— И я, — добавил Арэс. — Потому что даже без зверя внутри меня, моя подготовка для этого идеально подходит.
— Как это? — спросил Эл.
— Скаут-снайпер, — ответил он.
У Эла поднялись брови, давая понять, что это произвело на него впечатление. Я никогда не служила в армии и не понимала значения такого сочетания слов. Снайпер это понятно, но причем здесь, мать его за ногу, скаут? Я не стала спрашивать вслух. Потом, после того, как Эл согласится включить в разведку всех, кого мы попросили.
— В лесу я хорош так же, как и Никки, может даже лучше, — сказал Дев.
— Насчет того кто лучше в лесу я бы поспорил, — не согласился Никки. — Но ты лучше очаровываешь полицейских.
— Ты тоже мог бы быть очаровательным, если бы захотел, — сказала я.
Никки улыбнулся мне, и от этого его лицо стало казаться моложе, хотя он и не был таким уж взрослым, просто менее циничным.
— Я могу притвориться перед копами, но Дев скорее похож на Мику. У него лучше навыки общения с людьми.
— Ты лучше него на тренировках, — сказала я.
— Мы все лучше него на тренировках, — вставил Брэм.
— Хей, — возмутился Дев с улыбкой.
— Ленивый котяра, — согласилась я.
Он просто пожал плечами, и спорить было больше не о чем. Парни согласились, что с Натаниэлем и мной пойдут Никки и Арэс. Мы победили, так что я заткнулась и пошла по списку вопросов дальше.
— Нам нужно кое с чем разобраться, перед тем как выступать, — сказала я.
— Больше оружия, — хором пробасили Никки, Брэм и Арэс.
Я даже слегка залилась румянцем:
— Я думала это и так понятно. — Я повернулась к Элу: — Где мы можем купить самый большой собачий ошейник и хороший поводок?
— Зачем? Он настолько опасен в кошачьей форме, что его нужно держать на цепи?
— Нет, но мы собираемся отправиться в лес с кучей напуганных, вооруженных людей. Без поводка он большая, черная, хищная кошка; я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно застрелил Натаниэля. Если я буду держать его на поводке, они легче примут идею, что он помогает с поисками, как собака.
— Нам не нужно покупать ошейник и поводок, — вставил Натаниэль.
— Думаю Анита права, — возразил Эл. — С поводком люди легче поверят, что ты им помогаешь.
— Я не об этом, — сказал он.
— Ты привез свой, — догадалась я.
Он кивнул, умудряясь выглядеть одновременно счастливым и смущенным. Мы с Ашером купили для него этот ошейник. Ашер был заместителем Жан-Клода, его témoin, что означало заместителя на дуэли по старому французскому обычаю. У Ашера, с его золотыми волосами и ангельским лицом, был дьявольский характер. Ашер был доминантом Натаниэлю и моим, когда мы прибегали к играм с бондажем. Но это было до того, как Ашера отослали в другой город, потому что он вел себя как избалованный, безумно ревнивый несколькосотлетний Мастер вампиров. Ошейник был по большей части идеей Ашера, но Натаниэлю нравилось его носить. Он говорил, что с ним чувствует себя в безопасности и любимым. Меня же этот ошейник с поводком выводил из себя, но то, что делает твоих любимых счастливыми, не всегда должно нравиться тебе самому. Некоторые женщины чувствуют себя любимыми, если ты без напоминания помоешь посуду; некоторые мужчины чувствуют себя любимыми, если ты рубишься с ними в видеоигры, а другие — если покупаешь им ошейник и миленький поводок, и временами выводишь их в нем на прогулку.
Мика улыбнулся и покачал головой:
— Не уверен, что буду в состоянии помочь тебе его использовать.
Натаниэль посмотрел на него серьезно и коснулся руки:
— Знаю, Мика. Я просто чувствую себя лучше с ним, вот и все.
Мика улыбнулся, выглядя слегка озадаченным. Думаю, он понимал пристрастие Натаниэля к ошейнику и поводку еще меньше, чем я; по крайней мере, я любила, когда надо мной доминировали в постели, в отличие от него. Мика позволял Жан-Клоду от себя кормиться, а быть донором крови значить быть готовым подчиниться. Я даже находила их двоих вместе невероятно эротичными и не раз это доказывала. Но я никогда не спрашивала Мику, что он думает о подчинении. До сих пор мне даже в голову не приходило об этом спросить. Конечно, сейчас наверно не время; ох, точно нет.
— Он в сумке в джипе или в отеле? — спросила я.
— Точно не уверен. Я их не различаю, — ответил Натаниэль.
— В какую сумку ты его положил? — спросил Арэс.
— Если я скажу в небольшую черную, это поможет? — с улыбкой, спросил он.
Арэс покачал головой, тоже улыбаясь:
— Нет.
— Тогда проверим сначала багажник, если там не найдем, то заглянем в отель, — сказал Никки.
Мы все согласились, что это уже похоже на план, но это означало, что нам нужно оставить Мику в больнице. Казалось неправильным оставлять его со всеми этими проблемами с отцом и прочим. Он коснулся моего лица:
— Все хорошо, Анита. Я справлюсь.
Я обняла его, прижимаясь к нему лицом и телом, так что мы подошли друг другу как кусочки пазла. Я вздохнула и позволила своему телу слиться с его и почувствовала, как он делает тоже самое. Обнимая друг друга, я проговорила:
— Я люблю тебя.
— Я тебя сильнее.
Натаниэль подошел к нам, обнял обоих, так что мы все прижимались друг к другу:
— А я вас вообще безгранично. — Мы раскрыли свои объятия и притянули его к себе, так что на мгновение мы все идеально подходили друг к другу и постояли какое-то время, обнимаясь.
Мика отстранился первым:
— Идите, я буду в порядке.
Каждый из нас держал его за руку. Я кивнула и отпустила его. Натаниэль держался за него на секунду подольше.
— Будьте осторожны, — напутствовал Мика и повернулся к Никки. — Все вы. — Он пожал парню руку, что перешло в объятие одной рукой. — Верни их мне обратно.
Никки улыбнулся и ответил:
— Как всегда.
— Все в порядке, — сказал Арэс. — Мы можем обойтись рукопожатием.
Мика улыбнулся и пожал его руку.
Дев подошел ко мне и сказал:
— А я хочу обнимашки.
Я улыбнулась, покачав головой, но обняла его. И начала уже отстраняться, как он положил руку мне на щеку, словно собирая его в чашку. Мне пришлось посмотреть на него. Взгляд его каре-голубых глаз был слишком серьезен для нашего Дьявола. Я уже хотела спросить в чем дело, но он улыбнулся и сказал:
— Идите. Я буду очарователен с местными копами, раз уж Брэм облажался.
— Я хорошо выполняю свою работу, это единственное очарование, которое мне требуется, — буркнул Брэм.
Дев вернулся к шуточкам над Брэмом, что было дружеским способом ребят скрыть все, что они чувствуют. Но к чему был этот серьезный взгляд? Если опущу свои щиты достаточно, то смогу узнать что чувствует Дев и может, даже — о чем думает. Я могла узнать, что значил тот взгляд, но, во-первых, это было словно подглядывать в чужой дневник без разрешения, а во-вторых, если так сильно опущу щиты, это откроет меня всем мужчинам, с которыми я связана метафизически, и вернуть щиты на место после этого может быть не так-то просто. Там, где-то во тьме леса пропали гражданские, сейчас они должны быть нашим приоритетом. По крайней мере, так я старалась себя в этом убедить, пока шла по коридору за заместителем Элом. Рука Натаниэля скользнула в мою левую руку, оставив рабочую свободной. Никки и Арэс шли следом.
