о шёпоте надежды. Я боялась, что моя до самого конца будет обманывать меня иллюзией возможного переворота игры.
— Кто-то один должен победить. И дожить до следующей игры. Этот «кто-то» — ты.
— Я не могу.
«Могу», — промурлыкала красная ведьма.
— Я не переживу твою смерть. Не ставь меня в такое положение.
— Это зависит не от меня. Как и вся война.
— Ты упоминал что-то подобное в своих хрониках.
Единственный способ повлиять на исход войны — не участвовать в ней.
— Рано или поздно мы все встретим свой конец. Я только надеюсь, что мой будет достойным.
— В каком смысле?
— Многие воины хорошо сражаются; они годами тренируются, чтобы стать великими. Но никакие тренировки не подготовят тебя к смерти; к тому, чтобы умереть с почётом. Ты либо рождён с такой чертой, либо нет.
А как умру я? Все те разы, когда моя жизнь оказывалась под угрозой — например, когда я попала под чары Иерофанта или боролась с Алхимиком, — у меня не было времени представить, что будет, если я проиграю.
Теперь я задумалась об этом и уже не уверена, смогу ли пережить предстоящую схватку с Рихтером, даже если со мной будет Сол. Сколько времени нам отведено?
— Как думаешь, когда Мэтью вернёт позывные Арканов?
У каждого игрока есть своя фирменная фраза, которая предупреждает других о его приближении. Позывной Рихтера «Трепещи передо мной!» прозвучал ровно перед тем, как он разгромил армию Джека.
Арик ответил:
— Когда Хранитель Игр будет готов к финалу. Когда все его замыслы, интриги и махинации будут доведены до конца. Слова «сумасшедший, как лиса» очень ему подходят, не находишь?
Позывной Мэтью.
— В твоей интерпретации он кажется монстром.
— Надеюсь, что нет. Но не забывай: именно Дурак победил в первой игре. Не просто так на его карте изображён мальчик, отправляющийся в путь. Он был первым бессмертным.
Я вспоминаю его карту: беззаботный молодой человек шагает под ярким солнцем по дороге с котомкой за плечом, белой розой — одним из моих символов — в свободной руке и с собакой у ног. Запрокинув голову, он не видит, что шагает прямо к пропасти.
Я вспоминаю, как в детстве гадала, что ждёт его на дне пропасти: смерть или новое приключение.
— Как думаешь, он сдержит своё слово никогда больше не обходить меня в игре?
И если нет, то кто из нас сможет его одолеть?
— Я уверен в этом.
И хотя у меня были причины сомневаться, Мэтью всё ещё казался хорошим парнем. Я вспоминаю, как он смотрел на меня с бесконечным доверием и как другие дети считали его изгоем, не представляя, какой он на самом деле особенный. Но всё же я не дала чёткого ответа, когда он спросил, доверяю ли я ему.
Позывной Мэтью напомнил мне кое о чём…
— Ты когда-нибудь расскажешь, какой у тебя позывной?
В хрониках Арика он не упоминался.
Уголок его губ приподнялся.
— Я же говорил тебе, что выше этого. Победителю полагаются определённые привилегии, например, возможность незаметно приблизиться к другим игрокам, когда я этого хочу.
— Но ты ведь не всегда был победителем. В первой игре у тебя был позывной.
Он наклонил голову.
— Арик, ну скажи мне!
Он хрипло произнёс мне на ушко:
— Из могилы я восстану для тебя.
Холодок пробежался по моей коже. Иногда я забываю, как он смертоносен. Будь я его врагом, эта фраза привела бы меня в ужас.
Но сейчас она кажется мне романтичной. Ведь теперь я знаю, что он всегда ко мне вернётся. Даже смерть нас не разлучит…
Императрица
День 851 П.В.
— Чем ты занята сегодня? — спросила я Цирцею, зайдя с Ти на руках в её домик с бассейном и лабораторией.
Только одно может сделать замок Леты ещё странней: реальные занятия магией. Коридоры наполняла безбожная смесь запахов серы, угля и трав. Радужки Цирцеи светились, как будто фосфоресцирующие, всякий раз, когда она заглядывала в теплицу, собирая всякие листочки своих зелий.
— Работаю над заклинанием памяти.
Она занималась им по несколько часов каждый день, прерываясь только на еду, которую я ей приносила. За те пару месяцев, что Цирцея провела здесь, она набрала вес и стала сильнее. Её глаза стали ярче, улыбка шире.
Она вытерла руки о фартук, а затем сняла его и потянулась к Ти.
— Иди к тётушке.
Все её котлы и мензурки всевозможных форм и размеров на импровизированных полках и скамьях радостно забулькали.
Я расплела лозы и передала малыша ей. Он, радостно агукая, угодил в её объятья.
— По крайней мере, пытаюсь его усовершенствовать. — Она опустилась на лабораторный стул, усадив Ти на колени. Свободной рукой она устроила ему целое шоу: тонкие водяные струйки заплясали на рабочем столе. — Если допущу где-нибудь ошибку, все твои воспоминания будут стёрты.
— Не переживай, у нас ещё есть время.
Хотя с рождения Ти уже прошло четыре месяца.
— Разве, Эви Доминия? Время — вор нашей жизни.
Я нахмурилась, услышав эту пословицу. Люди то и дело тратят время попусту. Мы пытались выиграть больше времени. Оно может быть на нашей стороне. Но мы не часто задумываемся о том, что оно измеряет нашу жизнь. Отведённый срок. Теперь я не могу думать ни о чём другом.
Следующая фраза Цирцеи попала точно в цель:
— И эта игра близится к концу.
— Я всё ещё надеюсь закончить её раз и навсегда. — Я уже сама себе напоминала заевшую пластинку. — Заклинание сохранило все твои воспоминания о прошлых играх?
— Да, но я начала его использовать всего несколько игр назад. Но тех, что были раньше, нет. В отличие от тебя. Дурак ведь вернул тебе воспоминания о прошлых играх, верно?
— Он сказал мне, что показал воспоминания, равные двум играм, но я так думаю, что он имел в виду суммарно. Я видела сцены из нескольких, но ни одной игры полностью. — Он всё делает не просто так, но неизвестно, с какой именно целью. — Наверняка на стенах твоего храма была какая-нибудь подсказка.
Эти стены и есть её книга заклинаний.
— Как я уже сказала, я ничего такого не припоминаю. И, опережая твой вопрос, я туда больше не вернусь. Я изменилась, чтобы прийти сюда. Как бы сильно я ни захотела, мне уже не хватит сил вернуться в прежнее состояние.
— Понимаю. Мы продолжим изучать другие хроники, искать подсказки. — Бабушка говорила мне обращать внимание на символы, придавать значение всем знакам, возникающим на моём пути. Связи есть, я их видела, но ещё не
