Ей не к лицу светлое платье.
И прическа.
И вовсе кажется, девушку наряжали так, чтобы подчеркнуть ее недостатки.
– Ах, дорогая… позволь представить тебе мою дальнюю… конечно, порой приходится оказывать услуги… хорошая девочка, но, к сожалению, с характером… это несколько затрудняет… а сейчас, представляешь, вовсе раскапризничалась… мигрень. В таком возрасте и мигрень! Придется… да, да, понимаю… улыбнись, милая… мы всенепременно заглянем…
Улыбки.
Кивки и легкие поклоны. Великосветский танец, в котором Анну заставляют принимать участие, и она вновь же кланяется.
Улыбается.
Старается соответствовать чужому лицу. И отчаянно пытается дозваться до тьмы…
Но та не слышит. Почему не слышит? Почему не видит Анну?
…поклон. И щебет…
– Мамочка…
– Позже, дорогая… найди отца, скажи ему… впрочем, просто найди… и будь добра, не пей больше.
К страху, который окутывает женщину, добавляется толика раздражения. Почему-то Анна очень явно видит эти чужие чувства.
И раздражение некрасивое.
…вновь пьет… сколько? Третий бокал и только из тех, что она видела. Много… Светлана не выглядит пьяной, несколько более веселой, чем следует, но… еще немного и слухи пойдут. Уже ходят. Прислуга, чтоб ее… только и дай повод поговорить. А Светочке следует быть осторожной.
И замуж.
Обязательно замуж. Чем скорее, тем лучше. Приданое растрачено, но никто пока не знает. И драгоценности есть, те, родовые, которые удалось выкупить после ее, Анастасии, замужества. Пусть они заложены, но…
Беспокойство становится обыкновенным, привычным.
И Таржицкая ускоряет шаг. Она спешит избавиться от Анны, потому как, находясь рядом с ней, участвует в чужой затее. Потом, позже, она уговорит себя забыть об этом участии. Убедит, что не причинила зла, она ведь не убивала…
…а ее убьют, просто чтобы разрубить нить, связывающую блистательную княжну Холмогорову-Ильичевскую и мещанку Анну…
– Прошу прощения, – этот мужчина появляется вдруг из тени. Анна точно знает, что его здесь не было, не могло быть, но вот он стоит, загораживая дорогу, и смотрит. Так… с удивлением некоторым.
С печалью.
О ком он печалится?
– Я так и не сказал вам, что впечатлен. Мне случалось посещать многие вечера, но ваш воистину особенный…
…ей приятно.
Похвала задевает струны души, и радость почти не отравлена страхом.
А мужчина все еще смотрит на Анну. И камень на ее груди, та стекляшка с запечатанной кровью, которую то ли не увидели, то ли не сочли важной, медленно нагревается под его взглядом.
– Ах, Ваше Высочество…
…лепечет что-то, она сияет от счастья и от восторга, который кажется самой Анне искусственным, и мужчина знает об этом.
Не может не знать.
Он целует руку Таржицкой. И касается губами ладони Анны. От этого прикосновения тело вдруг немеет, становится непослушным, а после… после Анна понимаешь, что почти свободна.
Мужчина же прикладывает палец к губам.
И взгляд его серьезен.
Анна находит в себе силы не броситься к нему. Камень на груди больше не горячий, но Анна чувствует его. И тот, второй, спрятанный в левой руке Его императорского Высочества. Она слегка опускает ресницы.
Игра продолжается.
…только…
…Глеб, наверное, будет волноваться.
Глава 26
С Земляным Глеб столкнулся на выходе из зала.
– Я его убью, – сказал он, и Земляной, выглядевший несколько рассеянным, кивнул. Поднял руку. Растопырил пальцы. Стало быть, пять образцов взято и…
Алексашка покачал головой.
Быть того не может…
– Олег…
– Первым. Я лично сличил кровь с отпечатком. Это не он.
Тьма волновалась. Она искала Анну. Искала и не находила. Как такое возможно?
– Анна…
– Больше не слышу, – Земляной перехватил Глеба. – Погоди. Не спеши. Включи голову. Она стояла на балконе. Потом… потом вышла. И пошла. Не туда…
…донеслось уже в спину.
И Глеб развернулся.
– Спокойно. От того, что ты тут метаться станешь, никому легче не будет, – Земляной потер ладони, растягивая меж ними нити тьмы. – Она здесь. деваться ей некуда. Думай, Глеб… думай…
Колонны.
Коридор.
Дверь и лестница.
Тонкий аромат духов, такой знакомый, заставляющий задержаться. И Глеб крутится, пытаясь уловить этот запах.
– Убивать здесь ее никто не станет, – Земляной опустился на корточки, а после и вовсе прижался щекой к полу, будто пытаясь разглядеть нечто, видимое лишь ему. – Ее вообще не так просто убить, как тебе кажется…
– Что ты знаешь?
– Прости, но… – Алексашка отвел глаза и коснулся шеи, провел пальцами под ней, а после резко вдруг развернулся на пятках.
– А вот насчет убивать в принципе…
В коридоре никого не было.
Ни здесь, ни…
…эхо смерти Глеб ощутил явно. И тьма всколыхнулась, готовая отозваться на чужой крик боли, который затухал.
Земляной вскочил и рывком сдернул цепь, одним движением обернув ее вокруг руки. Золотые звенья впились в кожу.
А тьма шептала.
Ожившая, взбудораженная, она слышала запах крови.
…крови было много.
Второй этаж.
И коридор, который сливается с другим, предназначенным для прислуги. В этом темно, а вот просторный, белый, освещен теми же шелковыми фонариками. И будто издеваясь, они меняют цвет.
С розового на алый.
Насыщенный.
И отблески его ложатся на стены, окрашивая и их. Будто кровью залитые. Земляной замирает, крутит головой…
– Туда, – Глеб чувствует место, где нарушена граница миров, и не понятно лишь, кто и зачем… и страх впивается в душу, а если…
…дверь приоткрыта.
Их будто приглашают. И Глеб переступает порог первым.
…алое платье.
Темное платье. На нем кровь почти не видна… камни… светлые волосы. Тьма вскипает, и у Глеба не сразу получается осадить ее.
– Спокойно, – в плечи впиваются пальцы Земляного, и его сила наваливается, окружает, блокируя собственную, Глеба. – Дыши…
…женщина, которая лежала на зеленом сукне бильярдного стола была похожа на Анну.
Настолько похожа, что сходство это при всем желании нельзя было счесть просто случайностью.
– Дышишь?
– Дышу.
Кольцо чужой силы распалось.
…светлые волосы. Короткие волосы… как ее уговорили остричь их? И вовсе, кто она? На ней платье Анны и драгоценности Анны. А вот туфли, вероятно, оказались малы, если стоят под столом. Чулки… если присмотреться, а смотреть тяжело, поскольку все же чересчур сильно сходство, чтобы не думать об Анне…
– Для нас готовили, – Земляной обошел стол.
Он поднял маску и отвернулся, поморщившись.
– Сволочи…
Что бы несчастной ни вылили на лицо, едкая эта жидкость расплавила кожу, окрасила мясо в желтоватый цвет.
И женщина была еще жива…
…тонкий крик, раздавшийся неподалёку, заставил Земляного обернуться.
– Твою ж…
Плевать.
Глеб не отступит. Не теперь.
Крик звенел, дрожал, отвлекал.
Рост…
…она будет ниже Анны. И кость пошире. Руки… явно за собой следила, но все же ногти длинноваты и лак на них того чересчур уж яркого оттенка, который вряд ли привлек бы Анну.
Кожа темновата.
А на запястье крохотное родимое пятно.
– Знаешь, почему так орут? – поинтересовался Земляной, не без труда переворачивая тело. Голова мотнулась и запрокинулась, распахнув черный зев разреза.
– Чтобы услышали.
На спине незнакомки обнаружилась татуировка. Бледная, выцветшая, – ее явно пытались вывести, но без особого успеха.
– Именно, дорогой мой друг… именно… странно, что здесь еще свечи не расставили. Времени не хватило, что ли?
…Глеб расстегнул ожерелье.
И браслеты снял.
Анна огорчится, если они вдруг исчезнут. А иным вещам случалось исчезать в подобных ситуациях. Платье следовало признать испорченным. Туфли… купит новые.
– Полагаю, ее наняли, – Земляной провел по крылу бабочки, которая отчасти скрывалась под шелковой тканью. – Девочка не из дешевых…
