Вообще‑то, маг заходил к нам с Эваном раза три, и все время появлялся из входной двери, а исчезал за той, что вела в лабораторию. Я лишь мысленно "махнула рукой" на подобные странности, сосредоточием которых было помещение за стенкой и его хозяин. Одежду мне принес, кстати, тоже он. Во время своего первого после нашего памятного разговора визита. По моим скромным выводам, предложенный белый балахон, если сделать в остроконечном капюшоне прорези для глаз, вполне мог бы сойти за ритуальный костюм представителя Ку — клус — клана. Радовало лишь то, что спереди это "очаровательное" одеяние наглухо застегивалось на маленькие петельки и крючки, которые будто вырастали из плотной ткани. Решив, что не в моем положении высказывать свое "фи" относительно предложенных вещей, я влезла в новый наряд, предварительно попросив принца отвернуться, и обула на ноги туфли. Вполне приличные, если бы не цвет, от которого веяло с детства знакомой присказкой про белые тапочки. На кота, который с момента моего выхода из магической мастерской никуда не уходил, просьба посмотреть на что‑нибудь другое, а не на переодевающуюся меня, не подействовала никак. Так под его ленивым взором я и меняла покрывало на балахон.
И вот теперь сидим мы с этим мохнатым охранником (чтоб тебе плохо спалось сегодня, Сэн, за такую услугу!) напротив друг друга, скрестив взгляды в молчаливом поединке. То есть я сижу, а он лежит на столе, свесив вниз переднюю лапу, и методично постукивает хвостом, не спуская с меня прищуренных глаз. Но я прекрасно знаю… на опыте, что стоит попытаться достать эту флегматичную с виду заразу, как она сразу же превращается в скоростную ракету, фантастическим образом сочетающую в себе текучесть воды и гибкость дикой лианы. Короче говоря, поймать Тааса, чтобы настучать ему по усатой морде за все мои мучения, я так и не смогла, несмотря на неоднократные попытки.
На душе было тревожно и, что самое противное, скучно. Спать не хотелось, все‑таки я не один день провалялась в забытье, так что теперь златокудрый Морфей даже и не думал раскрывать мне свои объятия. А жаль… В голову лезли разные воспоминания: в особенности, ухмылки наместника и рассказы Эвана, пытавшегося отвлечь меня от неприятных мыслей. Занудные повествования о том, что я так хотела узнать раньше, и что сейчас меня интересовало меньше всего. За сутки до того, как мне ритуально пустят кровь (если не удастся убедить Светлоликого в моей непригодности), вникать в устройство Неронга и его историю особого желания не возникало. Однако я рассеянно слушала парня, изредка даже что‑то спрашивала и вступала с ним в короткие диалоги, но потом снова замолкала, делая вид, что внимаю его словам с повышенным интересом. И хоть информация воспринималась мною вполуха, я все‑таки запомнила многое из его речи, и теперь, от нечего делать, принялась укладывать это "по полочкам" в своей голове.
Прежде всего, мне приспичило разобраться с местной иерархией, во главе которой маячила таинственная фигура с многообещающим названием. Повелитель, хозяин, божество… все эти эпитеты в той или иной степени относились к Светлоликому. Для горожан он был олицетворением могущества и власти, к имени его обращались с мольбами. И по традиции в начале каждого месяца* у дверей в Нижний город (тех самых, через которые Эван принес меня сюда) жители оставляли различные подношения для своего властелина, будто он был не реальным существом из плоти и крови, а идолом. В основном среди этих незатейливых подарков встречались мелкие сувениры и самодельные украшения, к счастью, для местных обитателей, их покровитель был не кровожаден и дань в виде девственниц не требовал. Еще бы! Он просто из других миров себе их на закуску заказывал… На людях этот король — невидимка появлялся крайне редко, предпочитая богатому убранству дворца освещенные кристаллами подземелья. Удивительно, что мы до сих пор не встретились. Чай давно уже торчу в его владениях, а это всемогущее создание даже не соизволило проведать полумертвую Сейлин в лазарете, выделенном ей наместником.
Кстати, о наместнике…
Вторая фигура на шахматной доске под названием Неронг. Стопроцентный ферзь, способный делать любые ходы, в отличие от своего короля. И не важно, что последний отсиживается в лабиринтах под городом по доброй воле и еще по каким‑то там очень важным причинам. Я, конечно, спросила про них у принца, но он так ничего и не успел мне ответить, потому что котик, якобы дремавший рядом, ненавязчиво положил на его предплечье лапку… с выпущенными коготками. Эван даже не убрал руку, лишь замолк на полуслове, виновато взглянув на Тааса, а потом сменил тему. Я только вздохнула, в очередной раз, отметив, что против наместника с его тварями парень выступить никогда не осмелится. А жаль… Мне бы такой союзник не помешал. Но какой с него толк, если он беспрекословно подчиняется начальству, которое вполне может оказаться не на моей стороне. И вот еще что непонятно: почему Сэн на иерархической лестнице занимает ступень выше, чем сын Светлоликого? Да — да, именно сын! Эту информацию я успела вытянуть из принца чуть раньше, чем среагировал мохнатый цензор. Просто задала вопрос в лоб и получила утвердительный кивок. Удивления я не испытала, так как подозревала о близком родстве Повелителя и его наследника. О том, что он полукровка, я помнила еще из разговора в пещере. Но развить столь любопытную тему мне опять не дали. Во — первых, Эван не горел желанием распространяться о своей матери, а, во — вторых, всевидящее око черного прохвоста предостерегающе взирало на молодого оратора, отчего тот время от времени терял дар речи. Я не стала усугублять его мучения и благосклонно позволила рассказать мне о городе. Хотя в голове так и вертелись интересные соображения на тему родословной собеседника. Вероятней всего, его родила женщина из другого мира, такая же, как я, но попавшая сюда значительно раньше. Иначе как объяснить его способность покидать стены зачарованного города? Наверное, она тоже была Сейлин, однако оказалась непригодной для осуществления пророчества. Зато приглянулась Светлоликому. Хороша, видать, была девица, раз такая могущественная персона обратила на нее свое драгоценное внимание. Хотя… может, я и ошибаюсь. Может, его мать, наоборот, соответствовала своей роли и принимала участие в обряде, только что‑то пошло не так и вместо ожидаемого демона (ну, или кого там заказывали?) на свет появился симпатичный кареглазый мальчишка. Эх… предполагать можно до плюс бесконечности, и все предположения так или иначе скатываются к больной для меня теме… к завтрашней церемонии!
Я грустно посмотрела на невозмутимого кота и, прочитав в зеленых глазах плохо скрываемую смешинку, вернулась мысленно к его хозяину. На вопрос о том, почему Сэн не сидит в каком‑нибудь учреждении, соответствующим занимаемой должности, и не разбирает жалобы своих верноподданных, Эван с гордостью сообщил, что этим занимается он сам, а наместник большую часть своего времени проводит все в тех же подземельях. Ну, прям медом тут намазано, не иначе… Раньше, еще до рождения принца, подобные разбирательства входили в его обязанности, но, зная методы своего Господина, народ предпочитал не доводить дело до его личного вмешательства, в противном случае вероятность сохранить свои шкуры в прежнем виде уменьшалась у всех без исключения сторон. Так и решали спорные моменты сами, не выметая, как говорится, сор из избы. А когда подрос наследник Светлоликого, груз городских распрей с легкой руки Сэн свалился на его широкие плечи.
