вслух, где охрана могла услышать его и выпроводить. Дядя Тео заслужил нечто большее, чем хороший удар кулаком в лицо. Каждый вдох, который делал этот человек, пустая трата воздуха, и Брэндон намеревался быть тем, кто положит этому конец.
Парень в тёмном костюме, дежуривший у входа, нажал на экран.
— Добро пожаловать, мисс Силвергрейс. Могу я поинтересоваться, кто ваш гость?
Брэндон ожидал многого, но только не сказанное:
— Брэндон Мерсер, пропавший племянник мистера Паркера и брат именинницы. Но я очень надеюсь, что ты оставишь это сюрпризом.
Крайне маловероятно, и он должен был задаться вопросом, почему она объявила об этом. Он тут же оттащил её в сторону и прошипел:
— Ты что, с ума сошла? Ты пытаешься провалить задание до того, как мы начнём?
— Наоборот, мы только что усложнили задачу Паркеру нас обмануть. Мы только что публично объявили, кто мы, поэтому тебе будет труднее просто исчезнуть, или ты не заметил, что люди позади нас подслушивают?
Оглянувшись, он увидел взволнованно перешептывающуюся парочку.
— Теперь все знают, что мы здесь. Здорово. Мы только что предупредили дядю, что ему нужно снова спрятать мою сестру.
— Имей немного веры. Твой дядя слишком самонадеян, чтобы позволить чему-то вроде твоего появления заставить его сделать что-то, что могут заметить СМИ, например, спрятать именинницу.
— Надеюсь, ты права, — пробормотал он, когда она повела его в особняк. Не так давно он, возможно, был бы более впечатлён полированными плиточными полами и детализированной лепниной из гипса. Тем не менее, проведя немного времени в обители Сильвергрейс, он отметил, что их вкус намного более классический и определённо менее безвкусный.
Губы Эйми презрительно скривились.
— Боже мой, неужели он смешал импрессионизм девятнадцатого века с постмодернистским искусством? — Эйми фыркнув от отвращения, продолжила — Подражатель.
— По-моему, всё выглядит дерьмово. Не понимаю, почему кто-то платит деньги за такое. — Он обвёл рукой стену искусства с нацарапанными и абстрактными произведениями.
— Смешивать — это одно. Однако это не значит, что само искусство плохое. Разве ты не видишь в этом таланта? Посмотри внимательнее. Посмотри ещё раз глазами того, кто жаждет сокровищ, — добавила она.
Что она имела в виду? Для него всё это выглядело, как мазки краски, вот только присмотревшись, он заметил, что мазки на картинах, которые сначала казались прерывистыми и неровными, на самом деле, изображали сцену; в то время как другой стиль, использующий такие же смелые мазки, ничего не значил.
Но, даже отмечая эти различия, он с легкостью сказал:
— Всё ещё не вижу привлекательности ни того, ни другого.
— Мне придётся показать то, что я прячу у себя в хранилище. Обещаю, ты увидишь ценность.
Была ли демонстрация Эйми своих сокровищ эквивалентом того, чтобы дать ему ключ от дома? Где та назойливая Сильвергрейс? Шаг за шагом он проходил всё глубже в это место, и чем дальше, тем сильнее покалывал затылок. Опасность. Но где?
Оглядевшись, он заметил, что все были в смокингах и в роскошных платьях. Некоторые обращали внимание на него и Эйми, в основном на Эйми, но это казалось нормальным, учитывая её исключительную красоту. Ещё несколько взглядов свидетельствовали о наличии большого количества охраны — слабый запах показал, что охрана — оборотни, а также несколько мужчин, вообще без запаха. Не человек и не оборотень. Это напомнило ему самолёт.
— Это парни виверны? — пробормотал он, притянув её ближе, дабы пропустить официанта с напитками.
— Да, и они не делают никаких попыток скрыть своё присутствие. Маме это не понравится.
— Почему? Означает ли это, что Паркер работал с теми, кто напал на самолёт, а затем на нашу машину?
— Возможно. Хотя мне трудно поверить, что кто-то из Септов поддержал бы его. Но опять же, твой дядя в последнее время сделал много того, что считалось невозможным.
— Кстати, о моём дяде, вот он. — Напротив них, выглядя как всегда безупречно для паршивого волка, стоял дядя Тео. Он был одет в чёрный смокинг, как и все остальные, но сочетал его со светло-голубой рубашкой, которая подходила синему платью его жены.
Брэндон сжал кулаки, так сильно желая стереть самодовольную улыбку с лица ублюдка, но не мог. Он должен вести себя прилично из-за того, кто стоял рядом с Паркером, из-за его сестры Сью-Эллен, одетой в платье цвета лютика. Мгновение он просто таращился. А почему нет? Его сестра сияла, широко — и фальшиво — улыбаясь, когда пожимала руки доброжелателям. Ненадолго. Пора покончить с её кошмаром.
— Это моя сестра. Я хочу поговорить с ней.
— Подожди, пока я не отвлеку твоего дядю, а затем хватай её.
Он, вероятно, не хотел знать, но…
— Как ты собираешься отвлечь его?
— Увидишь. — Эйми одарила его улыбкой, граничащей с дикой. От этого она стала ещё красивее, но не давала забыть, что она смертельно опасна.
Она удалилась, покачивая стройными бёдрами, отчего фиолетовое платье замерцало. Она схватила бокал с вином, и он услышал, как она воскликнула:
— Вы называете это пойло шампанским? Я даже своих сотрудников не пою этим на Рождество.
Тонкое искусство снобизма в действии. Пока Эйми вызывала переполох своими титулованными выходками богатой девушки, Брэндон обошёл комнату, наблюдая за своим дядей и сестрой.
Когда Паркер нацелился в сторону Эйми, Брэндон сделал ход, бочком пробираясь сквозь оставшуюся толпу, пока не встал позади сестры, запах её истинной сущности был замаскирован каким-то цветочным ароматом.
Он развернул её и заключил в объятия.
— Я так рад тебя видеть.
— Отпусти меня немедленно, — взвизгнула она. — Охрана.
— Сью-Эллен, это я, — воскликнул он, опуская её. — Настоящий я. Я больше не монстр. И нет, ему всё равно, кто его услышит. Из-за Паркера все знали, что Брэндон был оборотнем. Они просто не знали о том, что с ним сделали эксперименты.
Его волнение от того, что он нашёл сестру, казалось, не вернулось, учитывая свирепый взгляд Сью-Эллен.
— Что ты здесь
