Она уставилась на его широкую грудь. Господи Боже, её голова лежала на ней. Она даже целовала её и ощущала сладкий вкус, совсем как у живого человека. Как может он быть мертвым?
Он вял её руку и прижал её к своей груди.
— В это место лучше всего. Ты запомнишь это? Ты должна подождать, пока я засну. Тогда я буду совершенно беззащитен.
— Перестань! — Она отдернула руку.
— Почему? — Он наклонился ближе. — Ты не хочешь убить кровососущего демона из ада?
— Прекрати! Я никогда не смогу причинить тебе вред.
— Ох, брось, Шенна.
Её дыхание участилось. Она отвернулась, потому что горячие слезы собрались в её глазах, обжигая их. Двери лифта открылись. Она ступила вниз — в затемненный коридор.
Она колебалась. Как она могла положиться на это? Неужели ей недостаточно того, что её жизнь в опасности? Но её сердце болело по совершенно другой причине. Она старалась понять, старалась принять правду о Ромэне. На самом деле она беспокоилась за него, но она только что сделала несколько неправильных вещей. Она причинила ему боль, когда он пытался помочь ей. Но черт, это и её задело. Она думала, что он совершенный мужчина. Но как ей теперь разобраться в их отношениях?
И он не нуждался в ней. У него есть десять женщин дома. Вероятно, они знают его лет сто. Она знала его только несколько дней. Как она может состязаться с ними? Она устало тащилась по коридору.
Он стоял во встроенных массивных дверях.
— Это и есть комната, покрытая серебром?
— Да — Он прижал свой лоб к какому то аппарату. Красные лучи просканировали его лицо. Он открыл тяжелые металлические двери, пропуская её вперед:
— Здесь ты будешь в безопасности.
Шенна шагнула внутрь. Это была миниатюрная комната с кроватью и кухней. Сквозь открытую дверь она увидела ванную. Она бросила свой рюкзак на кухонный стол. Затем она заметила, что Ромэн тоже зашел в комнату и, сняв плащ, перекинул его через руку.
— Что ты делаешь?
Эта сторона двери покрыта серебром. Оно может ожечь мою кожу.
Используя плащ как защиту, он толкнул дверь. Затем проскользнул внутрь и подошел к бару.
— Ты собираешься остаться здесь со мной?
Он посмотрел на неё:
— Ты боишься, что я тебя укушу?
— Ну что ж, возможно. Рано или поздно ты проголодаешься?
— Я не кормлюсь от смертных. — сказал он, стиснув зубы. Ромэн прошел на кухню, схватил бутылку из холодильника и сунул её в микроволновку.
Значит он голодный, подумала Шенна, скуксившись. Или, возможно, он есть, когда расстроен. Как и она. Впрочем, лекции о возбужденном поедании были сейчас неуместны. Ей на самом деле будет лучше, если он будет сытым.
Воспоминания о кухне в доме Ромэна всплыли в её подсознании. Коннор старался держать её подальше от холодильника. Коннор и Ян разогревали их «протеинные напитки» в микроволновке. Девушки из гаремов пили красное вещество из своих бокалов. Господи Боже, это было у неё на виду все время. Волчий клык. Гробы в подвале. Ромэн спал как убитый в её спальне. Он точно БЫЛ мертвым. Он до сих пор мертвый, хотя он ходит и разговаривает. И целуется, как… дьявол.
— Я не могу поверить, что это происходит со мной. — Она села на край кровати.
Но это происходит. Это все правда.
Раздался звон микроволновки. Ромэн вытащил бутылку и наполнил стакан теплой кровью. Шенна вздрогнула.
Он сделал маленький глоток и посмотрел ей в лицо.
— Я — мастер ковена. Это означает, что я лично ответственен за безопасность каждого члена моего ковена. Защищая тебя, я затеваю войну со старым врагом — Иваном Петровски, русским вампиром, который хочет убить тебя. Он мог объявить войну моему ковену.
Ромэн подошел к креслу и поставил свою выпивку на маленький стол около него. Он пробежал кончиками пальцев по кромке бокала.
— Я сожалею, что не рассказал тебе все, но, тогда я думал, что будет лучше, если ты будешь знать как можно меньше.
Шенна не знала, что сказать, поэтому лишь сидела и смотрела, как он садился в кресло. Он резко дернул шнурок, распутывая черную шелковую ленту. Он казался таким нормальным и живым, говоря о людях, за которых был ответственен. Наклоняясь в сторону, он прислонил руку ко лбу и потер брови. Он выглядел уставшим. Поскольку Ромэн имел огромнейший бизнес, очевидно, что у него было много последователей.
И сейчас они были в опасности из-за неё.
— Защищая меня, ты нажил себе кучу проблем?
— Нет. — Он повернулся в кресле и посмотрел на неё. — Вражда между Петровски и мной возникла сто лет назад. А защищая тебя, я чувствую огромную радость, которую не испытывал уже очень давно.
Она проглотила комок, в её глазах стояли слезы. Господи, помоги ей, ей тоже нравилось быть с ним. Ей нравилось заставлять его смеяться. Ей нравилось быть в его объятьях. Ей нравилось в нем все, кроме его многочисленных подружек.
С маленьким вздохом она поняла, что причина её гнева и разочарования сосредоточена в его гареме. Она могла понять, почему он не сказал ей, что он — вампир. Кто захочет признаться, что он демон? Кроме того, ему надо было защищать не только себя. У него был целый ковен последователей, которых надо было защищать. Его нежелание доверять ей было понятно. И простительно.
Тот факт, что он был демоном — можно было объяснить. В конце концов, он спасает миллионы человеческих жизней каждый день своей синтетической кровью. И он защищает жизни, обеспечивая других вампиров различными источниками еды. Сердцем она понимала, что в Ромэне нет зла. Ее никогда никто не будет привлекать так, как он.
Нет, проблема — это его гарем. Господи Боже, она охотно простит ему всё, кроме этого. Почему гарем был палкой в её колесах? Она закрыла глаза, боясь, что сейчас разрыдается. Это просто ревность. Она хотела, чтобы он принадлежал только ей.
Но он был вампиром. Она никогда не будет с ним.
Шенна мельком посмотрела в его сторону. Он до сих пор смотрел на неё, но сейчас смотрел, потягивая кровь. Здорово! Что она может сказать? Она сморгнула слезы, нервы её натянулись.
— Славная комната. Почему ты её здесь устроил?
— Было несколько покушений на мою жизнь. Ангус МакКей спланировал эту комнату как убежище от мятежников.
— Мятежников?
— Это мы их так называем. Они называют себя — Единственно Правильными, но, в действительности, они ничем не отличаются от террористов. Это секретное общество, которое верит, что их путь, как и путь сатаны, кормиться от смертных. — Ромэн поднял свой бокал. — На самом деле, питье этой синтетической крови вызывает у них отвращение.
— О! И с тех пор, как ты создал её, они ненавидят тебя.
