проткнул бы сердце.
Каков её план? Не могла же она вызвать скорую. Надо исцелить его заклинанием Старки. Только сначала выдрать эту штуку.
Урсула схватилась за окровавленный арбалетный болт. Древко явно не достанется легко. Она перекинула ногу через Баэла, оседлав его грудь, и закрыла глаза. «Я всего лишь вытаскиваю кусок дерева из груди мужчины. Это не настолько плохо, как вырезать чьё-то сердце». Урсула рывком выдернула древко и зашвырнула куда-то в лес.
Баэл завыл и забился. Из его раны повалил дым. Он выгнул спину, и она надавила ладонями на его плечи, пытаясь успокоить.
— Баэл, тебе нужно лечь, чтобы я тебя исцелила.
Глаза демона почернели, сверкая первобытной жестокостью, но тело замерло.
Урсула наклонилась над ним, легонько дотронувшись до его кожи кончиками пальцев.
— Расслабься. Я выдернула болт.
«Как ты и просил».
От прикосновения её пальцев Баэл резко сел, схватил её за плечи так крепко, что едва не сломал, и дёрнул к себе.
— Ты пытался меня убить, — он говорил тихо, но его голос окрашивался яростью.
— Я пытаюсь тебе помочь.
— Абракс, ублюдок ты этакий. Ты пытался меня убить.
«Чёрт. Он не в себе».
— Я Урсула. Абракса здесь нет.
Его глаза оставались тёмными как ночь, и он прорычал:
— Ты никогда не будешь владеть домом Абельда. Как Меч Никсобаса, я тебя прикончу.
— Баэл, расслабься. Я тебя исцелю.
Он встал, сбросив с себя Урсулу.
— Бог ночи даровал мне бессмертие. Я был избран им… — он покачнулся, затем повалился вперёд, и земля задрожала от его падения. Его тело дёрнулось, и Урсула присмотрелась к его спине.
Она в ужасе разинула рот. Через его разорванную рубаху она видела свежие раны на спине. Кровь сквозь промокшие повязки лилась из двух огромных ран на том месте, где были его крылья. Схватка с Фиоре, должно быть, снова потревожила эти раны. Испытывая тошноту, Урсула отвернулась.
Что Баэл говорил ей про крылья? Ему нельзя исцеляться, иначе он лишится возможности воссоединиться с крыльями. Это значит, что нельзя применять Заклинание Старки. И всё же ей надо что-то сделать, чтобы остановить кровотечение. Нельзя сказать, что она когда-либо обучалась оказанию первой помощи, но может, удастся просто чем-то зажать рану, чтобы кровь не растекалась везде. Что бы он ни сделал в отеле Плаза, это уже не работало. Урсула сняла куртку. Плотная ткань не казалась хорошо впитывающей, но её рубашка была из чистого хлопка. Она стянула её через голову, пока ледяной ветер хлестал по коже.
Достав кинжал кайкэн из ботинка, она принялась разрезать ткань на полоски.
Когда она стала заталкивать полоски ткани в раны, Баэл застонал. В идеале она бы сначала прокипятила их, чтобы предотвратить инфекцию, но сейчас у неё не было такого варианта. Полосы ткани останавливали кровотечение, но сами они не удержатся на месте. Приложив немного усилий, Урсула сняла с Баэла ремень и просунула под его телом. Затем снова застегнула, перетянув им грудь.
Она села и посмотрела на свою работу. Кровь больше не лилась из ран. Он всё равно мог умереть, но она выиграла немного времени. Как именно ей вернуть душу Баэла? С этим до сих пор не было ясности, но она не хотела, чтобы он истёк кровью прежде, чем она разберётся.
Урсула посмотрела вверх. Поднимающееся солнце начало окрашивать небо цветом пыльной розы, и пятнышки бледного света уже виднелись на снегу. Наступало утро. Урсула задрожала от морозного воздуха, крепче кутаясь в куртку на голое тело. Сейчас было бы самое время использовать огонь Эмеразель, чтобы согреться, но она слишком измождена, чтобы испытывать злость. Ледяной ветер заставлял дубовые листья шелестеть над её головой. Им надо убираться отсюда, пока они не замёрзли насмерть или не погибли от лап вампиров.
Урсула выудила фляжку скотча, сдерживая слёзы. Это худшая ночь в её жизни. «Ну, по крайней мере, я так думаю. Не то чтобы я знала наверняка». Она сделала глоток, и виски обожгло её горло. Затем она встала и принялась наливать его в форме сигила Эмеразель.
***
Урсула стояла под горячей водой в душе, позволяя пальчикам на ногах оттаивать, пока струи били по усталым мышцам её плеч. Она выдавила шампунь на ладонь и принялась мыть волосы. Запах эвкалипта смешивался с горячим паром.
Баэл до сих пор спал на полу в комнате с сигилом. Она не сумела сдвинуть его огромную тушу.
Урсула ополоснула волосы. Всё её тело ныло так, будто по нему колотили крохотные кулачки. После выхода из душа ей хотелось поспать хоть несколько часов, чтобы не сойти с ума окончательно.
Она выключила воду и вышла из душа. Её чёрная одежда жалкой кучкой лежала на полу ванной комнаты. Конечно, она это больше никогда не наденет — всё пропиталось кровью Баэла. Урсула завернулась в полотенце и босиком пошла в свою комнату, где натянула хлопковую футболку и трусики.
Слишком вымотавшись, чтобы надевать что-то ещё, она заползла под одеяло, и всё её тело горело от усталости. Розовый свет утра просачивался сквозь жалюзи, согревая комнату.
Когда она в последний раз ела? Урсула уже понятия не имела. Она смотрела на полевые цветы, которые нарисовала на стене, но они уже не ощущались как дом. Как вообще можно чувствовать себя дома, когда понятия не имеешь, кто ты такая? Урсула закрыла глаза, чувствуя, как волна сна омывает её, успокаивая её тело. Её разум переполнился полями астр, купавшихся в лунном свете…
Пара сильных ладоней сжала её плечи, и её глаза распахнулись.
Баэл стоял на коленях поверх неё, ремень так же крепко перетягивал его грудь. Его холодный взгляд пронизывал её насквозь.
— Где Фиоре?
Сердце Урсулы бешено застучало, и она поморгала, прогоняя сон.
— Фиоре?
Его огромные ладони сжались на её плечах.
— Почему мы здесь? Почему мы не в логове?
Она оттолкнула его руки и села, забыв, что на ней надето — точнее, не надето. На мгновение Баэл скользнул взглядом по её телу затем отвёл глаза. Урсула подтянула одеяло повыше.
— Я использовала огонь Эмеразель, чтобы перенести нас сюда. Ты истекал кровью.
Баэл посмотрел в окно, не желая поддерживать зрительный контакт.
— Фиоре не сможет от меня спрятаться. Я буду сдирать сухожилия с его костей, пока он не заговорит.
— Не уверена, что он будет говорить в ближайшем будущем. Я отрубила ему голову и пригвоздила его тело к земле его же мечом.
Баэл резко повернул к ней голову, и его глаза потемнели.
— Чего ты сделала? Мне была нужна от него информация.
— Я отрубила
