в удалённую Обитель? Оказывается, вот что. Привёз на лечение жену и дочь! Кстати, о девочке.
Перевожу взгляд в сторону. Из-за спины Джиральдины показывается фигурка пониже. Девочке на вид лет десять, волосы такого же оттенка, как у матери, взгляд наивного оленёнка. Никаких признаков болезни я больше не наблюдаю. Благо, кожа девочки чистая и ровная, без следов от язв. Спасительная мазь из красной лаванды творит чудеса.
— Я Мелинда Лоай, — прохожу вперёд и протягиваю руку ладонью вверх. — Рада познакомиться.
Смотрю на возлюбленную Рэйвена, мысленно сравнивая её с собой. Красивая. Яркая, дерзкая. Хотя и явно старше меня.
Рассматриваю Джиральдину, она в ответ — меня. А моя рука так и продолжает висеть в воздухе.
Внезапно лицо Джиральдины меняется. Колючая цепкость в глазах уходит, вместо неё появляется ласковый интерес вкупе с восторгом. Её губы растягиваются в широкой улыбке, так что я вижу все тридцать два белых зуба.
Она протягивает руки и накрывает мою ладонь двумя своими, сверху и снизу. Её руки холодные и влажные после улицы.
— Как я рада! Наконец-то познакомиться с вами, дорогая Мелинда! — произносит хрипловатым грудным голосом. — Вы себе даже не представляете! Я Джиральдина, а это Дороти! Я столько слышала о вас!
— От кого? — смотрю на неё во все глаза.
— От леди Пронны, разумеется! Мелинда то, Мелинда это, Мелинда делала так, а не эдак, — Джиральдина запрокидывает голову и заливисто хохочет, — мне жуть, как любопытно было, что же это за сверх-женщина, эта самая Мелинда! Не терпелось взглянуть на вас хотя бы одним глазком! И вот вы!
Она меня не узнала? Не поняла, что мы уже виделись в монастыре? Возможно, дело в том, что тогда на мне была форма послушницы, которая даже волосы скрывала. Да и в лазарете тогда было темно и явно не до меня.
— И вот я, — повторяю за Джиральдиной эхом и растерянно кошусь на леди Пронну. — Самая обычная.
В голове не укладывается, что матушка Рэйвена меня вспоминала. Джиральдина смотрит на меня как-то слишком внимательно. Её губы растянуты в приветливой улыбке, но глаза остаются холодными.
Борюсь с желанием высвободить ладонь и скрестить на груди руки. Запоздало жалею, что не нанесла защитный символ.
— Не преувеличивайте! — смеётся Джиральдина. — Какая же вы обычная? Вы ещё невероятнее, чем я себе представляла со слов леди Пронны!
Они с матушкой Рэйвена скрещивают взгляды, будто клинки. Пользуюсь этим и высвобождаю пальцы. Смотрю на обеих. Что здесь происходит?
— Довольно пустой болтовни! — сухо проговаривает леди Пронна, становясь рядом со мной и напротив Джиральдины. — Вам стоит отдохнуть с дороги. Я распоряжусь, чтобы подготовили ванну, и чтобы вам в комнату подали горячий ужин.
— Зачем же в комнату? — Джиральдина томно вздыхает, рассматривая меня из-под ресниц. — Нам с Мелиндой столько всего нужно обсудить, не так ли, моя дорогая?
— Рэйвену это не понравится, — чеканит леди Пронна. — И ты это знаешь. Зря ты приехала без предупреждения.
Джиральдина поворачивает голову, смеряет леди Пронну оценивающим взглядом:
— Я у себя дома, леди Пронна, не забывайтесь! Это раз. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы нам с Мелиндой подружиться. Это два. И потом, с чего вы, вообще, взяли, что мой муж не в курсе, что я здесь? Это три. Наши девочки просто обязаны подружиться, правда, Дороти? Иди сюда, познакомься!
Джиральдина выволакивает из-за спины свою уменьшенную копию. Девочка явно стесняется и пытается спрятаться обратно от наших с леди Пронной глаз, но мать ей не даёт.
— А где ваша малышка? — Джиральдина жадно шарит глазами по прихожей, вытягивая шею. Выпускает, наконец, руку дочери, но тут же оказывается рядом со мной и подхватывает меня под локоть, требовательно заглядывает в глаза.
— Вики устала после занятий и сейчас отдыхает! — отвечаю ей со спокойным достоинством.
Я несколько ошеломлена внезапным бурным дружелюбием с её стороны и пока ещё не понимаю, что за ним скрыто.
— Ну, что ж! — Джиральдина пожимает плечами. — Тогда познакомлюсь с ней завтра. А сегодняшний вечер принадлежит нам с тобой, Мелинда, ты ведь не против обойтись без формальностей? Какие условности между родными людьми?
Джиральдина увлекает меня вперёд.
— Томас! — капризно подзывает лакея.
— Да, госпожа?
— Пусть в каминный зал подадут вина! Самого лучшего!
— Уже поздно, Джиральдина! — матушка Рэйвена заступает нам дорогу. — Мелинда устала, а вы с дочерью только с дороги. Нам всем стоит отдохнуть и набраться сил. Перенесём посиделки на утро.
— Нет! — Джиральдина поворачивается ко мне, находит мои руки, снова сжимает их в своих холодных ладонях.
От её прикосновения к метке истинности на запястье по телу будто холодный разряд проходит. Инстинктивно выдёргиваю руку и сцепливаю пальцы за спиной. Джиральдина наклоняет голову, смотрит на меня с ласковой улыбкой:
— Леди Пронна, — Джиральдина обращается к матушке Рэйвена, но смотрит в упор на меня. — Вы ведь понимаете, что я не просто так примчалась сюда. Мне нужно поговорить с Мелиндой с глазу на глаз. По одному важному и срочному делу.
Улыбка сползает с лица Джиральдины. От былого веселья не остаётся и следа. Взгляд становится серьёзным и собранным:
— Вопрос жизни и смерти, если хочешь. И нет, это не может подождать до утра. Поверь, моя дорогая, это в твоих же интересах. Так что, ты согласна поболтать с глазу на глаз?
В каминном зале уютно потрескивает огонь. Языки пламени танцуют, то вспыхивая алым, то мерцая оранжевым. Время от времени поленья выбрасывают вверх снопы искр. Пахнет деревом и углём. Тепло от огня доходит даже до моего мягкого кресла с деревянными подлокотниками, стоящего в нескольких метрах.
Рядом со мной круглый столик, а через него стоит кресло Джиральдины.
На столике между нами возвышается хрустальная вазочка с треугольным домашним печеньем, присыпанным сахаром. В железных кубках налита плотная рубиновая жидкость. Совсем как кровь — думается почему-то.
— Итак, за долгожданное знакомство! — Джиральдина поднимает кубок.
Делаю то же самое. С тихом звоном наши кубки соприкасаются. Подношу свой к губам и сразу же отставляю в сторону.
Сижу с выпрямленной спиной на самом краешке кресла. Кончиком пальца очерчиваю ободок кубка. Я внутренне напряжена, но стараюсь этого не показывать. Осторожно наблюдаю из-под ресниц за своей собеседницей.
Джиральдина, наоборот, выглядит расслабленной. Полулежит в кресле, поигрывая кубком, держит его небрежно в вытянутых пальцах, смотрит на огонь.
Оранжево-красные отсветы пламени раскрашивают её рыжие волосы в алый и бликуют в глазах.
— Шёл третий год войны. Я собирала целебные травы в лесу, неподалёку от нашей с Дороти хижины, — начинает она с мечтательной улыбкой на лице, — как вдруг землю накрыла тёмная тень и с неба
