тартарары. Но сейчас я не одна. Сейчас со мной Вики и одна только мысль о том, что я не смогу защитить её, разрывает сердце.
— У тебя превосходная осанка! — раздаётся за спиной голос леди Пронны.
Её похвала вмиг вырывает меня из собственных мыслей, хотя и адресована не мне, а Вики, которую матушка Рэйвена взялась лично обучать тонкостям этикета высшего общества Империи.
— Кто горбился, получал деревянной линейкой по лопаткам, — отвечает ей дочка. — А у сестры Агаты была тяжёлая рука.
— Вот как? — в голосе леди Пронны слышится смешанный с нервным ужасом интерес. — И тебе попадало?
— Нет. Я видела это и не горбилась!
— Ты умненькая не по годам, Виктория. Это впечатляет. Значит, легко запомнишь. Итак, давай повторим ещё раз. Слева от тарелки расположены вилки, двигаясь от края в сторону тарелки это вилка для закусок, вилка для рыбы и самая большая столовая вилка. Справа от тарелки ты видишь нож для закусок, столовую ложку, нож для рыбы и столовый нож, последний самый большой, несложно запомнить. Над тарелкой параллельно краю стола расположены десертные приборы, вилка, ложка и нож, смотри, какие маленькие!
— Прямо как я! — Вики улыбается, обнажая белоснежные жемчужинки зубов. На её щёчках появляются ямочки.
— Верно! — соглашается леди Пронна.
Слегка поворачиваю голову, как раз в том момент, чтобы успеть заметить тень лёгкой улыбки, промелькнувшей на всегда безэмоциональном лице леди Пронны. Неужели, каменное сердце матушки Рэйвена наконец дрогнуло?
Ещё одной проблемой меньше. Отчего же, несмотря на это, мне так маятно?
Боковым зрением замечаю движение внизу перед замком. Поворачиваю голову и вижу подъезжающий экипаж с фамильным гербом Стормов.
— Ваш сын вернулся? — спрашиваю эхом.
Странно. Обычно генерал предпочитает передвигаться верхом.
За спиной раздаются торопливые шаги. Рядом со мной у окна застывает леди Пронна. При быстром взгляде вниз её расслабленное лицо каменеет:
— Отправляйся в комнату дочери, Мелинда, — чеканит сухо, но в её голосе отчётливо слышится тревога. — Будьте пока что там. Я распоряжусь, чтобы твои вещи перенесли туда.
Не то, чтобы я против, даже наоборот, но хотелось бы понять причину.
— Почему? Что случилось?
Леди Пронна показывает подбородком в сторону остановившегося перед замком экипажа, из которого показывается женская фигурка в бордовом дорожном плаще, следом за ней такая же, но поменьше.
— Она случилась, — леди Пронна прищуривается. — Вернулась тайно и без предупреждения. Спешила приехать, пока Рэйвена нет. Значит, кто-то ей сообщил. И вряд ли у неё добрые намерения. Ты понятия не имеешь, что это за женщина. Я сейчас же напишу сыну. А вы запритесь в комнате. Если спросит, скажу, что вы приболели и отдыхаете. И да хранит нас Светлейший!
Мелинда
Некоторое время осмысливаю предложение леди Пронны, затем качаю головой:
— Нет!
Матушка Рэйвена замирает у самой двери. Оборачивается и поднимает брови:
— Что ты сказала?
Смотрю на неё открыто и прямо:
— Я не стану прятаться и таиться, будто мышь. Я в этом замке не по своей воле, но по воле его хозяина. Если кого-то это не устраивает, то все вопросы он сможет задать ему. Вернее, она.
— Ты не понимаешь, Мелинда. Она не станет задавать вопросы. Она уберёт тебя с дороги, и всё! Найдёт способ обстряпать всё так, что и комар носу не подточит, будь уверена! Я знаю, о чём говорю!
— Зачем же ваш сын живёт с такой женщиной?
Леди Пронна отмахивается:
— Не спрашивай! Там долгая история. Рэйвен генерал армии, у него нет времени вникать в женские дрязги. Во всём остальном она его, очевидно, устраивает.
«Не то, что ты когда-то» — повисает в воздухе. Под этим «всем остальным» имеется в виду, вероятно, постель.
— Я не буду намеренно искать встреч с ней, но и прятаться не стану. Если вы правы, и она знает обо мне, значит, приехала с конкретной целью. А раз так, то вы всерьёз думаете, что моя усталость её остановит? Думаю, нет. Думаю, мы с ней спокойно поговорим, и я развею её сомнения. А для начала я вместе с вами спущусь вниз и поприветствую гостью.
Леди Пронна рассматривает меня из-под полуприкрытых век:
— Тебя не переубедить, да?
Качаю головой. Леди Пронна вздыхает:
— Порой я скучаю по той прежней послушной Мелинде. Интересно, где она сейчас?
— Считайте, что она навсегда осталась в Обители, леди Пронна.
Матушка Рэйвена склоняет голову и обречённо разводит руками, признавая в этом споре победу за мной.
Поворачиваюсь к дочке:
— Вики, на сегодня занятие закончено, отправляйся в свою комнату и поиграй там. Поняла?
— Да, мамочка!
— Умница моя! — касаюсь губами шелковистой макушки, пахнущей печеньем и полевыми цветами. — Беги!
Провожаю взглядом удаляющуюся спину дочки. Думаю о своём. О том, что всё делаю правильно.
Находясь в одном замке, мы гарантированно столкнёмся. Не самая приятная встреча, но глупо оттягивать неизбежное.
Вот только я не знаю наверняка, какой реакции ждать от этой Джиральдины и что она за человек. А значит, тащить с собой Вики слишком беспечно.
Дочка уж точно ни в чём не виновата и не обязана смотреть на разборки взрослых.
Я просто обязана её от этого уберечь.
Убедившись, что Вики добежала до своей комнаты, иду вслед за леди Пронной, которая ожидает меня в конце коридора. Снизу уже раздаются незнакомые голоса.
Спускаемся вниз по лестнице. В прихожей сквозняк. Входная дверь распахнута настежь. Лакеи снуют туда-сюда, занося тяжёлые чемоданы и сундуки. Служанка принимает у вновь прибывших плащи.
Незнакомка стоит ко мне спиной и о чём-то беседует с Уной. Пространство наполняет её звонкий заливистый смех. Медно-рыжие волосы тяжёлыми волнами ниспадают на её спину. Заметив меня, Уна низко кланяется и отступает назад. Незнакомка оборачивается.
Ох!
— Это вы? — смотрю на неё во все глаза и поверить не могу, что насколько тесен мир.
Джиральдина. Джина. Она тогда представилась кратким именем, а я и подумать не могла, что встречу её там, даже и не пыталась сложить два и два.
Несмотря на это, узнаю её с первого взгляда.
Рыжие волосы, россыпь веснушек на лице и груди, капризный изгиб губ и надменный — бровей. Взгляд пристальный и цепкий.
Всё встаёт на свои места. Теперь понятно, что делал Рэйвен в Обители.
Смешно, но порой я думала, что та наша встреча не случайна. Что он приехал туда из-за меня. Что его замучила совесть. Что он вспоминал обо мне.
Я бы никогда не призналась даже самой себе, но эта мысль как-то извращённо тешила моё самолюбие.
Логично же — что ещё могло привести генерала Сторма
