в подобном удовольствии, — Дейрон лукаво улыбнулся, приглашая меня жестом руки выйти из кухни.
— До свидания, мадам Шу, — я обернулась к королевскому повару, — разрешите прийти к Вам еще?
— Конечно, родная, — мадам Шу покосилась на Дейрона, — для тебя двери моей кухни всегда открыты!
Я вышла в коридор, сопровождаемая герцогом, осознавая, что любимое дело успокоило меня настолько, что я совершенно не волнуюсь перед предстоящей встречей с Королем.
— Любите Вы испортить мне день, — бросила я Дейрону, оглядываясь через плечо.
— А Вы любите находить себе странные занятия, — не остался в долгу мужчина, — из всего разнообразия дворца Вы выбрали кухню?
— Вам прекрасно известно, что я не леди, а торговка, — я пожала плечами, — кухня в этом дворце мне ближе всего.
Ответить герцог не успел, мы остановились перед знакомыми из дорогого дерева, по краям инкрустированного драгоценным металлом.
— Лорд Дейрон Вудст, герцог Бриосский и мадемуазель Амара Вайс! — объявил о нашем приходе лакей.
Король все так же сидел в одном из кресел перед камином, имея совершенно умиротворенный вид. Дейрон задерживаться не стал, оставив меня с монархом наедине.
— На чем мы остановились? — задумался Его Величество, когда с приветствиями было покончено, — Ах, да! Ваш дед, лорд Вайс, герцог Жаскарт, был дружен с моим отцом…
— Простите, — я совершенно нагло перебила Короля на полуслове, — лорд Вайс? Вы, верно, ошибаетесь, Ваше Величество! Мой дед не имел титула, он был… — я замолчала, ловя на лице монарха снисходительную улыбку.
А кем, собственно, был мой дед? Я этого не знала. Мама никогда не рассказывала о его семье. Она лишь говорила, что его род был довольно состоятельным, и что сам дед был сильным магом. Бытовым! Мама говорила, что он был решительным человеком, честным и благородным, много шутил и часто улыбался, безумно любил мою бабушку и всячески ее баловал. Как и свою маленькую дочь, Дею. Но я не знала в общем счете ничего ни о нем, ни о том, чем он занимался. Но чтобы он был герцог? Это невозможно! Я видела их с бабушкой дом в Халте, это совсем не поместье герцога. Да и мадам Роуз об этом не говорила. Но она упоминала, что они приехали в Халту, когда маме уже было пятнадцать, и где они были до этого — она не знала. Я обняла себя руками, от этих мыслей мне стало зябко и неуютно. Если это правда, то получается, что то, что я знала все годы, всё, чем я жила — ложь. Одно это обстоятельство может разрушить мой мир до основания, и я не знала, смогу ли я собрать его заново. Готова ли я к такой правде.
— Амара, — голос Короля был мягким, — для Вас это неожиданность, я понимаю.
— Что Вы знаете о моей семье? Обо мне? — довольно резко ответила я, вскакивая с мягкого кресла и вскидывая на него взгляд, полный негодования.
От этого его мягкого тона, мне стало только хуже, во мне проснулась жаркая злость на всех вокруг. На маму за то, что она ничего мне не сказала и обманывала меня, на себя за то, что никогда толком не спрашивала, на монарха за то, что открыл мне правду вот так, здесь и сейчас, так бесцеремонно и буднично, словно он не выбивал этим почву у меня из-под ног! Руперт нахмурился, его лицо приобрело то самое выражение, которое заставляет всех вокруг склонить голову. Я стушевалась, остро ощутив, что я говорю с Королем, и мой тон непозволителен.
— Прошу меня простить, Ваше Величество, — я сделала легкий реверанс, признавая свою неправоту, — Ваши слова и правда стали для меня неожиданностью.
— Если хотите, мы можем вернуться к этому разговору, когда Вы будете готовы, — лицо Короля снова смягчилось.
— Нет, прошу Вас, продолжайте, — я снова опустилась в кресло, хоть и с усилием — сидеть на месте в данных обстоятельствах мне было невыносимо.
Руперт внимательно осмотрел мое лицо, словно решая, стоит ли ему удовлетворить мою просьбу. Я сидела ровно, моя спина была напряжена до предела, пальцы вцепились в юбку платья, норовя оторвать от нее кусок. Но я постаралась улыбнуться, делая вид, что готова слушать. Он еще немного погулял взглядом по моему лицу, а после расслабленно откинулся в кресле.
— Что Вы знаете о своей семье, Амара? — вернул он мне мой вопрос.
— Бабушка была переселенка, из обедневшего аристократического рода, — мой голос был тихим, хотя внутри бушевал ураган, — дед … он был из состоятельной семьи. Ни у кого не было титула, по бабушкиной линии титул достался одному из старших братьев ее отца. Дед был сильным бытовым магом, а бабушка магом земли, — я замолчала, не зная, что еще желает услышать от меня Король.
Руперт кивнул, то ли моим словам, то ли каким-то своим мыслям, покрутил в руке бокал с вином.
— В одном Вы правы, — наконец, начал он, — Ваш дед был поистине сильным магом. Род Вайс — один из древнейших аристократических родов королевства и один из сильнейших — единственный, обладающий магией Слова. В свое время он процветал — советники, герцоги, графы, бароны. Но после случился мятеж, — Король задумчиво вгляделся в пламя, которое мирно потрескивало в камине, — один из сынов рода, хоть и боковой ветви, был его предводителем. Честер Родс — сын Тии, дочери одного из Ваших прадедов несколько поколений назад. Никто не думал, что в нем проснётся магия Слова, ведь в большинстве своем она передавалась по мужской линии рода.
Я не заметила, как приложила ладони к груди, в место, которое все больше пекло от слов Короля и открывающейся мне неприглядной правды. Получается, я потомок мятежников? И если дар передается по мужской линии, то во мне он проснулся случайно?
— Значит, мой дед — тоже был маг Слова? — задала я вопрос, который логично родился внутри меня.
— Да, — кивнул монарх, — Вайсы издревле были советниками Королей. Магия Слова, она очень полезна, знаешь ли, — он бросил на меня короткий взгляд, — если она находится в нужных руках. Честер Родс хотел власти, ему мало было быть сыном Тии Вайс, иметь титул и принадлежность к великому роду, ему нужно было все. Он долго готовился, изучал древние писания, и наткнулся на предание о Хаосе. Вы знаете, что такое Хаос, Амара? — Король внимательно посмотрел на меня.
— Хаос — это темная сила, находящаяся за Гранью, — ответила я, вспоминая учебники истории, — когда случился разрыв между Гранями, создания Хаоса ринулись в наш мир, — я посмотрела на Руперта, больше ничего из памяти выловить не удалось.
Я обучалась в
