была смертельно обидеться и исчезнуть с радаров! А не Рамиль, чёрт его подери…
Закрыв лицо руками, реву самозабвенно на балконе, отдавая ночи обиду и боль, но они не заканчиваются.
Мою истерику обрывает звонок в дверь.
По телу мурашки, сердце под горлом. Я бегу в коридор, забыв о ноющей ноге, и щёлкаю замком, даже не подумав посмотреть в глазок.
— Доброй ночи, Ангелина Васильевна, — за порогом Каир.
Он не один. Рядом с бетой безмолвной тенью стоит Натаха.
Оборотень выполнил мой приказ — привёз Нату в Падалки. Сестра с доставкой на дом…
— Да отпусти ты меня, чёрт лысый! — Ната пытается освободить свой локоть из стальной хватки волка.
— Отпустите её, Каир, — прошу бету, и он разжимает пальцы.
— Ни хрена себе! — Наташка почти орёт на весь ночной подъезд. — Ты у нас теперь королева? — она щурится, смотрит на меня зло. — Почему он тебя слушает?
— Потому что, — затягиваю Нату в квартиру. — Вы зайдёте? — спрашиваю у беты. — Рамиль ушёл, и я не знаю, где он…
— Рамиля Закировича арестовали. Мне нужно ехать, срочно.
— Как арестовали?.. — у меня обрывается сердца. — Кто?! Где?!
— Вчера вечером у вас в квартире был обыск, — Каир смотрит на наручные часы. — Представители жрецов нашли Плей, и Рамиля Закировича взяли под стражу. Сейчас альфу везут в резиденцию жрецов.
— Как это — нашли Плей? — у меня в голове не укладывается. — Откуда он тут взялся?
— Не знаю, но я как можно скорее должен найти адвоката. Досрочный суд состоится сегодня днём.
— Господи боже ты мой… — я запускаю пальцы в волосы, таращусь вникуда. — Откуда наркотики? Рамиль завязал.
Мысли путаются — я пытаюсь думать, но паника забивает всё.
Дядя постоянно был у меня на глазах. Я поклясться готова, что он не употреблял. Хранил? Да, конечно, ага! Бывший наркоман прятал дома дозу и не притронулся. Бред же!
Стоп…
Жека!
— Я должен ехать, — Каир собирается уходить, но я хватаю его за запястье.
— Нет, подождите! — дышу часто, складываю в голове пазл. — Я знаю, кто подкинул наркотики. И откуда этот «кто» их взял… — поджав губы, оборачиваюсь к сестре, — я тоже в курсе.
Ната стоит в кухне со стаканом воды, бледная. Я впервые вижу сестру напуганной, но мне кажется, она недостаточно испугалась. Потому что сейчас я буду её убивать!
Перед глазами падает красная шторка ярости — пазл собран не до конца, но я больше не хочу думать. Я не могу думать!
— Ангелина! Васильевна… — понимаю, что меня держат крепко и надёжно. Каир держит, перехватив за талию. — Не стоит этого делать, — в его тоне покорность и убеждение одновременно.
— Пусти! — рвусь навалять сестре.
— Геля, не смей! — Ната отступает назад с огромными глазищами.
— Убью! — шиплю, рвусь к ней.
— Я не при чём! — орёт Ната.
Входная дверь захлопывается — мы втроём в однушке. Я в плену рук Каира и перепуганная Наташка у окна в кухне. Того и гляди сиганёт в ужасе вниз.
— Давайте разбираться, — бета меня не отпускает.
— Чего тут разбираться?! — я ору. — Эта тварь собиралась продавать Плей в Падалках, а я нашла его и смыла в унитаз! Точнее, сосед наш — Жека, это сделал… — я замираю, пазл в голове продолжает складываться. — Но, видимо, он не всё смыл… Женя был у нас дома неделю назад, они с Рамилем разговаривали. Только он мог подбросить наркотики.
От переизбытка эмоций и адреналина на глазах у меня слёзы. Я ненавижу сестру. Ненавижу Женьку.
— Наталья, десять доз Плея стоят дорого. Откуда у вас деньги? — Каир задаёт вопрос моей сестре и продолжает меня держать.
— Какие десять?! — я рвусь из лап волка. — Там целый пакет этой дряни был!
— Как интересно… — рычит бета, отпускает меня и сам идёт на Наташку.
Она не думает — закидывает ногу на подоконник, готовая прыгнуть вниз с девятого этажа. Я только взвизгнуть успеваю — оконная рама захлопывается, а Ната остаётся в кухне. Каир держит её за горло, прижимает к стене. У моей сестры пятки до пола не достают, а изо рта вырываются нечленораздельные хрипы.
— Я… всё…
— Что? — Каир крепче сжимает пальцы на её шее. — Громче!
— Ска…жу… — обещает Наташка.
В резиденцию жрецов меня привозят с рассветом, и тут тоже всё происходит по протоколу. Мне зачитывают обвинение, надевают глухую маску на глаза и особо прочные наручники на запястья. Ведут куда-то.
Я не могу насладиться шикарным видом владений высшей власти. Остаётся только нюхать. Чую не меньше ста волчар, а ещё ароматы роскоши, в которой они перманентно обитают. На широкую ногу живут. Простым альфам не снилось.
Амбре богатства исчезает, и мои ноздри разъедает запах плесени. С меня снимают маску, и я, щурясь, разглядываю интерьер камеры. Бетонные стены, крохотное окно под потолком, железная койка без матраса и зассаный угол.
Вот спасибо!
Жилищные условия от раза к разу становятся только хуже. Я уже скучаю по обшарпанной однушке в Падалках — сарказм.
В одиночестве меня не оставляют — прокурор желает побеседовать. Волк-обвинитель отдаёт приказ охране покинуть камеру, и тяжёлая дверь с лязгом закрывается. Мы с оборотнем остаёмся в интимной обстановке. Я скалюсь ехидно.
— Асманов, — оборотень изображает добродушную улыбку, — плохи ваши дела.
— Ты лучше расскажи, кто всё это дерьмо затеял? — я сажусь на железную кровать.
— Вы и затеяли, — прокурор косит под дурака. — У вас в квартире нашли Плей.
— Начнём с того, что эту квартиру я снимаю. Она не моя.
— Этот факт мы обязательно учтём, — волк достаёт из кармана блокнот, ручку.
Не учтут они ни хрена. Ясно, сука, как белый день.
Обвинитель не задаёт вопросов — он что-то пишет, поглядывает на меня иногда и снова пишет.
— Показания мои записываешь? — язвлю.
— Ваши показания суд учитывать не будет. Вы, Асманов, находитесь под действием наркотика. Вы неадекватны.
— Ты сначала докажи, что я употреблял, — у меня дёргается глаз — нервный тик, но я стараюсь держать лицо.
— Не составит труда, — хмыкает прокурор и продолжает писать.
Рожа каменная, взгляд стальной. Сразу ясно — профи.
Он убирает блокнот в карман и зовёт охрану, чтобы с меня сняли наручники. Дверь камеры закрывается — меня наконец-то оставляют в одиночестве.
Итак — кто, бл*, меня так подставил?! Догадки у меня имеются, а конкретики нет.
Дурь подкинул Жека — факт. Он единственный, кто заходил к нам в дом. Но откуда у этого волка бабки на десять доз? Евгению пришлось бы продать свой бизнес и душу, чтобы купить десяток пастилок Плея.
Шакур ему помог?
Из мести мой коллега-альфа
