в загребущие руки Алайны и еще нескольких дракониц. Девушки окружили меня щебечущей стайкой и повели в уже знакомые сады замка Изумрудов. Именно здесь мы решили провести обряд бракосочетания, отдавая дань уважения первым принявшим нас драконам. Ифрит натужно махал крылышками над нашими головами, мельтеша своей отъевшейся попой. Улыбки, взрывы смеха, радость и предвкушение чуда…
По саду плыл пьянящий аромат сладких цветов и спелых фруктов. Среди собравшихся – знакомые и незнакомые женщины, пришедшие проводить новую сестру во взрослую жизнь. Даже Надира, несмотря на свое горе, все же пришла. Ее сопровождал мой отец, полностью взявший на себя заботу о племяннице.
Я так и не смогла признаться ей, что именно я убила атамана. Не смогла рассказать о его причастности ко всей той грязи, что поглотила Радан и Реймос. Возможно, однажды, когда острая боль потери не будет рвать сердце, я найду правильные слова и перестану мучиться от чувства вины. Но это будет много-много позже.
Помимо Надиры здесь же находилась Алиша. Женщина, что столько лет жила в плену у собственного отца. Она оказалась сильным погодным магом, и господин Сидар умело пользовался талантами дочери. Именно Алиша призывала песчаные бури, чтобы отвлечь жителей от похищения их дочерей. А Рияд приманивал сумрачных тварей. Его сила оказалась даром и проклятием от кровников. Девирог рассказал, что однажды слышал о жутком ритуале, даровавшем власть над сущностями из других миров. Выжить после такого мог не каждый, но кто все-таки удерживал душу в нашем мире, получал невиданную мощь. Все это время господин Сидар единолично распоряжался магией своих детей, используя для «великих целей». Теперь же, после его смерти, каждый из них получил свободу и возможность наконец-то обрести счастье. А какое оно будет, они выбирали сами. Шадия после смерти отца сбежала из дома, и никто до сих пор не знал ее местонахождение.
Рияд, сумев спастись от моего разъяренного дракона, освободил и вывел из пещер девушек, которых готовили для жертвоприношения. Стоило метке подчинения стереться с руки мужчины, и я узнала в нем того юношу, что бегал со мной по саду дома. Мазал мои разбитые коленки и утешал, когда мне становилось грустно. В его тоскливом взгляде я видела наше общее прошлое, его боль от совершенных против воли дел и сожаление о свершившемся. Он ничего не говорил, но одного взгляда стало достаточно. В нем мы просили прощения друг у друга. В нем мы надеялись, что однажды сможем вернуть утраченную дружбу.
Но это тоже будет гораздо позже.
Когда время залечит наши раны. Когда песчаная буря перемен успокоится и наступит тишина.
Пока я вглядывалась в многочисленные прекрасные лица, две древнейшие рубиновые драконицы успели нанести на мои руки диковинные узоры. Вроде простой орнамент и руны, но в них удивительным образом читалась история моей жизни.
Каждый шаг, приближающий к этому дню.
Каждый жест, улыбка, слово.
Посмотрев в белесые глаза сначала одной, а затем и второй драконицы, я вздрогнула. Сквозь них на меня смотрело что-то древнее. Кажется, это было само время.
– Ясмина Гневорожденная, – произнесла Алайна, и все присутствующие девушки склонили головы. Да, теперь в этом мире у меня было такое имя. Дракон, рожденный от гнева. Из ярости, страха и ненависти. Сейчас я не чувствовала этого буйства эмоций в моей второй ипостаси, но хорошо и надолго запомнила, чем чревато ослабление контроля. – Дева, рожденная Рубинами и от рубинов. Потерянная дочь, верная сестра и будущая мать. Мы собрались здесь, чтобы попрощаться с тобой и поприветствовать вновь. Пусть изначальное пламя будет к тебе благосклонно!
В центре поляны стояла огромная золотая чаша с весело пляшущим пламенем. Под тихую горловую мелодию меня подвели к ней, поддерживая под разукрашенные руки. На миг огонь взлетел ввысь, рассыпая сноп искр, а затем опал в жаркие угли. Десяток дракониц окружил чашу, хватая ее голыми руками, а затем опрокинули наземь. Алеющие угли разлетелись в разные стороны, на миг замерли, а затем сложились в светящуюся дорожку. Вдоль нее выстроились остальные девушки, сжимая в руках корзинки.
– Прощай, дочь Рубинов. Огненная тропа укажет тебе путь к счастью.
Мои руки отпустили, позволяя сделать первый шаг по тлеющим осколкам.
Вот я младенец, который только-только открыл глаза и увидел этот чудесный мир, наполненный красками и звуками.
Вот я годовалая малышка, и это мой первый шаг.
Пять лет… Десять…
Вся моя жизнь отразилась на этом огненном пути. Радость и горе. Приобретения и потери. Я шла и словно рождалась заново. Что-то оставляла позади с легким сердцем, что-то брала с собой, желая пронести сквозь года.
Каждый мой шаг сопровождался дождем из разных предметов: шелковые ленты для гладкой жизни, лепестки роз – для нежности, сахарный песок – для сладких ночей. К концу дороги мои щеки горели от смущения, но внутри… Внутри я была свободна.
Мое винное платье вспыхнуло, на миг осветив всю поляну, а затем превратилось в белую сорочку, словно сотканную из дыма.
– Добро пожаловать, дочь Рубинов. С перерождением тебя!
После шумных поздравлений мне принесли платье. Тончайшую белую ткань, будто сшитую из паутины. Корсет украшали россыпи рубиновых камней, сверкающие, как чешуйки моей драконицы, плавно спускаясь на подол.
Свет и пламя.
Поверх волос лег венок из стеклянных цветов, к которым крепилась фата, скрывая тело и лицо. Как рассказала Иверина, такое украшение являлось данью древним обычаям, когда невест полностью кутали в ткань, чтобы не соблазнять других драконов. А то ведь могли и умыкнуть прекрасную принцессу у нерасторопного жениха.
Узоры, нанесенные старыми драконицами, засияли золотом, украшая кожу живыми татуировками.
Теперь мелодия сменилась, и к алтарю я шла под веселое пение всех собравшихся девушек, ступая босыми ногами по дорожке из лепестков. Впереди меня ждал самый лучший мужчина на свете.
Всего несколько десятков шагов, и моя дрожащая ладонь утонула в крепкой мужской. С трудом оторвав взгляд от счастливого лица элитного, повернулась к Девирогу. Часть его вступительной речи я позорно пропустила, летая в облаках, но кое-что все же смогла уловить…
– …в этой жизни и последующих – истинные пары всегда найдут друг друга. По стуку сердец, по пению душ. И воспарит их счастье птицей, обретшей крылья. И будет их история вечной. Здесь и сейчас я беру в свидетели собравшихся гостей и души наших предков. Здесь и сейчас я нарекаю Ясмину Гневорожденную супругой Дамира Туманокрылого. Вы пришли в этот мир за счастьем. Вы уйдете из него счастливыми под руку. Попутного ветра вам, дети мои.
С последними словами дракона вокруг нас вспыхнули разноцветные искры:
