— Для чего мне нужна истинная пара?
— Ты не можешь пополнять свой резерв. За годы в мире без магии эта способность атрофировалась, хотя такого почти и не бывает. Поэтому рядом с тобой должен быть тот, кто поделится силой.
— Но я не могу управлять своей магией.
— Ты можешь остановить колдунью, но никто не знает как именно это сделать. Судьба могущественна, и она ведёт тебя, но помни, что даже она не всесильна. Твой путь скоро начнётся, ты почувствуешь его.
— Спасибо, Всевышняя. Я не знаю, удастся ли мне то, о чём вы говорите, но сама возможность говорить с богиней стоила того, чтобы рискнуть жизнью. — богиня равнодушно посмотрела в ответ на мою робкую лесть.
— Защити этот мир, девочка, и боги отблагодарят тебя.
— Я обещаю попытаться.
Полог, скрывающий нас от остальных, растаял, а богиня приблизилась и поцеловала меня. Её губы были прохладными и сухими, а само прикосновение приятным, но неожиданно чуждым.
Когда она растаяла, вместе с ней исчезли двое судей, в зале на несколько секунд повисла тишина, а потом началась заварушка. «Потерпевшие» решили дорого продать свои жизни. Зал мгновенно превратился в поле боя. Ринар одним движением запихнул меня под мраморный стол, а снаружи гремело, горело, хлюпало, дуло и взрывалось. Наручники спали с меня сами собой, и я замерла под столом. Ринар хотел, чтобы меня казнили. Он знает, что я его истинная пара, и отказывается от меня. Я горько усмехнулась. Неужели это всё, что меня сейчас волнует?
Ладно, я в этом паноптикуме больше никому ничего не должна, пора сматывать удочки, пока на меня не повесили новый Поводок. Или старый. Невидимость у меня не получилась, и я наконец почувствовала свой резерв. Пусто, как в глазах у алкоголика.
Ну да ладно, пополнить его сама я всё равно не смогу. Ринар сейчас как раз активно расходует то, что могло бы меня заинтересовать. Хотя брать я у него больше ничего не буду, найду себе другую пару. Недаром мама говорит, что самое ужасное качество в мужчине — это жадность. Когда военные действия вокруг поутихли, я выползла из-за стола и припустила в сторону двери на полусогнутых. Не знаю, заметили ли меня, оглядываться я не стала.
Ближайший коридор дворца был полон снующими людьми. Суета стояла неимоверная, по периметру стояло оцепление стражниками, и в грудь одного из них билась Артия.
— Пустите, я имею право быть на процессе! Я должна дать показания!
Две другие девушки со следами ударов на лицах стояли рядом. Я аккуратно обогнула стражников и обняла их.
— Всё хорошо, они получат по заслугам.
— Жива! — Артия разрыдалась, одна из девушек резко всхлипнула.
— Всё хорошо, но мне нужно идти. Времени совсем нет! — она поняла меня без слов и потащила за собой. Две другие выступали живым тараном, распихивая посторонних. Девушки втолкнули меня в одну из комнат и заперлись. Одна осталась снаружи.
— Что вам нужно?
— Переодеться и покинуть дворец. Всё остальное с собой. — я призвала свою сумку заученным жестом. Быстро скинув зелёное платье, надела облегающие шерстяные бриджи, длинный свитер и кожаную куртку сверху. Довершали образ верные берцы. В моей комнате остались только сандалии и грязная пара белья. Но как-то выпутаюсь без них.
Артия окинула меня оценивающим взглядом и натянула свитер до колен, затем завязала тугую косу и спрятала волосы под один из имеющихся у меня платков, нацепив сверху шерстяную шапочку. Безусловно, меня выдают зелёные глаза, но в толпе я вполне могла попробовать затеряться. Бриджи с длинными вязаными платьями носили некоторые городские девушки.
Оглядев меня ещё раз, Артия потянула на выход. Девушки вывели меня к чёрному входу. Через парк я шла быстрым шагом сама, среди деревьев меня было видно не так хорошо, да и кто сказал, что меня будут преследовать? Глупости, Эринару я больше не невеста, значит дела до меня никому больше нет.
Однако вдохнуть полной грудью я смогла только в городе. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я устремилась в лавку Томаля.
— Привет! Томаль, я должна вернуть гитару, потому что выступать я больше не буду. Я больше не невеста императора и сейчас хочу уехать из города.
— Куда же вы поедете?
— Посмотрю страну, может быть не только эту.
— Алина, гитару я у вас не возьму, я сделал её в подарок и не жалею об этом. Она ваша. А вот тут есть адрес моей тёти. Она уже пожилая, слегка подслеповата, но добра сердцем и любит необычные истории. Думаю, что вы всегда сможете найти у неё приют, достаточно будет лишь немного рассказов о вашем мире. Вот адрес. За вами охотятся? — уточнил он, протягивая мне листок.
— Нет, Томаль, я не в бегах, просто хочу уехать как можно скорее, чтобы избежать ненужных объяснений. Скорее всего, никто даже не попытается меня догнать.
— Хорошо. Обычно в это время раз в неделю господин Торсоль отправляет сына в Аркебор, это небольшой город в предгорье. Если вы хотите, то я попрошу взять вас с собой.
— Я буду неимоверно признательна! Надо же с чего-то начинать. — грустно улыбнулась я.
— И Алина, умоляю, будьте осторожны.
— Теперь опасность мне не грозит, не стоит переживать. Когда-нибудь вернусь в столицу и спою лично для вас.
— Договорились!
Он исчез за дверью, а я осталась в лавке. На меня вдруг накатило невероятное спокойствие. У меня есть адрес, откуда меня не прогонят. И транспорт, который отвезёт меня подальше от столицы. С колдуньей я как-то разберусь, а Ринара рано или поздно забуду. В конце концов, что между нами было? Ведро унижений и два поцелуя.
Томаль вернулся через четверть часа, быстро написал записку для тёти и проводил меня в магазин через два дома от своей лавки. Здесь торговали упряжью. Один из талиров был впряжён в большую полупустую повозку. Немолодой мужчина сел на козлы и жестом пригласил меня присоединиться. Я порывисто обняла Томаля на прощанье, и села в телегу позади моего нового спутника. Сам он ехал верхом.
Не глядя на меня, тот направил талира по мощёной дороге. Солнышко забралось уже высоко, сочное весеннее небо было бескомпромиссно прекрасно, а дома постепенно редели, всё больше места уступая лесу. Создавалось впечатление нетронутых зарослей. Вскоре мы подъехали к массивной каменной стене. Из-за леса её было сложно разглядеть издалека.
Возница спрыгнул с талира и направился навстречу стражникам, скользнувшим по мне равнодушными взглядами. Я же старалась не поднимать глаз от пола. Уладив формальности, мы снова двинулись в путь спустя четверть часа. После городской стены пейзаж принципиально изменился, вокруг было пустое поле, даже кустарник здесь не рос. Обернувшись на стену спустя какое-то время, я заметила странную суету и то, как быстро закрываются городские ворота. Неужели меня всё-таки ищут?
Дальнейшая дорога была крайне утомительной. Сиденье было неудобным, тракт хоть и был мощёным, но колдобины встречались нередко. Солнце припекало, а ветер поддувал. Я никак не могла найти гармоничное соотношение одежды: колени горели от жары в тёмных бриджах, а руки и лицо мёрзли на стылом воздухе. За весь день мы сделали только одну остановку на обед, а к вечеру в потёмках остановились у большого дома. Комната обошлась мне в пять медяков, ещё три стоил ужин. Решив не отбиваться от спутника, поела вместе с ним. Хотя за весь день он не проронил и двух слов, в его присутствии было как-то спокойнее.
— До Аркебора ещё полдня пути, завтра после обеда я выезжаю обратно, чтобы к ночи следующего дня быть дома.
— Спасибо, я останусь в Аркеборе.
— Глухое место, неприветливое. Ждёт тебя кто или ты дальше поедешь?
— Хотелось бы дальше, в сторону Сарканы.
— Эх, не стоило тебе тогда ехать в Аркебор, глупый крюк. — поморщился мой провожатый.
— Так сложились обстоятельства, что я предпочла ехать по рекомендации Товаля, чем самостоятельно.
— Это правильно, девка ты красивая, хоть и бледноглазая. Того и гляди обидят. Не стоит тебе одной путешествовать.
Я хотела сказать, что могу за себя постоять, но вспомнила прошлую ночь и вздрогнула всем телом. От глаз собеседника это не укрылось.
