будь Дарина их племянницей!
Я, конечно, не завидую стерве и преступнице, но мне бы десятую долю ее напора – я бы давно построила настоящую карьеру! А может, только такие и выживают в Радужных башнях?
– Знаете, – наконец сказала я, – вам пора прекратить этот спор. Выяснять, кто круче, хорошо, когда это не угрожает другим. А так пострадала целая куча народу! Мы с Шушей…
– Ну, вы по большей части все же не страдали, а наслаждались, – заметил Вестейн.
Но я его проигнорировала.
– Люди, которые на вас работают. Драконы. Заказчики. А мальчик?! Как мальчик будет без лекарства, мы ведь обещали! Он может умереть! Так дальше нельзя.
– Согласен, – нехотя кивнул Истон. – Ладно, раз это я принял на работу неадекватную девицу, то сдаюсь. Забирай перевозки, они твои.
– Нет. – Вестейн покачал головой. – Твои. Бери и пассажирские, и грузовые.
– Да бери ты!
– Нет, ты, я уже придумал другой бизнес.
– А я говорю, прекрати упрямиться и бери!
– Да не нужна мне твоя шарашкина контора!
– Ой, чья бы шиншилла пищала, а твоя вон – утонула! Мой бизнес в отличие от твоего хотя бы не закрыли.
– Вот ты его и откроешь, а я сделаю новый.
– Салон меховых воротников? Или театр тупого юмора?
– ХВАТИТ! – рявкнула я так, что из-под воды показалась ошалевшая шиншиллья морда – и сразу исчезла. – Прекратите снова ссориться! Что вы за люди?! Мальчик ждет лекарство! Надо выбираться, а не делить бизнес!
– Надо, – вздохнул Истон. – Вот только как? У мелких островов лодки могут не проходить неделями, а драконы не снижаются так, чтобы нас увидеть. Есть шанс, что заметят искры ночью, но ночных рейсов в Магоморск почти нет, и…
– Мы не можем превратиться, – перебил его Вестейн, – но превратить-то можем.
Я ровным счетом ничего не поняла, а они смерили меня одинаково задумчивыми взглядами.
– Вы чего?
– Аделита, – хмыкнул Истон, – а ты кем хочешь быть: чайкой или пеликаном?
– Курицей! – подала голос Дарина, но Вестейн вскинул руку – и лиана обернулась еще и вокруг ее рта.
– Вы сейчас о чем? Вы чего… Я же не умею… Я обратно превращаться не умею! И говорить не смогу, я же не оборотень! Как я скажу, что я – это я и позову помощь?
– А вот так! – Вестейн ткнул пальцем в сторону моря, из которого, грациозно виляя боками, бодро чесала Шуша со здоровенной рыбиной в зубах. – Шушанна полетит верхом на тебе. Она-то разговаривать умеет.
– А? – Шуша от неожиданности выронила из пасти рыбу.
Дарина беззвучно ржала в лиану. Вестейн виновато развел руками, а Истон в предвкушении усмехнулся.
* * *
В Магополисе нас встречали тетушки, родители и аплодисменты.
Ну а несколькими часами ранее, когда в Магоморске села взъерошенная и злобная шиншилла верхом на симпатичной и грациозной чайке, морская стража принялась истово молиться всем богам сразу. Но вовсе не потому что шиншиллы не летают на чайках, а потому, что Шушанна сползла с моей спины на землю и выдала такую забористую тираду!
К счастью, у начальника стражников оказались крепкие нервы. Шушанна была выслушана, высушена, накормлена и успокоена. На помощь Истону и Вестейну выслали сразу двух магов-драконов в сопровождении стражи для ареста Дарины.
А я улучила момент и полетала над морем. Хотелось немного побыть в шкуре дракона, ощутить полет не со стороны беспомощного пассажира, а по праву имеющего крылья существа. Довериться ветру и морю, насладиться совершенной свободой.
Короче, мне не понравилось.
Ветер дует в клюв, облака мерзкие и влажные, жопка мерзнет, в ушах все гудит, от нервов линяет хвост. А когда захотелось есть, пришлось вспоминать скудные познания о чайках. В отличие от Шушанны, грызущей все, что прибито и не прибито, у меня не было инстинктов предков, поэтому я пыталась выживать как могла. Кидалась в воду в попытках схватить какую-нибудь рыбину, нахлебалась соленой воды, испугалась, что умру чайкой во цвете лет и мой труп даже не найдут среди прочих, и вернулась в порт, куда как раз прибыли спасенные (и одетые!) братья Винги.
Клянусь, я хотела радостно прокричать «Как я рада, что вы в порядке!», но издала такой жуткий вой, что начальник стражи заозирался в поисках нежити, напавшей на порт Магоморска.
Потом меня превратили обратно в человека, и теперь уже я сверкала голыми частями тела всем на потеху. Спасибо хоть дали плащик. И покормили, пока Истону и Вестейну в лекарском доме кололи противоядие от проклятия. К слову, они вернулись довольно быстро, мрачные, злобные, и отказались рассказывать, что с ними там делали. Но нет-нет да недовольно потирали мягкие места, и это было так забавно!
Затем к Вестейну снова приделали кабину, загрузили в нее нас и зелье для мальчика, и мы срочным рейсом вылетели в Магополис. В это время кто-то умудрился проболтаться газетчикам о том, что недавно обвиненный в контрабанде Вестейн Винг выполняет специальный рейс для спасения жизни ребенка, а помогают ему…
Шушанна зафырчала, когда увидела газету.
– Невеста Аделита Монро, брат Истон Винг и неизвестное животное?! Это я-то неизвестное?!
– Это я-то невеста?! Откуда они это берут?!
Тетушки Марбл и Мейпл как-то странно переглянулись и отошли в сторонку.
Пришлось вызвать сопровождение, чтобы народ дал нам уйти.
– Вот так легко можно из обвиняемого превратиться в героя, – хмыкнул Истон.
Кажется, ему было обидно, что все лавры достались Вестейну, хотя без него мы бы погибли на острове и вряд ли кто-то когда-то нашел бы наши тела. А я просто радовалась, что братья помирились. Они оба мне нравились. И почему я считала Вестейна тираном и деспотом в самом начале?
Ах да, потому что меня накрутила Шуша.
– Ты не хочешь стать снова человеком? – спросила я. Наш экипаж направлялся в офис «Бла-бла-маг», чтобы обсудить последние события и дождаться Вестейна.
– Не очень, – призналась подруга. – Мне нравится быть белкой. Тепло, уютно, меньше счета за воду и световую магию, все угощают вкусняшками и гладят. Сплошные плюсы. К тому же какой с шиншиллы спрос?
Надо сказать, Шуша наглядно подтверждала свои слова: всю дорогу ее рассеянно почесывал Истон. Кажется, у него шиншилла выполняла роль мягкой игрушки для успокоения расшалившихся нервов, а сама Шушанна кайфовала под теплой и тяжелой рукой весьма интересного ей мужчины. И что тут возразишь? Был бы на его месте Вестейн – я бы тоже захотела стать хоть шиншиллой, хоть снова чайкой. Но чайкой только в том случае, если бы кто-то объяснил, как правильно есть.
Вестейн нагнал нас у самого входа в Радужную башню. Шеф выглядел чрезвычайно довольным
