— И не говори! — Горан улыбнулся и поцеловал мое запястье.
Разные стили, перемешанные без какой-либо системы, сбивали с толку. Наверное, так и бывает, если ты весьма капризная санклитка, за плечами которой не одна сотня лет. Похожая ситуация была и в череде больших гостиных, в которые мы попали с улицы. Мебель — и явно антикварная, и современная, больше подходящая стилю хайтек, наводила на мысль, что за долгие годы в "городе" Лилианы просто скопилось много вещей из разряда "и выкинуть жалко, и деть некуда". Я хмыкнула, разглядывая картины на стенах. Где-то читала о том, как активно распродавали запасники русских известнейших музеев, и теперь, кажется, знаю, куда уплыло не менее половины.
— Подлинники, насколько мне известно. — Горан пожал плечами, когда я спросила его об этом.
— Личный Версаль. — Пробормотала я.
— Лучше и не скажешь! — Драган расхохотался.
— А короны у нее нет?
— Некоторые ее тиары и диадемы весьма похожи.
— Дай угадаю — она из бедной семьи?
— Не угадала. Но детство прошло на перекладных из-за Охотников.
— Значит, тяга к роскоши оттуда. Это дает ей иллюзию безопасности. Кстати, замечаю очевидное сходство! — я кивнула на фонтан в виде головы Медузы Горгоны.
— Зная, как она себя ведет с художниками и скульпторами, очень даже может быть, что один из них так ей отомстил.
Мы вышли из гостиной в огромный сад, превращенный в зоопарк.
— А ничего, что они в Красную книгу занесены? — увидев лупоглазого долгопята, что дремал на небольшом деревце, поинтересовалась я.
— Думаю, все животные здесь из вымирающих видов. Других Лилиана покупать не стала бы.
— Поэтому ей так интересен ты? — я прищурилась.
— Саяна, мне интересна только ты.
— Ты единственный, кого нет в ее зоопарке!
— Спасибо, любимая!
— Теперь понятно, почему она бесится! Ее перемкнуло на тебе!
— А меня — на тебе!
Я замолчала. Идея любовного треугольника, в котором смертной выпало быть лишь мне, вовсе не радовала. Чем это все кончится? В душе распустила коготки тоска. В итоге, рано или поздно, я умру. Другого не дано. Но до этого еще, будем надеяться, далеко!
Глава 2 Хрупкость красоты
Саяна
Я вышла из ванной, уступив ее Горану, погруженная в размышления. На этот проклятый званый вечер идти, конечно, не хотелось. Но, как говорит Глеб, есть такое слово "надо". Все равно не отвертеться. Пережить пару часов — не сложно. Тем более, рядом будет Драган.
Вопрос с извечным женским "что надеть" на повестке дня не стоял. Благодаря его предусмотрительности вечерних платьев и туфель в моем гардеробе теперь предостаточно. Но возникла другая проблема — выбрать.
Выйдя из ванной благоухающим неизменным древесно-мускусным ароматом, он подошел ко мне, с задумчивым видом перебиравшей наряды в шкафу, обвил талию стальным кольцом и прошептал:
— Если эти не нравятся, одно слово, родная, и тебе привезут любое платье, какое пожелаешь!
— Куда мне еще? — фыркнула я. — Среди этих выбрать не могу — слишком много!
— Вот в этом ты просто великолепна, — его рука погладила голубой шелк.
— Хорошо, надену его. — Одно движение, и халатик снят. — Если поможешь со шнуровкой на корсаже.
— Все, что пожелаешь, сделаю! — мужчина полыхнул глазами.
— Вся в твоем распоряжении! — я надела платье и повернулась спиной к хорвату. — Помоги.
— Тебе нравится дразнить меня, коварная искусительница! — пробормотал он, потянув за шелковые вязочки.
— Прямо-таки коварная! — хихикнув, я открыла белую резную шкатулку — подарок дедушки, и начала перебирать украшения.
Учитывая вышивку по корсажу, кулон к этому платью не нужен, только серьги. А вот и золотые бабочки с голубыми топазами, подарок Аскера на первую годовщину. Люблю их. Они идеально сюда подойдут. Надев сережки, я подошла к зеркалу.
— Какие красивые! — Горан встал сзади и качнул одну бабочку пальцем. — Явно ручная работа. Где ты нашла такое чудо?
Черт. Добром это не кончится.
— Давай сменим тему?
— Почему?
— Да потому что мой ответ тебе не понравится! А врать не буду. — Могла бы соврать, но это гнусно. Да и подло лгать, если сама требуешь честности. Изворачиваться змеей — это уж скорее в духе Лилианы. А я честная. Хоть и дура.
— Саяна? — он напрягся.
Но это были цветочки по сравнению с тем, каким Драган стал, когда я рассказала правду.
— Ты всерьез намерена надеть серьги, подаренные другим мужчиной? — прошипел он.
— Что в этом такого?
— Хочешь, чтобы я весь вечер, глядя на тебя, думал о том, как ты улыбалась ему — когда он их подарил, как обняла его, как вы занимались любовью?!
— Так не думай. — С трудом сдерживая ярость, огрызнулась я.
— Сними их! Сейчас же! — рявкнул Горан.
— Это приказ?! — ярость затопила меня до краев.
— Да, приказ! — громыхнул мужчина. — Снимай! — спинка стула, которую он сжимал руками, хрустнула и рассыпалась в труху.
Глава 2 Хрупкость красоты (продолжение)
Я отшатнулась от него, дрожащими руками сорвала серьги, швырнула их в шкатулку и захлопнула ее.
— Теперь ты доволен, придурок?! — по лицу потекли слезы.
— Саяна… — Моментально остыв, он побледнел и попытался подойти ко мне.
— Не приближайся! — рявкнула я и, обойдя его по широкой дуге, ушла на балкон. Руки вцепились в перила. Из груди вырвался всхлип.
— Родная, умоляю, прости! — прошептал Горан, обвив мою талию.
— Не прикасайся ко мне! — я сбросила его ладони. — Уйди!
— Не могу. Ругай, матери, бей — все стерплю, заслужил. Только прости, любимая!
— У…уходи! — сквозь слезы, раздиравшие грудь, простонала я.
— Воздух мой, поверь, то, что ты плачешь из-за меня — самое страшное наказание! — хрипло сказал он, осторожно прикоснувшись ко мне. — Я придурок, идиот ревнивый! Родная, ты во всем права! Что сделать, чтобы ты простила? Только скажи, все, что пожелаешь!
— Ни…никогда не смей… м-мне приказывать, понял?! — развернувшись к нему лицом, прорычала я.
— Клянусь, это больше не повторится, Саяна, воздух мой! — он рывком прижал меня к себе. — Не плачь, умоляю! Каждая твоя слезинка рвет сердце в клочья!
— Раньше надо было думать.
— Ты права, сокровище мое любимое! — Горан заглянул в мои глаза и начал осторожно целовать лицо. — Я научусь сдерживаться, чтобы тебе не пришлось страдать из-за моей ревности!
— Или сделаешь это, или потеряешь меня.
— Умоляю, прости, — прошептал он мне в ухо. — Я ревнивый идиот, признаю. Одна мысль о том, что ты любила другого, сводит с ума! Я… — Мужчина застонал, уткнувшись лицом в мои волосы. — Ты не представляешь, какую власть имеешь надо мной! Я панически боюсь тебя потерять!
— Но делаешь все, чтобы это случилось. — Горько усмехнувшись, прошептала я.
— Ты права, родная. Изо всех сил пытаюсь сдерживаться, но ничего не получается!
— Ты не веришь в мою любовь?
— Верю, жизнь моя!
— Тогда почему так ведешь себя?
— Потому что чувствую себя недостойным тебя, — тихо ответил хорват, — словно самозванец. Постоянно боюсь, что ты узнаешь, какой я на самом деле, сколько зла сотворил и… Схожу с ума от страха, что стану одним из твоих бывших!
— Иди ко мне, — я притянула его к себе и поцеловала.
Горан вздрогнул всем телом, глухо застонав, но отстранился от меня и заглянул в мое лицо затуманенным взглядом.
— Родная! Ты простила своего придурка?
— Да. Но не забыла, учти. А сейчас лучше думай над другой проблемой. Корсет сам не расшнуруется!
— Как прикажете, госпожа! — мужчина полыхнул глазами и через пару секунд голубые шелковые волны упали к моим ногам.
Я переступила через них.
— Афродита моя! — выдохнул он, подхватив меня на руки. — Все сделаю, чтобы ты никогда не плакала!
— Люди не меняются так быстро, Горан.
