любящих друг друга мужчину и женщину. Любящих и доверяющих друг другу. На второй составляющей здоровых отношений я буксовала. А вот первая уже оформилась, и самообманом я больше не занималась.
Глава 39. Дикие
Где-то к концу месяца произошло два события, которые заставили меня ещё раз переосмыслить всё случившееся в моей жизни, и оценить усилия моих родителей, старших Астаховых и Руслана.
Одним ранним утром на пороге моей квартиры появилась Виктория Андреевна. Визит был незапланированным, оттого я напряглась, не зная, чего ожидать от свекрови.
Отказавшись от кофе, она передала мне чехол с платьем и коробку с удобными кроссовками, пояснив, что сегодня мы вместе с Алевтиной Олеговной и штатным психологом Центра Ангелиной едем в одну небольшую стаю с дружеским визитом. Накануне об этом даже речи не было. Конечно, я удивилась, но говорить об этом не стала, ждала пояснений. Но прежде отправилась в ванну переодеться согласно пожеланиям Альфы.
Принесённое платье оказалось просторным балахоном с длинными рукавами, высоким воротником-стойкой, полностью скрывшим мою шею, и рядом пуговок от горла до пояса. Ванильного цвета шёлковая ткань была расшита на высоких манжетах и по подолу в пол лаконичным цветочным орнаментом. Сама Виктория Андреевна была в подобном голубом наряде с тем лишь отличием, что горловина платья была сделана лодочкой, открывая краешки двух её меток.
Представ пред ясные очи свекрови, я увидела одобрение в её взгляде.
Более подробно, куда и с какой целью мы едем, я узнала по дороге в чужую стаю.
Микроавтобус был заложен множеством коробок с гуманитарной помощью так, что мы четверо — я, свекровь, мой руководитель практики и психолог — сидели на тройном сидении, тесно прижавшись друг к другу. Водитель и два то ли грузчика, то ли телохранителя (я так и не поняла во время путешествия их функции) сидели спереди.
— Не все стаи живут цивилизованно, так, как мы, Кристина, — начала свой рассказ свекровь. — Мне в своё время удалось объединить стремившихся что-то изменить и для себя, и ради будущего своей стаи. Наше общество очень тяжело принимает новшества. Ты увидишь, сколь разительны отличия между теми, кто принимает изменения, и теми, кто застрял в прошлом. Альфа Герман Рыжий — классический пример Вожака, придерживающегося ортодоксальных порядков. Он не принял новый свод правил. Не признаёт того, что женщины тоже имеют права, а не только обязанности. Мне пришлось с ним биться в Круге, чтобы он разрешил помогать его стае.
Виктория скривилась, словно съела кислый лимон, упоминая о поединке. Я только теоретически знала, как это происходит. И никак не могла представить эту грациозную женщину, рвущую противника на клочки.
— До того поединка он даже был против оказания медицинской помощи женщинам и детям, ссылаясь на старые заветы: выживает сильнейший, — тихо добавила Алевтина Олеговна.
— Мракобесие какое-то… А образование? — поинтересовалась я.
— Образованным оборотнем сложнее управлять, — улыбнулась Ангелина. — Мне пришлось сбежать от предыдущего Альфы, отца Германа, чтобы получить образование. В общине девочек обучают письму, примитивному счёту и не разрешают много читать. Достаточно, если жена умеет вести амбарную книгу и записать рецепт в тетрадку. В остальное время она должна заниматься мужем, домом, детьми.
— Вы жили в такой стае? — искренне удивилась я. Штатный психолог медцентра не только в силу профессии, но и сама по себе была очень располагающей к себе женщиной. — И вы не боитесь сейчас возвращаться туда? Вам ничего не сделают за побег? — я вспомнила, как отец стращал меня наказанием за побег. Если такое допускается в продвинутой стае Астаховых, то что ждать в той стае, куда мы едем?
Женщины дружно рассмеялись, Ангелина пояснила причину. Она слегка оттянула ворот платья, демонстрируя метку.
— Вот мой залог свободы и безнаказанности. Только муж вправе чему-то поучать меня и наказывать. Но, вырвавшись из ограниченного мирка, я бы не выбрала такого мужа, который не разделял бы моих взглядов. Мы доверяем друг другу. И я знаю, что он всегда встанет на мою сторону. Давид выкупил меня и заявил свои права.
Ангелина беззаботно рассмеялась.
Нахмурившись, я задумалась над определением свободы с точки зрения оборотницы. Такая позиция женщины в выборе мужа мне понравилась. Проводя параллель с собой, я бы тоже сказала, что мы с Русланом разделяем взгляды друг друга. Об остальном говорить пока рано. Не было соответствующих ситуаций, чтобы проверить на практике.
— Выкупил… Звучит как-то пугающе, — я взглянула на свекровь, стараясь понять, как она к этому относится.
— Неважно, как это звучит, — ответила Альфа. — Главное, что Ангелина обрела не меньшую свободу, чем у любой женщины из моей стаи или твоей. Она вольна в своих действиях, принимаемых решениях, у неё есть право выбора во всём.
На подъезде к месту назначения Виктория Андреевна провела краткий инструктаж. Всё сводилось к тому, что далеко от моего руководителя не отходить, на мужчин не смотреть, с ними не говорить, в руки ничего не брать из того, что предлагают оборотни.
Мужчин, прибывших с нами, в поселение не допустили. Они остались возле микроавтобуса, следя за разгрузкой коробок и оттягивая часть мужского внимания на себя. Местные волки недовольно порыкивали на чужаков, но в драку не лезли.
Альфа стаи Рыжих волков оказался суровым мужчиной лет пятидесяти. Виктория Астахова представила ему только меня, остальных женщин Вожак знал.
Во время моего представления случилась неприятность. Альфа шумно втянул воздух в моём направлении и снисходительно посмотрел на Викторию Андреевну.
— Слышал, что ваш старший сын Руслан ушёл в свою стаю. Такому слабому Альфе доверять оборотней — верх безрассудства, — мужчина пренебрежительно скривился. — Сожалею. Вы, женщины, склонны потакать своим чадам. И вы, Виктория, только подтвердили, что исключений не бывает.
