– Мира, обслужи нашего гостя, – я повысила голос и вбежавшая служанка кинулась с новой тарелкой к столу.
Но стоило ей рассмотреть пришельца, как девчонка споткнулась и выронила тарелку, затрясшись, как осиновый лист. Блюдце с громким звоном хлопнулось об пол и разлетелось на кусочки. В наступившей тишине было отчетливо слышно, как издевательски хмыкает хлыщ:
– Неужели эта цыпочка все еще прислуживает тебе? Я надеялся встретить её на северном перевале, но, видать, слухи не врут и ты решила превратить поместье в приют сирых и убогих, – оскорбительно заржал он, а я неловко посмотрела в глаза гостям. Черт, теперь придется прилюдно его выгонять, а это нехорошо для репутации.
– Феликс, ты знаешь, что делать.
– Пройдемте, лорд, – сухо сказал дворецкий и зазвонил в специальный колокольчик для вызова охраны. Запомнив необычайную жажду убийства, которая горела в глазах дворецкого, я обернулась к приглашенным и рассыпалась в извинениях за некрасивую сцену, жестом отослав Миру на кухню. Потом разберусь.
– Ой, – внезапно сказала блондинка и прижала руку к животу. Громкий бурлящий звук разнесся по гостиной. – Прошу прощения, – краснота залила щеки девушки.
Однако звук повторился и леди подскочила, едва не опрокинув стул.
– Я… мне надо… нужна служанка! – выпалила она и бросилась вон. Вслед за ней кинулась сообразительная Калиска.
– Спасибо за предупреждение, леди Маргарет, – негромко сказала Елизавета.
– Отравление? – взволнованно спросил С`Авек и подозрительно глянул в свою чашку.
– Невнимательность, – отрешенно ответила леди. С тех пор, как её отец посетил наше поместье, Лиза стала более замкнутой, но, кажется, у нее появилось больше секретов от маркиза Сатора.
На этом неловкий момент замяли. Вечер закончился скомкано, но благополучно. Поужинав и сыграв несколько партий в популярные при дворе фанты, гости разъехались и даже пострадавшая от излишней перистальтики желудочно-кишечного тракта леди облегчилась и вышла к нам красная, как помидор, под смешинки в глазах товарок.
Я помогала слугам убрать со стола и чтобы не бегать по сто раз на кухню, относя нетронутое, самоотверженно прятала сладости в себя. Было непросто, но я справлялась, когда вниз спустился Ясень.
Разбитая скула, синяк под глазом и сбитые костяшки сказали мне, что где-то с гор сошел снег. Иначе почему наш хитрый дипломат и шантажист в одном лице, умеющий филигранно угрожать и одновременно увеличивать выгоду, применил к кому-то физическую силу? И судя по решительно довольному виду, не для самозащиты. Если подумать, я даже знаю к кому именно – все гости уезжали целыми и при мне, к слугам у него претензий не было. Так что вариантов не много.
– И как это понимать? – вздохнула я.
– Как не панского ума дела, – шмыгнул он окровавленным носом.
– И тебе совсем не жаль этого бедолагу, который получил от тебя по физиономии? Или пострадал только ты?
– Не только. Но пострадавшая морда – это теперь не самая большая его проблема.
– А какая самая?
– Отмороженные яйца.
Я подавилась пирожным. Что, блин?
– Иногда мразей нужно ставить на место. Особенно когда они считают, что зажать малолетнюю девчонку в углу – это хорошая идея.
– Что?! – я вскочила со стула, опрокинув чашку с травяным отваром.
– Надеюсь, он сдохнет с осознанием того, что единственного его ребенка родит та, над которой он надругался.
Я кинулась на кухню, а позже в спальню. Девочка сидела на кровати в своей комнатушке и тихо рыдала, закусив подушку зубами. Я, как могла, сгребла ее на руки и постаралась обхватить полностью.
– Почему ты плачешь? Почему она плачет? – спросил маленький клят из складок на одеяле. Он стал довольно много времени проводить с Мирой в играх и покушениях на сладкое. Теперь же растерянность и тревога за новую подругу мешала ему «врать и заниматься обычными клятными делами», как он обычно выражался.
– Ей грустно, – ответила я. Девочка моя, как же тебе помочь? Поджарить зад ублюдку я вряд ли смогу, но и вряд ли ты этого хочешь. Господи, солнышко, что же мне с тобой делать?
Внезапно мои ладони налились мягким теплом, которое я интуитивно начала распределять по Мире. Движение за движением с каждым поглаживанием я чувствовала, как каменное напряжение в теле девочки пропадает, уступая расслабленности и сонливости.
– Всё будет хорошо, милая, – я приподняла пальцами её подбородок и убедительно заглянула в глаза. – Мы со всем справимся, ты всегда можешь рассчитывать на нас. Я сделаю всё, чтобы такого больше никогда не повторилось. Пожалуйста, – моё дыхание перехватило от следующих слов. – Пожалуйста, прими свое дитя. Оно только твое и больше ничье. И от тебя зависит, будет ли твой маленький ребеночек счастливым и любимым или вырастет в холоде и всю жизнь будет нуждаться в твоей любви.
Девочка смотрела в мои глаза и я, как в калейдоскопе, видела отчаяние, страх, неуверенность, тоску и желание снова расплакаться, но поглаживания делали свое дело.
– Твой маленький сыночек или дочка вырастет замечательным, талантливым, здоровым и красивым ребенком. Он будет любить тебя самой чистой и искренней любовью. Он совершенно ни в чем не виноват и его душа, которую вложил в тебя бог, чиста и невинна. Иногда так случается, что на нашу долю выпадают суровые испытания. Но поверь, нет худа без добра. Да, ты пострадала, зато через несколько месяцев у тебя появится маленькое чудо. Я стану тётей, – впервые служанка слегка улыбнулась в ответ на мою улыбку. – И мы вырастим его вместе. Я никогда не брошу тебя, даже если мне придется отвоевывать вас обоих у всего мира, – настоящие слезы облегчения намочили мое платье.
Камеристка выплакивала все свои сомнения, всю боль и страх, позволяя себе глубоко дышать и верить в завтрашний день. А мне оставалось только прикрыть глаза и позволить паре крохотных слезинок затеряться среди серых волос маленькой макушки.
Глава 31
– Нас вызывают, Гретта. Я нужен в канцелярии Его Величества, ибо только достойные войдут в полевой штаб короля на границе гор. Не надейся, что из-за этой задержки свадьбы не будет, она может только ненадолго перенестись.
– А как же отец? – спросила я, перечитывая заклинание стазиса, любезно записанное для меня актефактором.
– Его светлость выступит консультантом по восстановлению дипломатических отношений. Сейчас он при дворе, потом отправится в стан врага договариваться, – презрение скривило и без того неприятное лицо Роберта.
– Может, он сможет прислать мне письмо? – с неожиданной тоской спросила я. Не могу сказать, что привязалась к графу, как к родному отцу, но такое долгое отсутствие заставляло меня переживать.
– Он занят, девочка, пора бы это уже понять, – застегнул последние пуговицы на парадном мундире женишок. Ну и ладно, больно надо.
Экипаж с лысым пособником моей потенциальной фригидности отъехал, а я села разбирать восторженные письма гостей, угощавшихся кофе. Благодарности, надежды на теплые отношения, ответные приглашения, намеки на совместную коммерцию – всё это было очень важным делом, которое я могла доверить только Ясеню, но он в последнее время пропадал в пределах поместья, отговариваясь делами.
Понятия не имею, что за дела, но свои прямые обязанности он выполнял хорошо и даже больше, старался разгрузить меня от моих, освободив время для магических тренировок. Наверное, активно взялся за проверку слуг, деля на своих и чужих. Не то, что бы его резко стали уважать после назначения на новую должность, но лидерские способности, близость к графине и умение договариваться делали свое дело.
Я потерла горло. Не понимаю, с самого утра его будто царапает и жжет. Неужели заболела?
– Мира, принеси, пожалуйста, мне чаю с лимоном, – вызванная служанка убежала на кухню, а я со вздохом потянулась. Какой-то ленивый день, ничего не хочется, ничего не делается. Устроить выходной? Хорошая идея, в общем-то, можно прогуляться по дому, заглянуть на кухню или в библиотеку.
