— За него я не думал просить, как бы странно это ни звучало. И если вы решите изъять его имущество в казну как выморочное, никто из нашего рода не будет протестовать.
— Я подумаю, как лучше будет распорядиться его землями, — пообещал Митарис. — А вы можете отправляться домой. Пусть ваша супруга разбирает вещи. Ведь уже начала собираться, пока вы милости выпрашиваете. Признаться, я не хочу оставлять сыну страну, где люди недовольны правителем. Потому выдыхайте, и пишите графу Флайшеру, что он может возвращаться, ему ничего не будет. Он нужен мне здесь, в министерствах.
— Благодарю вас, ваше величество, — маркиз Дункле низко поклонился, и на этот раз у него получился настоящий придворный поклон, а не падающий куль с овощами.
Лорд удалился, а Митарис медленно выдохнул. Да, надо наводить порядок, чтобы Даниелю не пришлось потом столкнуться с недовольным населением, мутящими воду соседями, а то и вторжением, как он сам устроил Северной империи. Да, правитель Вастенхолда — тиран и деспот, и он проявит свой характер по полной, когда начнет наводить в стране порядок. Лордов чуть прижмет, заставив основательно заняться своими землями, вместо того, чтобы перекладывать все на вороватых управляющих, выравнивать дороги, чинить мосты, приводить в порядок постоялые дворы, склады, кузницы, мельницы, шахты, да мало ли что еще. Тогда меньше будет таких вот заговоров за бокалом вина или чего покрепче.
— Ваше величество, — словно из пустоты возник адъютант, — Лорд Гайер желает вас видеть. У него готов доклад по сегодняшнему событию.
— Передайте лорду, что я скоро буду, — правитель провел руками по лицу, словно сметая усталость. Надо еще поработать. Немного. Годик-другой, может чуть больше. А потом передать все детям и уйти на отдых. Забрать жену, и уехать в один из загородных дворцов. Ходить, как все дворяне, на охоту, рыбалку, Марлене будет разводить цветы, как когда-то в юности. А Даниель с Беатрис разберутся. Они умные, будут хорошими правителям. Главное, чтобы слишком долго не присматривались друг к другу. Хотя, дочь уже присмотрелась, это он давно понял. Оставалось, чтобы и сын осознал, что никуда ему не уйти от белокурого счастья, особенно, когда и отец не против.
Поработать. Особенно плотно предстоит работать сейчас. Покушение на наследника — это не пародия на заговор. Тут порицанием не отделаешься. Граф Краузе взят на месте преступления, пистолет в его руке еще дымился. Свидетелей достаточно: дворецкий, вышедший встречать монаршее семейство, слуги, лакеи, кучер. Да, это люди, работающие во дворце. Но найдутся и другие, кто прибыл по своим делам, или был допущен для прогулок в парк. Рядом всегда хватает желающих поглазеть на короля. А уж в день такого события их должно оказаться куда больше обычного.
Лорд Гайер уже успел провести первый допрос, бумаги, пусть еще черновики, ждали на столе. Едва дверь за королем закрылась, верный начальник службы безопасности отрапортовал:
— Ваше величество, это однозначная смертная казнь. Стрелка видела половина обитателей дворца, поскольку ваше возвращение ждали, и не менее полусотни зевак, в том числе люди из народа, имеющие право находиться в парке.
— Пусть их подробно опросят, — скорее всего, это уже делалось, но надо соблюсти формальности. — Зафиксируйте все показания. Тщательно допросите этого Вольфганга, почему он решился на такой шаг. Ну и подготовьте все для суда. Тянуть не будем. Все равно приговор очевиден.
— Вы уже осведомлены, кто это был, — удивление лорда было искренним. — Но как?
— Маркиз Дункле наверняка бежал со всех ног, едва узнал о происшедшем, чтобы упасть в ноги в прямом смысле этого слова, — решил не томить верного соратника Митарис. — Пообещал, что его семье ничего не будет. Вряд ли они с родственником успели сговориться.
— Нет, лорд Дункле старательно избегал общества своего кузена, — что-то уточнил в своих записях начальник службы безопасности. — Но, как нам стало известно, в одной камере с графом Краузе сидел Райнер Хайдрих. Я уже отправил людей, чтобы они допросили лорда. А заодно и стражей, чтобы понять, как такое произошло.
— Райнер, Райнер, почему, когда что-то происходит, рядом постоянно оказывается Райнер. Допросить с пристрастием стражу, что творилось в камере. И если окажется, что никто не следил за заключенными, всех отправить по отдаленным гарнизонам на год. Пусть подумают о том, как следует нести службу.
Митариса прорвало. Он, не сдерживаясь в выражениях, разносил стражей, слуг, тюремных надзирателей, потом перешел на министров, начальников служб, помянул жену, сына и дочь, и под конец добавил пару нелестных фраз о самом себе. Лорд Гайер молчал, не пытаясь вклиниться в этот монолог, прекрасно понимая, что правителю необходимо высказаться, в противном случае с плеч следит не одна голова.
— Вот скажи, Карл, — немного успокоившись, произнес он, — и чего мы не посадили всех заговорщиков, когда все только начиналось. Половину отправить по монастырям, особо упрямых на каторгу хотя бы до весны, ну парочку повесить. И все, в стране тишина и порядок.
— Ваше величество, потому что у всех этих заговорщиков есть друзья или родня в гвардии. А потерять доверие войск после поражения мы не могли, — повторил заученную фразу безопасник, хотя вопрос давно стал риторическим.
— Да знаю я, — буркнул Митарис. — В общем, записывай. Краузе казнить. Суд определит вид казни. Имущество разделить между родственниками. С Хайдрихом по ситуации. Или выслать из страны, если удастся доказать его причастность, или вызвать в тайную канцелярию и тонко намекнуть, что за ним будут особо тщательно присматривать. Отправить в провинцию и загрузить работой, чтобы думать больше ни о чем крамольном не смел.
Лорд Гайер только поклонился. Жаль, что казнь все-таки состоится, но хорошо, что только одна. Слишком все в стране было шатко, слишком не хотелось, чтобы начались волнения. Видимо, не только ему.
Глава 25
— Как ты? — Беатрис замерла в дверях, рассматривая мужчину.
Девушка ждала, что Даниель будет лежать в постели, приходя в себя после ранения, поэтому была удивлена, увидев его в кресле с документами. Наследник поднял голову и улыбнулся.
— Лучше, чем думали все лекари, — он улыбнулся. — Но это ранение сущая ерунда на фоне того, как я в детстве упал с дерева. Уж не знаю, сообщили ли отцу, или нет, но я почти месяц лежал, пока лекари не разрешили вставать, и после этого еще долго чуть не всему заново учился. Ты не пострадала?
— Нет, — покачала головой принцесса. — Стреляли в тебя.
— Ты тоже уже видела бумаги?
— Отец сказал. Лорд Краузе рассказывает все, терять ему нечего, так что старается, чтобы смерть его была быстрой и безболезненной. Пока ему обещали на выбор четвертование или аккуратно снять кожу и выставить на городских воротах в качестве угощения для птичек.
— У отца явно нет проблем с фантазией.
Даниель поднялся и подошел к окну. Только сейчас принцесса заметила, что под слоями бинта темнеет кровь. Рана не до конца затянулась.
— Тебе стоит лечь, — заметила она.
— Только если ты составишь мне компанию.
Он оказался рядом неожиданно быстро. Так не должен двигаться раненый человек. Так вообще не должен двигаться человек. Беатрис даже понять не успела, в какой момент мужчина оказался рядом. Просто вот он смотрел на заснеженный парк, а в следующее мгновение уже стоит, предательски нависая над нею. От волнения пальцы резко заледенели, словно по ним прошла волна холодного воздуха.
— А мы так и не успели решить эту проблему, — ее руки оказались сжаты в его ладонях. — Пока придется как-то так, но потом все исправим…
Он поднес ее пальцы к губам и принялся по очереди согревать дыханием. В какой момент это превратилось в поцелуи, Беатрис не успела понять, завороженная происходящим. Глаза Даниеля гипнотизировали. По телу пробежала волна жара.
