на трон, тем более что королевская кровь в нём течёт, не так ли?
— Да. Моя бабка была сестрой тогдашнего короля, — кивнул отец. — Но таких претендентов будет немало. Начнётся новая гражданская война, а никто её не хочет. Подрыв Капитолия и две войны сильно проредили ряды Старших семей. Мы не хотим новых смертей и миримся с самодуром Ферралисом.
— Получается, что я сама… — начала Аня, но я её перебил.
— Даже не думай винить себя в том, что наш король — помутившийся разумом от вседозволенности бабник. Асен, какие у меня перспективы? Думаешь, что он что-то раскопает?
— Это тебя надо спрашивать, водятся ли за тобой грязные делишки, — Асен саркастично ухмыльнулся.
— Вроде бы нет, но сам знаешь, что если не найти того, что нужно, то всегда можно что-то придумать.
— Ты военный герой, сейчас твоё имя очищено от слухов о связи с повстанцами, и у Ферралиса нет формального повода. Особенно если учесть, какое положение в обществе занимают лей Арванис и боковые ветви вашей семьи. Да и сам ты уже сделал себе неплохую деловую репутацию. Не думаю, что он осмелится открыто тебя подставить, но мне претит сам факт, что он копает в этом направлении.
— Отец, у нас есть надёжный информатор при дворе? — спросил я.
— Естественно. К вечеру будем знать больше, — кивнул он.
— Асен, оставайся до ужина, я познакомлю тебя с моими мальчиками.
— Пожалуй, не откажусь, — кивнул друг.
— Тогда пойдём строить домик на дереве. Лишние руки не помешают. Мама, ты распорядишься по поводу ужина?
— Конечно.
— Аня, пожалуйста, останься временно в Эльогаре. Если король наведается в Иртовиль в наше отсутствие, то ничем хорошим это не кончится. Разумеется, мы не будем считать это проигрышем пари или окончательным переездом. Временная мера, пока ситуация не разрешится. Здесь нам будет проще обеспечить твою безопасность, а если король решит нагрянуть с визитом, то этикет позволит мне присутствовать при вашем разговоре.
— Хорошо, — понятливо кивнула она, и я порадовался, что единая не стала спорить.
Когда нужно, Аня проявляет очень разумную покладистость, невероятно ценное качество в женщине.
— Если нужны вещи, посмотри в гардеробной, — предложил я. — Или закажи что-то из столицы, только очень прошу, никуда не отправляйся одна.
— Ладно. А где мальчишки? — спросила Аня, выглядывая во двор через окно.
— Заняты, — заговорщически улыбнулся я. — Пойдём, покажу.
Мы отправились обратно на стройплощадку. Дети напилили кучу досок явно не по тем размерам, что нужно, но я лишь улыбнулся. Пока пилят дрова, они не пилят нервы мне и не разносят дом.
Я с гордостью представил Асенису всех пятерых.
— Погоди, Алекс, но ты же говорил, что у тебя только двое! — воскликнул дознаватель и хитро прищурился. — Я королевский следователь и без проблем вычислю, кто именно.
Мальчишки весело хихикали, пока он с подозрением их осматривал и даже обнюхивал.
— Очень непростая задача, — рассмеялась Аня, весело глядя на смуглых кареглазых Толю и Колю, не похожих ни на кого из семьи.
— Ага, вот этот голубоглазый явно в лею Анну, — друг ткнул пальцем в Идима, и тот зашёлся в заливистом смехе. — А вот эти двое тёмненьких точно напоминают лею Исбелу. И только вот этот, — он деловито ткнул в Лёшу, мою почти идентичную копию, — явно не твой.
Дети хохотали, как ненормальные, а Асен сделал вид, что так и не смог понять, кто из мальчишек мне родной, называл их леями Иртовильдаренами и подговорил построить на соседнем дереве второй домик, в котором он мог бы состариться.
Аня старалась не смотреть на меня, но улыбалась и не уходила. Со смехом наблюдала за театральными ужимками Асена и что-то живо обсуждала с мамой.
Вдоволь надурачившись, Асен стал выдвигать различные проектные решения для домика на дереве, например, верёвочную лестницу из окна, канат до соседнего ствола, укреплённую крышу для секретной посадки на крыларе. Все мальчишки восприняли его идеи с энтузиазмом, а я только посмеялся, когда они призвали его к ответу и заставили начать воплощать задумки в жизнь. Хорошо, что дознаватели по долгу службы ходят в немаркой форме, да и запасной петорак для Асена у меня найдётся. Спустя полчаса друг выглядел так, будто три последние годины прожил на лесопилке, но ни о чём не жалел.
К ужину домик был частично готов: пол и крыша, хоть и не могли похвастаться ровностью, были на месте, даже стояла одна из стен с окном, из которого до самой земли тянулась верёвочная лестница. На некоторые соседние деревья вели канатные дорожки, которые завтра мы планировали преобразовать в мостики.
Идея оформлялась всё четче, а мальчишки хоть устали и проголодались, но рьяно настаивали на том, чтобы вернуться и продолжить стройку сразу после ужина. Залечив все порезы, занозы и одну случайно разбитую коленку, я хотел было отправить детей мыться и переодеваться, но в этот момент нас ощутимо тряхнуло.
По земле под ногами пробежала дрожь, исполинские деревья качнуло, в доме со звоном лопнуло окно.
Я тут же оглянулся на жену, но ей ничего не угрожало. Она испуганно поднялась со стоящего на лужайке плетёного кресла и во все глаза уставилась на меня. Я протянул к ней руку, и единая молча подошла и встала рядом. Руку не взяла, но и фыркать не стала, беспомощно заозиралась.
— Что это было?
— Небольшие подземные толчки. Ничего серьёзного, — успокаивающим тоном ответил я. — Если бы нам грозила опасность, то сработали ли бы сигнальные артефакты и зазвучала бы сирена. Вернее, такой тонкий противный писк, невыносимый для ушей и побуждающий поскорее покинуть здание.
Отец кивнул, подтверждая мои слова.
— Дед говорил, что Эльогар построен с учётом всех возможных мер против землетрясений, — сказала мама.
— Господи, я всегда почему-то думала, что толчки — это когда земля ходит вверх-вниз, — заговорила единая. — А не из стороны в сторону. Ужас какой! И часто здесь случается подобное?
— Нет, последний раз серьёзное землетрясение было почти триста лет назад. Небольшие толчки случаются везде, но они не представляют опасности, — заверил Аню отец.
— Знаете, я всё же предлагаю поужинать на свежем воздухе, — улыбнулась мама. — Так всем будет спокойнее.
Никто возражать не стал. Мальчишки помогли принести стулья и кресла, слуги вынесли стол, мама дала распоряжения и скрылась в доме своего детства, чтобы проверить, что всё в порядке.
Ужинали в итоге чуть позже запланированного, и я был несказанно рад, что за столом собралась вся семья. Отец последние дни вёл себя на удивление сдержанно и душевно, видимо, чувствовал вину за все оскорбления и обвинения, что бросал в меня из-за связи с повстанцами, которой
