Ну а кто виноват, что мы договаривались максимально сохранить старые стены, а рабочие радостно их порушили?
Мне хотелось чем-то отвлечься, и мини-стройка прекрасно помогала справиться.
В первые дни, когда стало известно о кончине бывшего императора, повсюду спустили флаги некогда правящей династии. Но вскоре над страной взмыл новый.
Флаг дэ Горнов.
Всё, как предсказывал Макс в том самом письме.
Революция оказалась не такой уж бескровной. Люди боролись и погибали, многие скончались на подступах к дворцу или при попытке схватить императора.
Я узнала, что Макс сильно истощен магически, а для колдунов такое истощение равносильно смерти. Он растратил остаток энергии на тот бросок, чем практически подписал себе смертный приговор. Неизвестно, выкарабкается ли он… сможет ли вновь колдовать…
Разумеется, за ним наблюдают лучшие столичные врачи. Но легче от этого не становилось.
Наверное, нужно было остаться во дворце. Тогда бы я хоть ненадолго могла увидеть Александра, поговорить с ним, извиниться за свою оплошность.
Но была ли я ему нужна? По-настоящему, не в одном-единственном письме, а взаправду. Ждал ли он меня? Скучал ли?
Мне не помогал даже бег. Раньше, если становилось совсем невыносимо, я переодевалась в спортивную форму и неслась незнамо куда, но теперь добегала до тренировочной площадки, и в груди становилось тесно. Я вспоминала, как Алекс валил меня на землю, как насмешливо тыкал в бок палкой, вызывая во мне злость и желание бороться.
Что будет дальше? Сможет ли он простить меня или я навсегда останусь напоминанием о том, как ему пришлось поменять свои планы?
Кто согласится жить с женщиной, которая однажды тебя уже подставила?..
Черт. Черт. Черт.
Почему правильные мысли всегда приходят с задержкой? Лежа в холодной кровати, я целыми ночами прокручивала в голове тот день. Каждую фразу.
Ведь могла бы всё изменить. Поступить разумно, взвешено. Думать головой, а не тем местом, которое у меня даже не выросло толком.
А я…
— Ну, как во дворце? — с любопытством спрашивала Тамила, а Сью восторженно хлопала глазами. — Красиво, да? Говорят, там полы из чистого золота, а в люстрах ввинчены бриллианты.
Вот как бы ей объяснить, что я по дворцу не гуляла, а немножечко там пыталась не скончаться. Если это и экскурсия, то в духе «Посмотрите налево, там пытаются вас убить. Направо лучше вообще не смотрите».
Я пообещала девочкам, что непременно приглашу их в гости и покажу все дворцовые интересности (если сама там, конечно, окажусь). Служанки в ответ растрогались и сообщили, что почти не разозлились, когда мы с Александром развалили половину дома. Им, конечно, пришлось хорошенько так прибраться, но взамен они нас оплакали и похоронили. А на мертвых, как известно, не злятся.
Ну, тоже неплохо.
В один из серых осенних дней приехала матушка дэ Горнов. Как всегда великолепная, надушенная, с прической, в которой сверкали драгоценные камни. Немое напоминание: «Катя, прекрати страдать, кому ты нужна такая страшная. Сходи-ка в душ, либо помойся, либо утопись».
Я встретила её в дверях и только собиралась сказать, что Александр так и не вернулся, а про Макса неизвестно ровным счетом ничего, но леди Алианна не дала даже рта раскрыть. Она бросилась мне в объятия со словами:
— Как же я рада, что ты целехонька! Ох, неразумное дитя, едва не пострадала во взрослых играх! А истощала-то как! Ну, сплошные кости же!
В доказательство своих слов она хорошенько ущипнула меня за «кости». Пришлось похлопать женщину по спине и аккуратно предложить:
— Может быть, чаю?
— Может быть, — царственно согласилась она. — Но обязательно с коньячком.
Если честно, про чай мы даже не вспомнили, а вот бутылку благополучно ополовинили за здоровье братьев дэ Горнов, долгое правление Александра и мир во всем мире.
— Вы не жалеете, что мы разгромили часть поместья?
— Ну, я же не зря намекала, что оно совсем обвалилось. Отстроите новое, денег, думаю, хватит, — подмигнула мне матушка лордов, и внезапно я поняла: мне нравится эта женщина.
Зря говорят, что все без исключения свекрови поехавшие истерички. Моя вот вполне адекватная, пусть и со своими тараканами.
Правда, она и не свекровь...
Как вообще быть с замужеством?
Почему-то я уверена, что вскоре Александр приедет в поместье со словами: «Извини, но так нельзя. Народ не одобрит. Да и вообще ты больная какая-то, меня подставила, императора отравила. Мне подобное чудо в перьях не нужно. Поэтому я женюсь на дочери того самого Эдвина. Не обижайся, ладно? Сил нет смотреть на твою кислую физиономию».
В голове роилось всё больше нехороших фантазий, в которых меня либо выгоняли из поместья, либо вообще из страны. В лучшем случае отправляли в Россию, в худшем — на плаху.
Да, фантазировала я масштабно и со вкусом.
Короче говоря, бутылка коньяка внезапно кончилась, и леди Алианна, покачиваясь и распевая матерные российские частушки (хе-хе, я научила по её просьбе), уехала домой.
Зато в ту ночь я наконец-то отрубилась, а утром проснулась совсем никакая. В гудящей голове брыкалась всего одна мысль: «Зачем же ты так пила, дурная…»
Мысль эта даже до конца не формулировалась, потому что голова болела адски, неподъемная, словно залитая свинцом. Представьте самое жесткое на свете похмелье. Так вот у меня было хуже.
Целый час после пробуждения я посвятила тому, что копошилась в запасах зелий Макса, которые мы припрятали перед взрывом. Сколько же тут всевозможных бутылочек… у-у-у… в них один только Макс и способен разобраться…
Слезы подступили к глазам. Я вспомнила широкую улыбку моего любимого мага, неиссякаемый позитив в голосе. Мне не хватало его поддержки, вечной ухмылки и насмешливого тона.
— Хватит реветь, никто же не умер, — сказал бы он, цокнув языком, а потом рассмеялся.
Я так явственно представила его слова, что услышала их вживую. От чего разрыдалась пуще прежнего.
— Не такой реакции я ожидал на своё возвращение… — продолжил голос Макса, теперь со смущением.
Поворот. Задержка дыхания. Не может быть.
Его владелец топтался на пороге, рассматривая беспорядок, состоящий из сотен бутылочек, тетрадочек и листочков бумаги.
— МАКС!!!
Живой! Настоящий!
Ур-р-ра!
Его отпустили домой!!!
Я бы рванула к нему, чтобы затискать и зацеловать, но внезапно остановилась. А вдруг ему нельзя? Вдруг он ещё слаб? Вон, вид какой нездоровый, бледность никуда не делась, а исхудал как сильно…
— Иди же ты сюда, — Макс сам распахнул объятия и, когда я очутилась в них, добавил: — Я жутко соскучился.
Всё, не о чем больше тревожиться. Он практически здоров, его сердце бьется, он дышит и способен улыбаться как прежде.
— Спасибо, что спас меня, — я пробормотала, зацеловывая его шею и подбородок, покрытый легкой щетиной.
— У меня был выбор, что ли? Жаль, что магии не хватило, чтобы добить этих уродов.
— Но теперь с ней всё нормально? С магией.
— Она восстановится, — жестко ответил Макс, запрещая мне продолжать допрос.
Но я не могла молчать, меня распирали вопросы, нужные и не очень, бесполезные и толковые. Правда, перед тем, как все их задать, я выпила обезболивающее зелье (Макс нашел его примерно за полторы секунды). Выпила, отдышалась, приходя в себя, и…
Вопросы полились нескончаемым потоком.
— Как твое здоровье?
— Нормально. Смотри, я цел, невредим и готов к новым свершениям.
— Ты видел Алекса?
— Всего несколько раз. Он постоянно чем-то занят. Сидит такой хмурый, аж молоко киснет, вечно что-то обсуждает или пишет бесконечные письма с указаниями.
— Как думаешь, он обиделся на меня? Тебе рассказали о том, как я сглупила, когда пришла к Виктору?
— Ты знаешь, я не могу сказать, что мой брат святой. У него хватает недостатков. Но обидчивость точно не входит в их перечень. И ты не сглупила, перестань. Эти люди умеют манипулировать тем, чем мы дорожим. Знаешь, — Макс накрутил мою прядь волос себе на палец. — Наш любимый император, чтоб ему икалось в бездне, как-то навестил меня в темнице. Ему хотелось причинить мне боль, и он рассказал… — тяжелая пауза, — что я не виноват в смерти Лиссы. Той девушки, помнишь, я рассказывал о ней?
