Мы поженились на Нью-Лукке. Это был мой подарок родителям и компенсация за годы вдали от них. Папа был в пиджаке, вау! Мама не отрывалась от своего нового комфона, моего подарка, фиксируя все на камеру — подозреваю, ей очень хотелось похвастаться перед поселковыми дамами, чьи дочери уже давно повыскакивали замуж и не поверили моему счастью, решив, что мама все выдумала. Стив плакал.
Эрик и Дерек были невероятно серьезны и харизматичны в своих сюртуках старших классов, два последних учебных уровня они собирались пройти в престижной школе в столице. Торт был вкусным, музыканты упились бренди по папиному рецепту (он научился гнать его из местной вишни). Родители Кира осчастливили меня разговором о погоде. Хоть что-то! В конце концов, на свадьбу, без приглашения, пришел весь поселок, хотя мои земляки до последнего не верили, что беглянка и неблагодарная особа Сэм Модести выходит замуж за того самого Кирилла Демидова, и считали происходящее слухами из Сети. Скромное бракосочетание превратилась в масштабное, по меркам нашего поселка, событие. Мы сбежали с него поздно ночью, а утром уже были на Пальмире.
Войдя в дом, мы не поверили своим глазам — он был украшен к Рождеству. Нас ждал Пайк, с рождественским гусем и пудингом.
— Мисс Саманта, — сказал он, после того, как мы отпраздновали нашу встречу,
— вам не стоит столько времени проводить в космосе. Торс-прыжки сейчас для вас вредны.
— Гормональный сканер? — вздохнула я.
— Да, я счастлив за вас с Кириллом Петровичем. Он знает?
— Еще нет. Это мой подарок на свадьбу. Я решила, что весь мир и так подмостки, а люди на них актеры. Время собирать свою маленькую труппу. В итоге может получится отличный семейный театр.
— Вы очень молоды. У вас все впереди.
— Вот и я так думаю. Вы что-нибудь узнали?
— Да. И расскажу это чуть позже. Пусть ваша новость будет первой.
Я вздохнула и пошла сдаваться.
Эпилог
За год до описываемых событий.
— Мисс Бронски, вы знаете, зачем профессор назначил вам встречу?
— Я сама попросила его, но это было давно. Понятия не имею, почему он вдруг решил встретиться спустя несколько месяцев. По работе мы особо не общались. Лаборатория Мацумото была засекречена. И вдруг сообщение. Причем, похожее на розыгрыш — на встречу Мацумото так и не явился.
— У него была уважительная причина. Он пропал.
— Я знаю. Узнала… недавно.
— Никаких предположений?
— О чем вы?
Девушка напротив сотрудника Объединенного Отдела Кибербезопасности была совершенно спокойна. Ее красивые, очень необычные глаза, огромные, темно-карие, напомнившие Октаву Ольстену спелые вишни, глядели с равнодушной усталостью. Профессор Бронски привыкла к вниманию Отдела, оно сопровождало ее с детства. Оно же не давало развиваться ее карьере. Все ее проекты закрывались,
изобретениям отказывали в патентах. И все-таки в двадцать семь лет — профессор, лауреат престижной премии Университета Терра-Новы «За Особый Вклад в Развитие Киберинженерии», единственной премии, к соисканию которой Марию Бронски допустили за все время ее научно-исследовательской деятельности.
— Что ж, на сегодня это все, можете идти. Насколько я знаю, лабораторию временно передадут вам, — сказал Октав.
— Да, я в курсе. Но это странно. Это не мой профиль.
— Ничего странного. В лаборатории осталось два киборга, усовершенствованием которых в последние недели перед исчезновением занимался Мацумото. Это дорогие проекты, на них есть заказчики. Ваша задача обследовать циклонов и дать им оценку. По возможности, приступите к работе сегодня.
— Задача ясна, — Мария Бронски поднялась со стула, помедлила. — Сэр, по поводу моего прошения…
— Вам отказано.
— Опять?
— Отказано с той же формулировкой: дело засекречено, все виды разработок по нему приостановлены много лет назад.
— Но появились новые сведения…
— Вы поэтому просили Мацумото о встрече?
«Вишневые» глаза смотрели твердо.
— Да. И об этом отделу известно, насколько я знаю. Единственным объектом, за исключением пассажирских челноков, вырвавшимся с «Аструса», был лабораторный модуль. Его нашли на астероиде, с него был послан сигнал бедствия.
— При приземлении модуля сработало автоматическое включение. Это было в той части дела, доступ к которому вам так любезно предоставили.
— И все же…
— Ваш брат мертв, мисс Бронски. Мне очень жаль. Хочу вам кое-что посоветовать. Возвращайтесь к работе. Вам дали грант на изучение «когнитивов», вот и занимайтесь своими киберами. Ваша настойчивость начал раздражать Отдел, у вас даже появились недоброжелатели. Я не отношусь к их числу, поэтому вы все это и услышали.
«И я бы охотно пригласил вас на свидание, если бы это не было нарушением служебной этики». Октав бросил еще один взгляд на точеную фигуру девушки в белом халате.
— Понятно, — Бронски чуть поморщилась. — Спасибо за совет. Не премину им воспользоваться.
Октав Ольстен посмотрел ей вслед с сожалением.
… Она получила доступ в лабораторию и, зайдя внутрь, тут же увидела одного из циклонов. Он стоял у жилого модуля, скрестив руки на груди, и Маше на миг показалось, что это живой человек. Циклон повернулся к ней, когда она подошла ближе, она с трудом подавила вздох восхищения. Клон известного японского актера, снимавшегося в романтических сериалах, Митсуи Окада. Предмет мечтаний романтических барышень, секс-символ, погибший несколько лет назад при загадочных обстоятельствах. Скорее всего, какая-то богатая дама заказала себе дорогую игрушку: в прессе писали, что наследники Окада продали его генный материал. Вот Маше думать об этом неприятно, а кому-то ничего, в самый раз. В конце концов, это всего лишь тело, управляемое процессором на кор-плате, а душа… душа где-то далеко.
Циклон ждал, когда она подойдет. Маша совладала с собой, достала из кармана медицинский сканер-трубку.
— Смотри прямо, не моргай.
Киборг смотрел. В вырез ее халата. От его взгляда Маше стало душно.
Наверное, в нем уже активирована программа… та самая, на которую рассчитывали заказчики.
— Не двигай глазными яблоками, — она направила фонарик в центр зрачка.
Уж лучше киборг двигал бы глазами — теперь он глядел прямо ей в лицо.
— Тебя допрашивал Отдел Кибербезопасности? — спросила она небрежно, опустив сканер и просматривая столбики показателей на рабочем комфоне.
— Да, — ответил киборг глубоким глуховатым голосом. — Мне нечего было им сказать. Вы Мария?
— Профессор Бронски.
Нужно помнить, что перед ней не мужчина, а условно-живой. Это трудно.
— У тебя красивые глаза, Мария.
— Отключи последнее программное дополнение. Только базовые функции.
— Словно крыло птицы ресницы твои. Взмах. Я лечу, но и не могу управлять полетом.
— Это стихи? Тоже отключи. Мне нужны только базовые реакции, — Маша слегка подняла голос, демонстрируя, что недовольна.
— К чему приведет меня единственная слеза из твоих глаз, если лишь одно движение ресниц лишает рассудка?
— Так. Понятно, — Маша осмотрелась по сторонам, подозревая происки коллег.
— Розыгрыш? Кто в тебя это загрузил?
— Я много раз видел тебя издалека. Ты ходила мимо, не замечая моего взгляда. Наконец-то ты рядом.
— Интересно, как ты меня мог видеть? Через стену лаборатории? Или это опять стихи?
— Ты вся — поэзия, Мария, призыв губ и послание трепещущей жилки на шее… Мой взгляд на тебе словно плащ, расшитый любящей рукой, тебе не снять его, пока я не захочу.
— Ладно, хватит, — Маша сунула сканер в карман халата и задержала в нем дрожащую руку. — Завтра поговорим. Если услышу подобный бред, перепрошью тебя целиком, от губ до… сам знаешь… Передай шутникам, я оценила.
— Я буду ждать, — негромко произнес циклон, провожая ее взглядом черных
глаз.
— Охренеть, — тихо сказала Маша вслух, выходя из лаборатории. — Я знала, что коллеги меня недолюбливают, но это…! Чего они ожидали? Что я разомлею и решу испытать… особые функции секс-игрушки? Ах, как я зла!
