Его движения, быстрые и точные, доводили её до исступления, до забвения, до полной потери себя. Должно быть, так и выглядело безумие, подумала Кира, задыхаясь и хрипло постанывая. Когда донор терял разум в ритуале, и оставались только вспышки, только мгновения, только темнота и жаркое дыхание, только память, разбитая на осколки.
Он коротко простонал, и её удовольствие последовало за ним, в этот раз не бурное, но тихое и тайное. Звезда, мелькнувшая перед глазами и носящая его имя.
Она одевалась в спешке, натягивая блузку уже при включённом свете.
— Что мы будем делать теперь? — прошептала она.
Глава 47
— Ритуал, — просто сказал профессор. — Последний, пока вы ещё моя. Возможно, через год вы заново ко мне привыкнете.
— Если вы не превратитесь в себя прежнего, — прошептала Кира. — И не захотите причинить мне настоящую боль.
Профессор криво усмехнулся, вставая с кресла.
— Самое забавное, что вы хотите, чтобы я причинил вам боль, мисс Риаз. И дело не в том, что вы хотели бы удостовериться, что я настоящий злодей. Вам это по-настоящему нравится, вас это возбуждает. И вы ещё удивитесь, узнав, как жёстко и жестоко с вами можно поступить — и как вам будет от этого хорошо.
Кира вздрогнула.
— Но вы же не собираетесь делать этого со мной?
— Не знаю, не знаю. Ваша выходка навела меня на мысли. — Профессор чуть улыбнулся, когда они вышли из зала. — Например, как и какими способами вы готовы доставить мне удовольствие, и какое удовольствие хочу взять от вас я? Я становлюсь жадным, мисс Риаз. Особенно теперь, когда часть вас будет принадлежать другому мужчине вполне официально.
— Не будет, — тихо сказала Кира. — Я ваша.
— Счастлив это слышать, но никто не был бы рад знать, что на его раздетую женщину будет пялиться сын его смертельного врага.
Профессор завёл её в лифт, вставил в замочную скважину стержень, подозрительно похожий на отмычку, и нажал на кнопку, подсвеченную красным.
— Стеклянная крыша, — пояснил он. — Вчера ночью я решил у них похозяйничать и нарисовал небольшой круг для наших игр. Я хочу получить от этого ритуала ещё одно воспоминание, мисс Риаз. Всего лишь один кусочек памяти, и вы будете свободны от моего прошлого по меньшей мере на год.
— Спасибо, — одними губами сказала Кира. — Мне бы этого хотелось.
Она заметила знакомый несессер на его поясе. Они так и не оделись, и у Киры вдруг возникла идея.
Когда-то, едва они познакомились, он сжёг её любимый топ. А потом пережёг верёвку, которой Кира была связана.
Простое заклинание. Очень простое. Кира знала его со дня прихода в Академию, но до каникул ей не хватало мастерства, чтобы повторить изящные действия профессора.
Сейчас она это могла.
Она шагнула к профессору и поцеловала его. Глубоким, долгим, счастливым поцелуем женщины, которая находилась рядом со своим мужчиной. На ней не было сейчас ошейника, который профессор не раз застёгивал на ней, но тот бы лишь подчёркивал это. Её полную покорность и её доверие.
И её совершенно беспардонное и внезапное желание увидеть, что ещё скрывало его прошлое, кроме насилия и убийств. Увидеть его другим, не холодным и страшным, а близким, тёплым и настоящим. Таким, каким она его знала. Она была его донором, в конце концов. Ритуал зависел от её бессознательных желаний. А ещё — показывал важные, действительно важные моменты его жизни. И, пусть некоторые из них и были страшными, пусть сцена с плетью заставила её бежать, прятаться и плакать, она должна была набраться смелости и увидеть то, что должна была.
С этой мыслью она коснулась талии профессора и совершенно незаметной искрой…
… Подожгла несессер вместе с его содержимым. Секунда, другая, и пепел беззвучно упал на ковёр.
В следующую секунду двери лифта открылись.
— И ведь вы научились целоваться сразу, — заметил профессор, отрываясь от её губ. — Полагаю, мне стоило бы гордиться собой.
Он взял её за руку и повлёк налево, огибая лифт. Они спустились на несколько ступеней, прошли по короткому коридору и очутились в небольшом зале. Под стеклянной крышей, сквозь которую между облаками виднелось бледное небо.
Цвета ритуального круга, начерченного на тёмно-алом полу.
— Необычный цвет, — только и сказала Кира.
— Идеальное место для принесения вас в жертву, не так ли? — Профессор чуть улыбнулся. — А теперь встаньте в середину и стойте смирно. Нет, пожалуй, я сам вас отнесу.
И сдержал своё слово, подхватив её под колени и взлетев — и опустив только в центре круга. Левитация, доступная самым сильным магам… Кира обожала эффект от неё, но никогда не просила его о ней, зная, сколько та это отнимает. И вот сейчас он подарил ей эти бесценные моменты снова.
Профессор снова раздевал её, на этот раз куда бережнее. Пуговица за пуговицей, застёжка — и медленные поглаживающие прикосновения, говорящие ей только об одном. Как она дорога ему. Как ему приятно её тело. Как он хочет её близости.
Он рисовал руну за руной на её теле, превращая её в совершенство, и она сама подставила ему ладони, самые уязвимые места у каждого мага. Боялась ли она его прошлого или нет, во время ритуалов она доверяла ему себя полностью. Кира медленно открывалась ему, и на каждом обнажённом участке её кожи появлялись тонкие линии, тут же на миг вспыхивающие закрепляющей магией. Это было красиво, она знала.
— Хочу увидеть себя со стороны, — прошептала она, когда последний клочок ткани сполз с неё, и она осталась в руках профессора совершенно нагой.
Профессор чуть кивнул в сторону стеклянной стены — и поверх треугольников тройного стекла в стальных рамах появилась тонкая, плывущая зеркальная плёнка.
Кира резко выдохнула. Она стояла прямо, как стрела, едва приподнявшись на носках, устремлённая ввысь, и руны на её коже горели и наполняли её магией. Она вся была магией, и чувствовала, как неотвратимо приближался ритуал, готовый унести её в прошлое, как стрела слетает с тетивы.
— Я готова, — негромко сказала она. — А вы?
— А я, — небрежным тоном сообщил профессор, — не могу найти свой шприц и ампулы. Вы постарались, не так ли? И дождались критической точки, чтобы я узнал об этом?
Кира развела руками.
— Руны вот-вот начнут гаснуть. Вы же не будете прерывать такой драгоценный ритуал?
Он на миг прикрыл лицо рукой, внезапно выглядя очень усталым.
— Невыносимая вы девчонка, вы же не хотите это видеть. Какого чёрта, мисс Риаз? Вы сами сказали, что боитесь. Зачем вам это?
— Я ваша пара в ритуале, — тихо сказала она. — Я направляю вашу магию. И не могу оставить вас одного.
Профессор покачал головой.
— Слишком велик риск, что вы увидите то, что я не хочу вам показать. Нет. Мы прервём ритуал.
— На год? — прошептала Кира. — Вы будете жалеть об этом, вы сами знаете, что будете.
Он тяжело вздохнул.
— Дьявол, вы знаете меня слишком хорошо. Что ж, допустим. Но мне нужно ваше слово: едва вы увидите хоть что-то, что выдаёт мою жестокость, вы немедленно прервёте ритуал с помощью кольца. Я не буду вас вытаскивать: это слишком опасно, я уже говорил вам.
— А если я откажусь дать вам слово?
— Ритуала не будет.
Кира закусила губу. Прервать знакомство с его тайнами, с его прошлым…
Сможет ли она? Хватит ли у неё силы воли?
Но времени не было: руны на её коже начинали бледнеть, и магия, исходящая от круга, уже таяла.
— Даю слово, — решительно произнесла Кира.
— Хорошо.
Профессор шагнул к ней и обнял её сзади. И его рука, пройдя по её груди, заставляя все руны на её коже вспыхнуть, а её саму — задрожать от возбуждения, легла ей на лоб.
— Помните своё слово, — прошептал он.
И наступила темнота.
Глава 48
Кира лежала на песке, расслабленная и счастливая. Ещё минуты назад её тело горело от любви, от ласк мужчины, которого она хотела, а теперь она, снова одевшись, смотрела в небо. И краем глаза поглядывала на профессора, с закрытыми глазами лежащего рядом с ней в полурасстёгнутой рубашке, которую колыхал ветер.
