Телефон, брезгливо выуженный из рюкзака, (воспоминания от подброшенного подарка отпечатались на подкладке засохшими пятнами, так что надо бы запастись новой сумкой) убран в задний карман. Готова. Нет, не совсем.
Оттуда же достаю сигареты с зажигалкой, несколько секунд молчаливо переглядываюсь с Димой и выкидываю все в мусорку. Пусть это будет мой маленький шаг ему навстречу. Заодно и от вредной привычки избавлюсь.
Вот теперь готова. Выходим из комнаты и пересекаем просторный с изыском уставленный холл. Смею предположить, очередной дворец на Рублевке? А что ещё может позволить себе предводитель асов? Однушку в хрущевке?
Проходя, замечаю за окном оживленное “веселье”. На заднем дворе у эйнхериев и валькирий совместные тренировки. Носятся, кричат, колотят друг друга… Понятно, почему в доме так тихо, всё заняты на улице. Минуем холл, сворачиваем, поднимаемся по лестнице и останавливаемся возле одной из дверей. Что-то как-то страшненько становится.
— И чего ждать? — закусив губу, интересуюсь я у спутников. — Кнута или пряника?
— Увидишь, но… — Дима снимает с руки часы и надевает на мою. — Время видишь? Без пятнадцати. Я буду ждать в машине у ворот ровно в три. Придешь или нет, тебе решать. Зато будет понятно, есть ли смысл что-то начинать. Ровно в три. Иначе уезжаю один. Билеты куплены, так что отступать поздно, — растерянно смотрю на него, хлопая глазами. Он издевается, да? Какие блин еще билеты, когда меня вызывают на ковер к начальству? Чего уж там. Дима ослепляет улыбкой. И награждает быстрым поцелуем. — Давай, иди. Удачи.
В поисках хоть какого-то здравого смысла оглядываюсь на Еву, но та лишь машет мне ручкой с многозначительной улыбочкой. Хитрая лиса, а она ведь в курсе! Ну их… Стучусь в дверь и захожу внутрь.
Кабинет хозяина дома? Ну или большая библиотека. Ну или место для вечерних посиделок у камина на диванчике. Черт его знает, как именно назвать эту комнату. Важнее то, что меня встречает почти весь состав, что был в прошлый раз. Половины я не знаю, но вот он — Один, наш глава и предводитель — сидит за рабочим столом и о чем-то беседует с Хельстой, расположившейся по другую сторону в уютном кресле.
Несколько других асов развалились на диванчиках, и мирно попивая что-то явно не безалкогольное, с интересом следят за фильмом по большому телевизору, висящему над декоративным камином. А вот и Стас, занявший ещё одно кресло на отдалении. Почитывает книгу, взятую тут же, с высоких бесконечных полок. Ну прямо семейная идиллия. А меня точно ждали, а?
— Вызывали? — неуверенно подаю голос, чем отвлекаю всех от своих милых домашних дел.
— Рангрид, рад вас видеть, — Один расплывается в доброжелательной улыбке, но это его бельмо на глазу всё равно непроизвольно устрашает. Мне к нему никогда не привыкнуть. — Проходите, дорогая.
Хельста с готовностью освобождает мне кресло, замирая рядом со столом командира. Верная и преданная помощница. Нерешительно прохожу вперед, встречаясь взглядом со Стасом, оторвавшимся от книги. Добродушная приветливая улыбка. Что ж, уже что-то.
Несмотря на освобожденное место, садиться не решаюсь. Замираю. Один не настаивает. Что-то он чересчур благосклонный сегодня.
— Для начала, хочу выразить свою благодарность. Если бы не вы, многие из нас сейчас бы тут не сидели.
— Сэр, — не совсем понимаю.
— Видар, — кивок на Стаса. — Вернее, Станислав как вы знаете, предупредил о возможном на наши жизни покушении, что подарило многим бесценные минуты для срочной эвакуации.
Удивленно оглядываюсь на Данилова.
— Когда это ты успел? — непроизвольно вырывается у меня.
— Пока ты гнала сломя голову и нарушала все существующие правила движения, — насмешливая улыбка в ответ. — Парочка сообщений порой решает множество проблем.
— Очень мило, — хмыкаю я. Это что же, мне можно было вообще тогда не ехать к Выставочной? Ну кто бы знал, а! Поворачиваюсь обратно к Одину. — Благодарность принимается. Спасибо.
— Вам спасибо, — кивает предводитель асов. — Так же мне, от лица всего совета, хочется попросить прощения за опрометчивые подозрения и клевету в вашу сторону. Мы поспешили с выводами и мне искренне за это жаль.
Не знала, что будет так приятно это слышать. Как по ощущениям: маленький ослик только что избавился от неподъемной тележки, нагруженной металлоломом.
— Спасибо, — повторяю я. — Рада это слышать.
— В качестве извинений я бы хотел кое-что вам отдать… — рука Одина ныряет под стол и вот уже передо мной красуется складное хромированное копье. — Оно ваше. По праву. Как и место подле нас.
Не до конца понимаю, правильно ли я его поняла.
— То есть…
— То есть вы полностью восстановлены в прежней должности. Понимаю, после случившегося никто не вправе требовать от вас верной службы, но… — Один быстро переглянулся с Хельстой. — Мы были бы горды снова видеть вас в наших рядах.
Ух ты, у ослика оказывается была не одна тележка, а полноценный такой поезд, только что переставший тянуть бедолагу в беспросветную бездну. У меня там сзади ничего не торчит? Не удивлюсь, если обнаружу крылья. Какой-то зашкаливающий спектр эмоций: облегчение, радость, счастье и…
Глаза падают на часы. Без девяти минут. Так вот что имел в виду Дима. Теперь понимаю это его: “тогда будет понятно, есть ли смысл что-то начинать”. Он же прекрасно знает, что означает для меня, да для каждой валькирии, назначенная должность. Как и понимает, что порой наряду с этим у нас просто не будет времени на что-то еще. И если я сейчас пущу всё на самотек, то и дальше никакого будущего у нас по определению не сможет быть.
Да, потом в любом случае придется как-то всё совмещать (не знаю как, для меня такое в новинку), но сегодня и только сегодня именно я управляю ситуацией. С нежностью глажу хромированную сталь копья. Беру его в руки. Крепко сжимаю. Да у меня на лице написано, как сильно я хочу вернуться в строй… и все же кладу оружие обратно на стол.
— У меня есть парочка условий, — заявляю я, за что получаю легкую озадаченность и неприкрытое удивление. Со всех сторон. Почти. Только Один не изменился в лице.
— Вы имеете на это право. Слушаю.
— Вы отдадите под мою ответственность Петербург.
Никакого колебания.
— Это легко устроить. Что еще?
— Ева. Хочу её в партнеры.
Несмешливая улыбка замечается на лицах Хельсты и Одина.
— С учетом того, что вы с Гель вряд ли сможете сработаться с кем-то еще, это самый оптимальный из вариантов, — кивает предводитель асов. — Меня устраивает. Это все? Если да, можете приступать к своим обязанностям с завтрашнего дня.
— Нет, не все, — бросаю взгляд на часы. Времени остается всё меньше. — Я начну работать позже, не могу сказать с какого дня, но будем считать, что с данной минуты я в незапланированном отпуске на неопределенный срок.
Вот я, конечно, даю. Уж за такую наглость меня точно с легкостью можно послать куда подальше. Отпуск! ОТПУСК! Что за бред. У валькирий нет отпусков. Меня только-только хотят восстановить, а я всё тут же порчу… Бестолочь.
Жду, что на меня сейчас выльется ушат негодования, но его почему-то нет. Опираясь локтями на стол, Один поигрывает пальцами и с любопытством рассматривает меня. Молчит. Все молчат. В сторону диванчиков даже поворачиваться не хочу.
— Две недели, — наконец, нарушает тишину высший ас. — У вас две недели, после чего я жду вас здесь, в этом кабинете, для предоставления дальнейших указаний. Но это в первый и последний раз. Больше никаких поблажек. Вы знаете правила.
Да ладно? Согласились? Так просто? Недоверчиво стою, не зная, что ответить. Один красноречиво стучит пальцем по своему запястью, не отрывая глаз от часов на моей руке.
— Вас, кажется, поджимает время? Торопитесь, иначе мой сын уедет один. И позовите, пожалуйста, Гель. Вероятно, она всё ещё ждет за дверью.
Совершенно глупая, но такая счастливая улыбка лезет на лицо, и я уже не могу её контролировать. С ума сойти, что тут вообще творится? Хочется даже полезть с объятиями, но мозгами, к счастью, понимаю, что делать этого точно не следует.
