С быстротой молнии, захватившей всех врасплох, Дайана выхватила свой кнут. Он змеей обвился вокруг испуганного главаря шайки, привязав ему руки к туловищу. Еще один взмах – и Диди накинула толстую петлю на шею Бартоу.
– Еще одно движение и я сломаю тебе шею! – Она увидела, как один из бандитов достал пистолет, и хрипло сказала Лему Бартоу:
– Я не шучу! Если кто-нибудь из твоих мародеров выстрелит, я на последнем дыхании затяну петлю, которая давно уже должна быть у тебя на шее.
– Убери пистолет, Рэнди, – прохрипел Лем.
Девушка была удивлена тем, что Бартоу даже не сопротивляется. Да он же просто трус, который всегда прячется за свою банду!
– Скажи, чтобы они убирались отсюда! А если нет, то их вожак за все заплатит.
Лем отдал приказ и добавил потом, чтобы его услышала только Дайана:
– На этот раз ты победила, но мы вернемся, и тогда ты уже не будешь нас ждать…
Затянувшаяся петля едва не задушила его.
– Ты же убьешь меня! Шон, заставь эту дьяволицу отпустить меня!
Девушка выхватила пистолет из-за пояса Лема и приставила к его голове.
– Что я сказала другим, касается и тебя, Шон! Если ты выстрелишь в меня – я не думаю, что ты опустишься так низко, – этот уйдет со мной, – сказала она, кивнув на Лема.
Дайана посмотрела на лошадь Бартоу, терпеливо ожидавшую своего хозяина, и выстрелила в воздух. Лошадь стремглав умчалась прочь.
– Моя лошадь! Черт побери, как я доберусь обратно?
Дайана посмотрела на его ноги.
– Эти сапоги кажутся мне довольно прочными.
Она освободила разбойника. Потирая шею, тот посмотрел на девушку с нескрываемой ненавистью, но ничего не сказал и повернулся к главной дороге.
– Ты идешь, Шон?
Шон не смотрел на Лема. Он не спускал глаз с жены.
– Встретимся сегодня вечером у тебя дома. А пока мне надо поговорить с моей женой.
Лем что-то пробормотал и выругался.
– Чертов камень попал в сапог.
Он остановился недалеко от Шона и, наклонившись, сунул руку за голенище сапога.
Дайана смотрела на Шона и не заметила нож, появившийся в руках Лема, но ее муж увидел его.
– Берегись! Диди, берегись!
Шон бросился к крыльцу и упал на жену. Девушка закричала:
– Шон! О нет, Шон! О Боже!!
Она подняла глаза, увидела торчащую из спины мужа рукоятку ножа. Прямо ей в голову было направлено ружье Шона, которое Лем отстегнул от его седла.
Женщина закрыла глаза и начала молиться.
Прогремел выстрел.
Наверное это чудо, но она была жива! Однако она не посмела открыть глаза, боясь увидеть ненавистное лицо Лема Бартоу. Когда Диди почувствовала, что с нее сняли тело Шона, она еще крепче зажмурила глаза.
– Ну, давай, застрели меня, трусливый ублюдок! Наши солдаты вернутся домой. Они не позволят тебе безнаказанно убивать!
– Что ты еще скажешь?
Услышав знакомый голос, Диди открыла глаза, но потом снова быстро закрыла их.
– Я умерла, и ангелы играют со мной!
– Моя дорогая Диди, ты не умерла!
Андрэ Деверо осторожно поднял ее и прижался губами к ее волосам.
– Жаль, что я не появился здесь раньше! Может быть, я смог бы спасти Шона.
– Шон!
Дайана оттолкнула Андрэ и, зарыдав, опустилась на колени рядом с неподвижным телом мужа.
– Ах, Шон, прости меня, прости!!!
Она взяла его руку в свои и поднесла к залитой слезами щеке.
– Ты спас меня! Ты остался таким же, каким всегда был – я знала это!!
Андрэ нежно обнял ее, поднял с колен и прижал к себе.
– Пруди и Руфус уберут тело. А ты пойдешь со мной.
Девушка открыла глаза и увидела изможденное лицо человека, которого она уже не надеялась когда-нибудь снова увидеть. Она слышала, как юнионисты относились к заключенным.
– Андрэ, это было так ужасно!
Она снова расплакалась.
– Бедный Шон, никто не мог спасти его!
Она крепко обняла Андрэ за шею.
– А ведь он спас меня… Он все-таки остался прежним Шоном…
– Я никогда особенно не винил его за то, что он предал меня… Ведь Шон был не в себе – он потерял ногу и тебя, а это больше, чем смог бы вынести любой мужчина.
– Как ты мог простить Шона, ведь из-за него тебе пришлось пройти через этот ад?!
– Потому что он потерял тебя, а я знал, что мы будем вместе навсегда. У него не было этой уверенности, чтобы удержаться от падения, а у меня она была.
Увидев, что Руфус и два других негра уносят тело Шона в большой дом, женщина снова безудержно заплакала.
– Как бы я хотела, чтобы он никогда не уезжал из Ирландии, никогда не встретил меня. Мне было его так жаль!
– Мне тоже. Лишить себя радости узнать своего собственного ребенка…
Андрэ грустно покачал головой.
– Если бы малютка Эрни была моей дочерью, а ее мать – моей женой, я бы был самым счастливым человеком на свете.
Дайана повернула к нему заплаканное лицо и почти произнесла вслух: «В одном Шон был прав, Андрэ. Эрни – не его ребенок». Но почему-то она не могла заставить себя сказать Андрэ правду. Это было бы предательством по отношению к человеку, который только что отдал за нее свою жизнь.
– По крайней мере, ты жив… Бедный Шон!..
Диди снова зарыдала.
Андрэ крепко обнял ее, и она подумала, что все случилось именно так, как всегда говорила ей Азалия: «Не было бы счастья, да несчастье помогло!..»
Азалия? Но Дайана не стала тратить время на размышления об этом незнакомом ей имени.
С полного согласия Жан Поля и Андрэ Дайана устроила настоящие ирландские поминки по Шону. Она сначала колебалась, ведь из-за ее мужа Андрэ попал в тюрьму, но Жан Поль развеял ее сомнения.
– Андрэ полностью согласен со мной. Шон пострадал, сражаясь за Юг. И потом, он ведь спас жизнь вам.
Он также настоял на том, чтобы Шон был похоронен на семейном кладбище.
– Он ведь был женат на вас, Диди, а вы теперь часть нашей семьи.
Дайана была благодарна Андрэ за то, что он дал ей время, чтобы оплакать смерть мужа. Хотя они оба знали, что этот брак был формальным с тех пор, как родилась Эрни, они хотели соблюсти приличия.
Чтобы не давать повода для лишних разговоров, Андрэ даже решил уехать из Монкера на несколько недель.
– Может быть, – сказал он Дайане, – я смогу добраться до Нового Орлеана вовремя, чтобы встретить пароход, на котором приедет твой отец.
Он улыбнулся.
– Если ты помнишь, у твоего отца были серьезные неприятности в прошлый раз, когда он плыл из Нового Орлеана. Если повезет, я смогу удержать его от игры на этот раз!
Девушка знала, что за шутливым предложением Андрэ скрывались более серьезные намерения. Путешествовать по реке стало теперь не так безопасно.
– Уверена, отец будет очень благодарен тебе за то, что ты будешь его телохранителем. Когда поедешь в Нашвилл, попробуй узнать что-нибудь о Джулии. Я так беспокоюсь за нее!
