И мне хотелось бы, чтобы Ён оставил в особняке еще одного человека, старую и добрую няню Нут. Интересно, а ей он предлагал подобный выбор? Что-то подсказывает мне, она без лишних размышлений предпочла бы то же самое, что и Жу Даль.
— А где он? — спросил, тем временем, помощник. — Слуги сказали, что ребенок, которого они считают новорожденным младенцем, пропал. Анасарен Лютик в безопасности?
— Он прячется в лесу, — сказала я. В это мгновение метель за окном взвыла особенно протяжно и жутко. Я вздрогнула и подумала, что идея отправить туда ребенка — не самая умная для любящей мамы.
Он Лют, Женя. Разумеется, он не мерзнет и не превращается в сугробик. Создал вокруг себя капсулу с кусочком лета внутри и спокойно ждет, когда за ним придут. Или позовут домой.
— Если вы такой хороший помощник, то где были, когда король едва не казнил вашу хозяйку? — холодно поинтересовался Ле Гиль. Он успокоился насчет этого излишне осведомленного человека, но нашел другой повод для недовольства.
— Прошу прощения, анасар Ле Гиль, меня не было в поместье по поручению анасара Ле Ёна. Я прибыл под утро. По дороге, там, где еще несколько дней назад проходила граница зимы и лета, я обнаружил оставленные санные дилижансы и понял, что в поместье гости. По гербу на дилижансах — что это высокопоставленные гости, королевской крови. И поспешил в особняк. Ведь я знал, что анасар Ле Ён нестабилен и нуждался в моей помощи. Обнаружив, что в поместье тоже зима, я обеспокоился, всё ли хорошо с хозяином. Уже в особняке слуги сказали мне о его состоянии, и я первым делом помчался к нему, сюда. И обнаружил тут анасарану. После небольшой путаницы мы разобрались, кто есть кто, и анасарана Кристина поведала, что произошло с анасаром Ле Ёном. И о вашем возвращении. А потом вошли вы с анасараной Евгенией.
— Понял, — произнес Ле Гиль. — Всё это замечательно, но сейчас есть дело поважнее. Кристина, у анасараны Жени нет сил, она тоже иссушила себя попытками исцелить мужа. И у нас есть только один шанс — помощь нашего внука. Это не меняет главного — надо попасть в лес, но так, чтобы король и его люди ничего не поняли.
— Тайный ход? — то ли спросила, то ли уточнила Кристина. И посмотрела на шкаф.
Какой еще тайный ход? В спальне Ёна есть тайный ход?!
Ле Гиль кивнул, отвечая Кристине. А мне сказал:
— Анасарана Женя, запоминайте. Как хозяйка поместья. Из нескольких комнат можно выбраться не только через исчезающее окно, но и тайными ходами. Обычно они прикрыты вот такими шкафами. Мы воспользуемся одним из них, чтобы не столкнуться в коридорах с людьми короля. Или с ним самим, уж очень по-хозяйски он себя ведет…
— Куда ведут ходы? — спросила я, надеясь услышать, что в лес.
— Во двор. Там есть домик, считающийся кладовкой. Но на самом деле дополнительный выход из особняка. Я собирался в свое время продлить ходы и вывести их прямо в лес, но… не успел, — смущенно закончил Ле Гиль, не уточняя, почему. И так понятно.
— Гиль, а как же дальше? — заговорила Кристина. — Я помню тот домик, но как мы доберемся от него до леса? Метель, конечно, нас прикроет, вон, из окна ничего не видно, но как быть с тем, что ни у кого из нас не осталось сил? Там снегу намело по колено, мы не проберемся, да еще и с Ёном на руках. И от ветра не сможем защититься, он и шагу нам ступить не даст.
Свёкор задумался.
— Анасар, могу я предложить свою помощь? — вмешался Жу Даль. Видите ли, когда я приехал, основное парковочное место уже было занято колесными дилижансами короля. И я поставил свои сани — не поверите — как раз у того домика-кладовой. И лошадей распрячь не успел, так торопился.
Мы дружно посмотрели на помощника.
— Теперь я понимаю, почему мой сын не захотел от вас избавляться, — посветлев лицом, проговорил Ле Гиль. — Сани крытые?
— Да. И стоят идеально, двери в двери с домиком.
Тайная операция началась.
Мужчины отодвинули громоздкий, но не особо тяжелый, как выяснилось, шкаф, за которым, действительно, обнаружилась еще одна ведущая из комнаты дверь. Она не была заперта и распахнулась во тьму. Затем свёкор с помощником натянула на Ёна теплую одежду, подхватили его с кровати и скрылись в тайном ходе. Ле Гиль собирался нести сына самостоятельно, но покачнулся и чуть не рухнул под его весом. Он не шутил, когда говорил, что еще слишком слаб после ранения, и это касалось не только способностей Люта, но и его физического здоровья.
Мы с Кристиной поспешили за ними.
Тайный ход начинался узкой винтовой лестницей, ухнувшей куда-то в глубокий колодец. Темноту разгонял ровный свет от вспыхнувшей, будто в нее встроен датчик движения, лампы-свечи, болтающейся под потолком колодца. Внизу зажглась такая же — до нее как раз добрались мужчины. Кристина бросилась вниз с бесстрашием человека, бегающего по таким крутым лестницам каждый день. Я же спускалась медленно и аккуратно, уцепившись руками в тонкие и, честно говоря, не внушающие такое уж чувство безопасности, перила. Но выбора не было.
Лестница кончилась в каком-то туннеле, узком, с невысоким сводчатым потолком. Поочередно вспыхивающие в одном его рукаве огни ламп подсказали, в какую именно сторону ушли остальные. Пришлось ускориться и догонять.
Знакомый запах и земляные стены навевали мысль о темнице, в которой я провела несколько часов в ожидании своей участи. Судя по всему, винтовая лестница спустила нас со второго этажа глубоко под землю, на уровень подвалов.
Туннель уперся в еще одну лестницу, на этот раз прямую и короткую. Несколько ступенек наверх — и мы вывалились в сухое, заваленное разнообразным садовым хламом помещение. Сразу стало холоднее. Через маленькое окошко пробивался мертвенно-бледный утренний свет. Гудела вьюга.
Жу Даль с осторожностью приотворил дверь, выглядывая наружу и осматриваясь. Ворвавшийся в домик ледяной ветер тут же нахулиганил, взвихрив и запутав волосы, уронив прислоненные к стене лопаты и сметая со стеллажей легкие предметы.
Убедившись, что во дворе не разгуливают стражники короля, мужчины перенесли Ёна в сани. Я и Кристина юркнули следом, с облегчением захлопывая за собой дверцу. Сани Жу Даля походили на колесные дилижансы короля, но были покороче и попузатее, вызывая ассоциации с тыквой-каретой Золушки, но только на деревянных полозьях. Сам помощник, после того, как помог анасару устроить сына на одной из двух сидушек, покинул салон и забрался на кучерское место, сходу пустив лошадей в галоп.
Так мы благополучно удрали из поместья.
Саму поездку я не запомнила. Только бледное лицо с закрытыми глазами и холодную ладонь, которую я сжимала из последних сил. И мое отчаянное: «Не покидай меня! Подожди еще немного, продержись!»
Кажется, сани сильно трясло, так, что голова Ёна безвольно моталась по сидению, а сам он несколько раз едва не скатывался на пол, но Ле Гиль вовремя его придерживал. Снаружи доносилось ржание измученных лошадей, да билась в тонкие стенки крытых саней недовольная вьюга.
— Приехали, — произнес свёкор, и только тогда я осознала, что сани, наконец, остановились. Тут же распахнулась дверца, в проеме появился снеговик с покрасневшим лицом и желтыми глазами Жу Даля. Ёна вынесли из саней на большую поляну и уложили в снег. Вкруг поляны сквозь снежный туман проглядывал лес. Я, а за мной и Кристина выползли из саней и чуть не утонули в глубоком, местами притоптанном мужчинами снегу.
— Зови Лютика, — хрипло и нетерпеливо напомнил Ле Гиль. Он, в отличие от остальных, не удосужился надеть хотя бы кофту или сапоги, так и щеголял в домашней одежде Ёна и босиком. Но, кажется, ничуть от этого не страдал.
Я спохватилась и позвала.
— Мама!
Голосок сына донесся с одного из деревьев на краю поляну. Лютик оседлал длинную разлапистую ветку и не торопился в нашу теплую компанию.
Солнышко мое! Радость моя!
— Ты как? Не замерз? Не голоден?
— Мам! Всё хорошо.
Он опасливо покосился на Ле Гиля и напрягся, готовый в любую минуту удрать. И я его прекрасно понимала. В последний раз, когда малыш видел дедушку, тот тяжело ранил его папу. И гонял по лесу маму. Поэтому он и не выполнил мой наказ прятаться в лесу вместе с Кристиной. Ведь бабушка уже была с дедушкой, которого Лютик предпочел обойти стороной. И дожидаться маму самостоятельно.
