И мы побрели обратно на эту самую поляну, отчитаться перед учительницей.
После коротких посиделок работа по поиску перьев пошла с удвоенным усилием. Уже через два часа почти все корзины были наполнены, а мы с надменным видом задирали носы, гордясь своими поисковыми навыками.
Наша с Алёнкой корзина была самой «пушистой» и яркой. То ли оттого, что больше всех перьев собрали, то ли от того комка пуха, что лежал на дне. А его, между прочим, я нашла!
Это получилось совершенно неожиданно. Выползла я из куста смородины, бережно сжимая небольшое сверкающее перышко. Вдруг слышу — курлыкает кто-то. Поднимаю голову и вижу на дереве дивную птицу. Правда, свечение её было совсем тусклым. И с каждым вздохом становилось все тусклее, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть ярким пламенем и опасть золотыми пушинками наземь. Осторожно собрав пух, положила его в корзину и прикрыла другими перьями, правда, сама не поняла зачем. Вот так вот.
— Молодцы, девочки! Потрудились на славу. Этих перьев хватит на всех учеников нашей школы. И еще останется на продажу.
— Только не магам! — вредно уточнила Хима. — Не заслужили.
— Антошка заслужил! — не согласилась я.
— Ну да, разве что только он. Но все равно предлагаю проявить женскую солидарность и продать перья ведьмочкам.
— Я — за!
— Поддерживаю!
Алёне Александровне ничего не оставалось, как согласиться с нашим требованием и пообещать продать перья Ведической школе. И довольные Ёжки вместе с честно собранными перышками отправились в общежитие — отдыхать.
* * *
— Яника, это что? — поинтересовалась Верея, вынимая из корзинки сияющий шарик из пуха.
— Я в саду нашла и не смогла оставить. Зря, да?
— Почему сразу зря? Очень даже не зря! Посмотри, как горит. Красота! И светильник включать не надо.
— Может, тогда прямо на столе оставим? В вазочку положим, и пусть лежит, светит.
— Согласна.
Так и поступили. Достали из шкафа стеклянную вазу для конфет, натерли до зеркального блеска и положили в нее шарик. Такое маленькое домашнее солнышко. Посмотришь на него, и сразу настроение улучшается, и улыбаться тянет. А когда преломленный стеклянными стенками свет разбежался по скатерти веселыми зайчиками, мы обменялись довольными взглядами.
— Можно его потом в общую гостиную отнести, — предложила я.
— Так и сделаем, пусть все любуются. А сейчас пошли переодеваться и на полдник. Что-то я за всеми этими переживаниями проголодалась.
— Идем. Только поставь вазочку ближе к печке.
— Зачем? — удивилась Верея.
— Не знаю, но у меня такое чувство, что надо.
Выспрашивать что да как подруга не стала. Переставила шарик на шесток и утащила меня в комнату, а потом и на полдник. Проходил он весело и вкусно. Особенно по душе пришлись домашние лепешки с медом, родом из орочьих степей.
— Ой, девочки, как-нибудь на каникулах съездим ко мне в гости. Вы даже не представляете, как хороша еда, приготовленная на костре, с приправой из корня гарьос.
— Обязательно съездим. А потом ко мне домой на недельку! — Это Пелагея. — Посмотрите на наш коралловый дворец. Устроим гонки на морских коньках, а потом будем охотиться на медуз.
— Тогда сразу от вас рванем ко мне! — заулыбалась Злата. — Поиграем в поиски сокровищ! У нас знаете сколько затонувших кораблей в саду?
— Девчонки, нам шесть лет вместе учиться. Успеем побывать везде, — вмешалась Любава, мечтательно улыбаясь. — У нас в княжестве тоже столько невероятных мест! Главное, кристаллы записывающие не забыть.
Вот так, делясь планами на будущее, мы и вернулись к избушке. Договорившись встретиться через час в общей гостиной, чтобы сесть за уроки, разошлись по комнатам. Первым делом, миновав коридор, я заскочила на кухню, чтобы проверить шарик. Немного постояла над ним, любуясь теплым светом, а потом вскрикнула.
— Яника? Что такое?
Верея, в одном полотенце, быстро оглядела пространство и, не обнаружив угрозы, вопросительно уставилась на меня.
— Верюшечка, он шевелится!
— Кто?
— Пух!
— Не может быть. Наверное, сквозняк, вот тебе и показалось… Ой, ёлки!
— Видела?!
— Да!
— Это что такое?
— Не знаю, но мне не нравится. Давай-ка отступать к двери…
— И оставим это «нечто» здесь? Ну уж нет! А вдруг, пока мы в коридоре топтаться будем, оно вылезет и куда-нибудь спрячется?
— Зато нападет не сразу.
— Я — против. Врага нужно знать в лицо! — заартачилась я. — Лучше вон скалку возьми. А я… я сковородку!
— В лицо врага знать не обязательно, достаточно наблюдать из укрытия за его перемещениями, — пробурчала соседка, но скалку все-таки взяла.
Вот так мы и стояли, вздрагивая каждый раз, как пух зашевелится. Через двадцать минут я устала бояться. Через тридцать присела на стул. Через сорок Верея плюнула на это дело и пошла мыться дальше, наказав в случае чего орать.
Со сковородкой в обнимку я сидела и наблюдала за пуховым нечто, немного нервничая, когда он переставал шевелиться. Если поначалу это пугало, то потом стало интересно — кто же там такой активный. Ответ получила аккурат в тот момент, когда подруга вернулась на кухню, вытирая влажные волосы.
— Ну, как тут дела?
— Пока так же.
Кивнув, Верея умостилась на подоконнике и достала из кармашка расческу.
— Когда прибудет лир Кассиан?
— К семи ближе. Сказал, чтобы ты отдохнула как следует.
— Заботливый, — улыбнулась я.
— Не то слово. Скажи, Яника, он тебе нравится?
— Очень! — улыбнулась я. — Но не как мужчина, а как… папа, что ли. Он и ведет себя соответственно. Опекает, учит, волнуется.
— Значит, никаких романтических отношений?
— Никаких, — согласно кивнула я, а губы растянулись в улыбке.
— Жаль, ведь действительно хороший мужик. И, что немаловажно, сильный и состоятельный.
— Не в этом счастье. Для меня главное, чтобы рядом с ним я себя любимой и желанной чувствовала.
— А рядом с лиром Кассианом не чувствуешь?
— Нет…
— А с кем чувствуешь?
Ответить на заданный вопрос я не успела. Пух вдруг засветился ярче, начиная увеличиваться в размерах, а потом с легким «пшик» лопнул, являя на свет маленькое желтенькое нечто. И это нечто, покосившись на нас черными глазками-пуговками, поинтересовалось:
— Курлык?
— Ой, какая прелесть! — улыбнулась я, подходя ближе к малышу.
И чудом успела схватиться за стол, когда наше общежитие завибрировало и издало рокочущее:
— Курл!
— Ой! — повторно произнесла я, сев на пол.
