Да и… если бы мы могли видеться, что бы это изменило?
Я представила себе, что действительно увижу лорда Каэла после того, как он окончательно поправится. Скорее всего, ему уже донесут, что я в положении. От этой мысли я поежилась: мне почему-то было неудобно перед ним, словно я… изменила ему. Или предала. Ведь если я беременна, то значит, у меня с императором точно что-то было. То есть, он и так уже это знает… Но теперь узрит, так сказать, доказательства.
Впрочем, он же сам этого хотел. Планировал. Потом передумал, но… было уже поздно. И теперь всем нам — и мне, и императору, и лорду Каэлу — придется спать в той фигуральной кровати, которую он нам застелил. Даже если не очень хочется.
Хотя… пальцы сами собой потянулись к браслету. Я погладила его теплую поверхность, полюбовалась пляшущими на металле солнечными бликами. Может быть, и не придется.
66
Не знаю, как начинается утро других будущих императриц, а мое же началось с того, что, ощутив ужасную вонь, я резко проснулась.
— Что это? — с ужасом вопросила я, глядя на буро-зеленую подозрительную жидкость в стакане.
— Снадобье от тошноты! — радостно объявила служанка, усердная девушка чуть старше меня по имени Майя. — Лекарь сказал, что нужно выпить, чтобы не было плохо!
Я обреченно вздохнула, но, взяв стакан в руки, все же ополовинила одним глотком. Уже поняла, что спорить бесполезно — все равно в меня впихнут то, что пожелают нужным.
Впрочем, стоило бы давно привыкнуть ко всякой гадости. Чем меня только не пытались накормить дворцовые лекари за последние дни! Некоторые лекарства и выглядели, и пахли отвратительно, некоторые можно было выпить, но только если не спрашивать, из чего они сделаны. Но все эти чудодейственные средства должны были помочь мне выносить здорового наследника мужского пола. Как именно они могут повлиять на пол, я не знала, на надеялась, что действительно обрадую императора мальчиком. Потому что во второй раз все эти издевательства я точно не переживу.
— Ну что это за гадость? — все же возмутилась я на второй день своего проживания в новых покоях. Передо мной стояло варево бледно-зеленого цвета, тонко попахивающее помоями.
— Отвар из забродивших морских коньков, — с готовностью отозвался молодой лекарь с жидкой бородкой, который и принес мне сие дивное зелье. — Очень питательный, помогает будущим матерям.
Я смерила плошку подозрительным взглядом и пожалела, что проклятье на меня на подействовало. Может, выйти из рода Эттрейо и побегать взад-вперед под воротами? Хотя уже поздно… Ладно. Попробую выпить залпом.
Однако лекарство смердело даже при зажатом носе, и, вконец озверев, я плюхнула его на стол:
— Я не буду это пить! — категорично заявила я, а затем встала и отошла подальше от стола. — Унесите!
В конце концов, я тут будущая правительница или как? Могу я сама решать, что мне есть и пить?
Лекарь, бросив на меня неуверенный взгляд, все же поклонился и унес плошку с зельем. Облегченно выдохнув, я упала на стул. Неужели получилось?
Как бы не так… Уже через несколько минут двери со стуком распахнулись, и, шарахнувшись о стену, хрустнули так жалобно, что я испугалась за их целостность. А в мои покои ступил мрачный император.
— Все вон, — бросил он в пространство.
Этого оказалось достаточно. Комнаты тут же опустели, словно правитель собирался сожрать всех, кого найдет тут.
Впрочем, он глянул на меня с таким выражением, что вряд ли это предположение было далеко от правды. Я неуверенно попятилась, неотрывно глядя на плошку в его руках. Ту самую, с вонючим отваром гребешков, то есть, морских коньков.
— Мне сказали, ты не слушаешься лекарей, — произнес правитель обманчиво мягким тоном, делая шаг вперед. Я испуганно сглотнула, ничего не ответив. За мой спиной оказалась кровать, которая подперла под коленки, из-за чего пришлось остановиться — и смотреть, как император неспешно подбирается ближе, как хищник к попавшей в ловушку добыче. — Я хотел, чтобы ты уяснила, — вдруг одним движением опрокинул меня на постель, император зажал мне нос и, когда от недостатка воздуха пришлось открыть рот, влил в меня мерзкое лекарство, — что твое мнение тут ничего не значит.
Я испуганно закашлялась — часть варева попала не в то горло — и прижала рукав к губам, сдерживая тошноту. Фу… Ну и гадость!
Пальцы мужчины легли на мое горло, и я, уже дернувшаяся, чтобы откатиться от него, замерла. Он же не собирается… задушить меня?
— Разве я могу что-то тебе сделать? — мягко улыбнулся дракон, правильно расшифровав мой испуганный взгляд. Его пальцы погладили мое горло почти нежно, что на фоне того, как крепко он прижимал меня к кровати, пугало до чертиков. — А вот Эттрейо… — почти мечтательный взгляд, обращенный на меня, блеснул холодном. — Хочешь, чтобы он жил — делай то, что велено. После твоей коронации я отправлю его на север, как и планировал. И то, выживет ли он там, будет зависеть от тебя.
Вдруг нависнув надо мной, дракон добавил, четко проговаривая слова, чтобы они точно дошли до моего сознания:
— Ты теперь не человек, Сиэль. Ты аквариум, в котором растет очень ценная рыбка. Хорошенькой усвой это. Хотя, — тут он усмехнулся, — все еще весьма привлекательный аквариум.
Наклонившись, император Арнел вдруг на миг прижался к моим губам — и, тут же отстранившись, вышел, с шумом хлопнув дверью. А я осталась лежать, сдерживая тошноту. Частично — от отвара из коньков, частично — от отвращения из-за императорского поцелуя. И от охвативших меня страха пополам с безнадежностью.
Глупо было думать, что, став императрицей, я смогу как-то помочь лорду Каэлу. Я не смогу даже защитить его. Скорее — стану причиной несчастья, если вдруг разочарую императора. На глаза невольно навернулись слезы, но пришлось сморгнуть их из-за вернувшейся в покои Майи с младшими служанками.
Ну и жизнь ожидает меня тут… Лучше был лорд Каэл не спасал меня от яда. Уже бы отмучалась.
Стычка с императором вконец вымотала, так что вчера вечером я заснула очень рано. И сегодня проснулась ни свет, ни заря. Впрочем, это к лучшему — все равно нужно было встать пораньше и приготовиться к, как считали все вокруг, самому важному событию в моей жизни. Коронации.
Вспомнив о церемонии, я передернулась. Да уж… Давно прошли те времена, когда я считала, что чем выше положение человека, тем больше у него свободы. Сейчас, практически став самой высокопоставленной женщиной в стране, я и шагу не могла ступить без постоянного надзора. Если бы это было возможно, я бы с радостью уступила сомнительную честь другому — но, благодаря проклятию матери лорда Каэла, выбора не было. Ни у кого из нас.
Лорд Каэл. Сегодня мы с ним увидимся — в последний раз перед его отъездом. Я думала об этом все время, пока служанки причесывали и упаковывали меня в сложный церемонный наряд. Как он себя чувствует? Полностью ли поправился?
Сумеет ли он защитить свою жизнь, если император решит осуществить недавние угрозы?
От этих мыслей меня охватил уже привычный страх и тоскливая безнадежность, и служанке пришлось окликать меня дважды.
— Госпожа! Госпожа! — вздрогнув, я наконец вынырнула из мыслей. — Вам нравится?
Я окинула отражение в зеркале безразличным взглядом. Угольно-черное платье, под стать императорскому. Варварски-роскошные украшения, броский макияж: черный мне не шел, и девушкам пришлось приложить немало усилий, чтобы придать лицу цветущий вид. Если не знать, какой несчастной я чувствовала себя, то можно принять девушку в зеркальном отражении за довольную жизнью, уверенную в себе будущую императрицу.
Вздохнув, я поблагодарила девушек и зашагала к выходу. В снедающем меня страхе за лорда Каэла был один плюс: я совершенно не переживала о церемонии. Ну что мне сделают, если я перепутаю и, например, пойду вместо права влево? Ровным счетом ничего. Разве что принесут очередное мерзкое варево для улучшения памяти.
На улице было еще ранее утро: в империи верили, что самые важные события должны происходить именно в эту часть дня. Однако, несмотря на это, стоило мне показаться на пороге дворца, как взгляд упал на плотную толпу придворных. Обряженные в официальные одежды, они все, как один, пялились на меня, и я тут же испытала малодушный порыв сбежать.
