год позволит вырастить волокна для изготовления рубашки, а паучий шелк придется собирать три года.
— Поняла, — кивнула Дарити, — это как жители пустыни в нашем мире. Пустыня огромна, но в ней живет совсем мало людей, потому что самые простые вещи даются им с трудом.
— Да, все верно, Лес велик, но без притока извне он не прокормит большое количество живущих. Поэтому нам нужны люди, но — мастера, искусные и надежные. Готовые работать на пне или на камне, спать под елкой и питаться дичью, по крайней мере первый десяток лет.
— А пришли «золотые» сыночки, мечтающие разбогатеть и командовать? — фыркнула Дарити, не забывая набивать рот едой.
— Еще хуже! Пришли «золотые» сыночки, уверенные в том, что их родители уже все за них сделали, и им стоит только показаться нам на глаза и пропеть дифирамбы, ну или поздравить с грядущей свадьбой!
— Сочувствую вам обоим!
Девушка расслабилась, увлеклась едой и забыла о своих страхах, а приспешник отвлекал ее разговорами о пустяках и понемногу подливал вино. О, совсем чуть-чуть! Ему хотелось, чтобы его прекрасная жена не пыталась бороться со смущением, а просто… уступила. Сдалась единственный раз в жизни. Увы, Дарити не зря учили сохранять трезвую голову в любой ситуации. Когда Эвиор решил, что жена уже достаточно опьянела, он предложил:
— Не хочешь освежиться? За той дверью есть купальня, и я лично принес туда корзинку со всякими женским флакончиками и порошками.
Девушка подняла голову, взглянула на супруга абсолютно трезвыми глазами и медленно кивнула:
— Да, мне бы хотелось…
— Тогда иди! И позови, если нужно будет потереть спинку! — приспешник надеялся сбить шуткой остроту момента — и не угадал! В глазах девушки коротко плеснул страх, и она спешно ушла, неосознанно печатая шаг. Вздохнув, Эвиор накрыл остатки ужина колпаками, немного сдвинул бревно в камине, а потом решительно дернул шнуровку колета — ему тоже нужно освежиться! Очень срочно! Прямо сейчас!
Дарити безмятежно плавала в просторном чане, полном горячей воды и пушистой пены. То есть со стороны казалось, что безмятежно. На самом деле девушку мучили сомнения. Да, она немало знала о человеческом теле — куда ударить, чтобы убить или просто обездвижить, как зашить простую рану, как нанести сложную рану, которую трудно будет залечить. Но вот как мужчина и женщина делают ЭТО? И не в стогу, пыхтя и корчась, словно от боли. Не в обозной телеге, воняющей порошком от блох и заживляющим зельем. А в постели, с тем, кого хочешь обнять, уткнуться в плечо и не выпускать из кольца рук?
Телохранительница так задумалась, что не услышала прихода мужа. Эвиор не стал пугать ее. Неслышно взял губку, плеснул эльфийского мыла и мягко прошелся ею по обнаженным плечам любимой.
— Позволишь тебе помочь?
Едва заметно вздрогнув, Дарити склонила голову. Просто уловила тем тончайшим женским чутьем, которое порой просыпается в каждой представительнице прекрасного пола, что вот сейчас и здесь она может сдаться, ничего не проигрывая. Уступить, чтобы победить… И пока хаотичные мысли метались в ее голове, обнаженный Эвиор вынул из воды ее ногу и мягко пощекотал губами свод стопы, скользнул мягкой пеной вверх, обласкал мыльной ладонью колено и… опустил ее ногу в теплую воду, чтобы так же неспешно поднять другую.
Приспешник купал свою прекрасную принцессу, не посягая на большее. Просто забота, просто легкий массаж, улыбка, поцелуй в висок — не страсть, но доверие и принятие. Когда он закончил, облил Дару чистой водой и закутал в простыню, она внезапно закусила губу:
— А можно я… тоже тебя помою?
— Конечно! Только накинь рубашку, чтобы не замерзнуть.
Девушка быстро скинула влажную простыню, встав к супругу спиной, и натянула просторную сорочку — короткую, едва прикрывающую бедра. Она торопилась и волновалась, поэтому не обратила внимание на то, как Эвиор сглотнул и на секунду прикрыл глаза. Ох, сколько ему понадобится терпения — пах уже ломило от желания!
Торопливо скользнув в воду, приспешник погрузился почти по шею, чтобы успокоить тело, а Дарити, не подозревая о его мучениях, взяла губку, плеснула мыло и решительно взялась за крепкие мужские плечи.
Ритмично натирая смуглую кожу супруга, девушка успокоилась, так что, когда Эвиор поднялся из воды во весь рост, позволяя ей смыть пену, она уже не прятала глаз и не дергалась — просто смотрела и восхищалась. Да, ее муж не так высок и белокож, как Ночной король или драконы, но при этом гибок и быстр. Его мускулы не такие впечатляющие, как у сыновей ее клана, практикующих взятие крепостей и службу в страже, но они красиво обвивают его тело. А крупные головки суставов и широкие запястья и ключицы намекают — их дети будут рослыми и сильными, просто кто-то недоедал в детстве.
Эвиор молча принимал помощь жены, всем телом ощущая ее спокойное восхищение, и в свою очередь не мог отвести глаз от влажной сорочки, отлично обрисовавшей самые сладкие округлости Дарити.
Потом он небрежно намотал полотенце на бедра — просто чтобы уравновесить ее сорочку, и, приобняв, повел к постели. Девушка шла спокойно — без страха, без смущения, даже любопытство она, пожалуй, уже утолила, налюбовавшись мужем в ванной. И это Эвиору решительно не нравилось. Поэтому он остановился рядом с кроватью и аккуратно, без резких движений прижал жену к стене. Провел кончиком носа вдоль выреза сорочки, лизнул белоснежную ароматную кожу, погладил кончиками пальцев прикрытую тонким полотном грудь, а потом решительно завладел губами Дарити.
Медленный сладкий поцелуй качал их на волнах. Эвиор наступал, Дарити сдавалась — размыкала нежные губы, ловила его дыхание и тут же сама смело гладила его обнаженные плечи, сжимала мускулы, легонько проводила ногтями по плотной коже. Тогда сдавался Эвиор — он чуть отодвигался, давая больше простора ее рукам, а его полотенце как-то незаметно упало на пол, открывая все, что только можно увидеть.
В какой-то момент обоим стало мало этих ласк. Надоело стоять у стены, то и дело меняясь местами, и Эвиор потянул Дарити в постель. Сам откинул покрывало и первым упал на прохладные простыни, показывая молодой жене, что бояться нечего. Она оценила — упала рядом, чувствительно припечатав мужа бедром, и куснула его за плечо, играясь и словно ставя метку.
— М-м-м-м, — приспешник усмехнулся, правильно оценив поведение телохранительницы. — Застолбила, значит? Что ж, теперь мой черед! — с этими словами он моментально перекатился, нависнув над напрягшейся девушкой, и медленно, глядя ей в глаза, склонился к ее шее. Засос — не больно, но чувствительно. И каждая собака этого города будет знать, кто
