Даже если бы он внёс самый драгоценный бриллиант, моё счастье не было бы столь полным. Я даже захлопала в ладоши и сразу подлетела к коробке.
Лэйтон тут же отступил в сторону.
— Наслаждайся. Но их нужно будет вернуть обратно.
Я с трепетом открыла коробку и извлекла старинные свитки пергамента. Левой рукой отодвинула стопку листов, на которые старательно записывала всё, что считала важным. Деловито обложилась свитками и уже хотела погрузиться в их чтение, но краем глаза заметила, что муж продолжает стоять и выглядит задумчивым.
— Что-то случилось, Лэйтон?
— Я беспокоюсь. Рождение ребёнка всё ближе. А если что-то пойдёт не так?
Я инстинктивно погладила живот. Он заметно подрос и уже скоро придётся всем объявить, что мы с Лэйтоном ждём наследника. Встала со стула и принялась ходить взад и вперёд.
— Зачем ты меня пугаешь? Можно подумать, я не справлюсь. Женщины созданы природой, чтобы рожать детей. Беспокоиться не о чем.
Ведь всё плохое случается с кем-то другим, не с нами — так я рассуждала тогда. В очередной раз. Поэтому беззаботно добавила:
— Я справлюсь, говорю тебе. Я чувствую, что всё будет хорошо. Мы с малышом понимаем друг друга. — Подошла к мужчине вплотную и взяла его руки в свои. — Правда, дорогой, не переживай об этом. Я молодая и сильная, я не собираюсь умирать, уверяю тебя.
Шагнула ближе и склонила голову мужу на плечо. Лэйтон приобнял меня и нежно погладил.
— Мы пригласим лучшую повитуху и лучшего целителя.
— Так и сделаем, Лэйтон. Говорю тебе — мы справимся, по другому и быть не может.
В тот вечер мы ещё долго сидели в библиотеке, думая каждый о своём. Я не стала рассказывать мужу об ответе Целителя Каритаса, который получила утром. Наша с Лэйтоном брачная церемония его всерьёз обеспокоила. Я непременно должна сообщить Рэйнеру Файерстоуну о своей беременности и просить его быть рядом во время родов на случай необходимости проведения ритуала вливания силы. Это единственный способ обезопасить меня и ребёнка — писал Каритас. Сам он отправляется в дальнюю поездку в Сортанат по врачебным делам и планирует наведаться в несколько храмов, где, как он думает, могли сохраниться сведения, которые помогут понять, какова природа моей беременности и нашей с Рэйнером связи (если такая имеется). Случившееся со мной не давало целителю покоя, пытливый мозг учёного искал разгадку.
Мысленно пожелала ему доброго пути, а для себя решила: нет, Рэйнер Файерстоун не узнает о моей беременности. Можно подумать, я без него не разберусь, как родить своего ребёнка. Глупости. Повитуха и целитель будут при мне, что ещё надо? Всё сложится хорошо — я искренне в это верила.
Время шло, животик рос. Мне казалось, что это предел, а он вырастал ещё больше, до тех пор, пока я не начала ощущать себя неповоротливым бегемотом. С трудом могла сделать глубокий вдох и плохо спала по ночам. Малыш активно толкался.
Его Императорское величество был уведомлен о том, что лорд и леди Стилл в скором времени ожидают рождения ребёнка. В ответ мы получили сдержанное письмо с поздравлениями и пожеланиями здоровья и благополучия. Теперь Император знает, а значит, все остальные — тоже. Под остальными я подразумевала, прежде всего, Рэйнера.
Наши отношения с супругом по-прежнему носили чисто платонический характер. Я привыкла к его объятиям, лёгким поцелуям в висок или лоб. Я любила сложить голову к нему на колени, лёжа на диванчике в библиотеке, и слушать, как он рассказывает что-то из истории Альдебран.
В его лице я словно обрела заботливого и надёжного старшего брата, которого у меня никогда не было. Наша жизнь была сейчас уютной и приятной, и я настойчиво гнала прочь мысли о том, что будет в будущем, когда я уже не смогу отлынивать от супружеских обязанностей, прикрываясь беременностью. Но это будет когда-нибудь потом, а сейчас есть время наслаждаться безмятежным счастьем.
Я торопилась закончить до родов своё маленькое исследование причин угасания магии в Альдебран. Два курса учёбы на экономическом факультете не прошли даром. Спасибо навыкам написания курсовых работ. Я собрала максимально полную информацию. Выделила ключевые параметры. Систематизировала, проанализировала их и сделала выводы.
Для наглядности отразила всё на графиках и диаграммах. Сегодня я дописывала последний лист. Малыш толкался так, словно решил выбраться наружу. Постоянно хотелось пить и в туалет, и так по кругу. Но я уговаривала себя не отступать. Наконец, на листе была поставлена победная точка.
— Дорогой, я закончила! — обернулась к мужу с улыбкой победителя.
Лэйтон посмотрел на меня поверх стёкол очков для чтения, и отложил книгу.
— В самом деле? Ты, наконец-то, расскажешь мне всё?
Всё это время я только расспрашивала Лэйтона, но своими выводами с ним не делилась, хотела сначала довести дело до конца. И вот, момент настал. Благодушно похлопала ладонью по соседнему креслу. Супруг поднялся, и присел рядом.
— Я весь внимание. Даже любопытно, что ты могла обнаружить, кроме очевидного — так решили Стихии.
Я закатила глаза.
— О да! Как же просто и удобно свесить все проблемы на Стихии. Я думаю иначе. У всякого негативного события есть причина и следствие. Массовое угасание магического дара — это следствие. Для того, чтобы как-то исправить ситуацию, вы похищаете золотых, с помощью которых получается хоть как-то восстанавливать угасающую магию. Но саму проблему это не решает. На всех магов золотых не хватит, рано или поздно похищать будет некого. А это значит, что золотые страдают зря.
В памяти всплыли непрошенные воспоминания из прежней жизни, грубость охотника, похищение. На глазах выступили слёзы. Ох уж эти гормоны, я стала чрезмерно чувствительной и слезливой. Лэйтон словно угадал мои мысли, наклонился и ободряюще сжал мою руку.
— Родная, я рядом, всё позади. Теперь всё хорошо.
Вытерла глаза, несколько раз вдохнула и выдохнула, обмахивая влажные от слёз щёки.
— Прости, всё в порядке. Так вот. Вам кажется, что всему виной Стихии, которые отвернулись от Альдебран. И золотые, которые скрылись в моём мире. Но это не так. Золотые исчезли около ста лет назад. Но если посмотреть на цифры статистики, то мы увидим, — я ткнула пальчиком на один из графиков, — что ещё каких-то восемьдесят лет назад на сто новорожденных магов приходилось девяносто девять одарённых и сильных. Даже без золотых все прекрасно справлялись. Что же случилось дальше? Что могло настолько повлиять на жизнь магического сообщества? Какие были приняты Императорские указы, поменявшие веками установленный порядок вещей?
Лэйтон не перебивал и внимательно меня слушал. Слегка нахмурил брови и сказал.
—-Указ о раздельном обучении в Академиях?
— В самую точку. Ещё?
— Ещё? — Брови супруга чуть приподнялись.
— Это было только начало, к сожалению. Затем последовал Указ о договорных браках. И, как вишенка на торте, Указ о статусе ларий. Все разрушительные последствия этих решений проявили себя отдалённо. Просто потому, что на момент принятия даже второго Указа ещё было достаточно пар, успевших благополучно сочетаться браком по любви. Именно тогда зафиксирован последний случай рождения архимага.
Я перевернула несколько листов и продолжила.
— Что было потом, смотри на этой диаграмме. Указ о раздельном обучении в Академии фактически перевёл девочек на домашнее обучение магии, тем самым разделив всех по половому признаку и исключив почти все контакты юных магов между собой. Цель сего документа — соблюдение норм приличий и благочестия. Последствия его принятия ты видишь здесь — спустя двадцать лет из ста магов рождается семьдесят одарённых. Спустя пять лет после первого акта следует второй. Указ о договорных браках. Согласно ему, все будущие брачные союзы планируются заранее, ещё в детском возрасте, часто сразу после рождения, с их обязательной фиксацией у жрецов, и почти без возможности изменения. Сделано это было для, так называемого порядка и прогнозирования магических способностей. Но что это нам дало? Поголовное соединение чужих друг другу людей, часто даже испытывающих неприязнь. Смотрим последствия на графике спустя двадцать лет — из ста магов рождается двадцать пять одарённых.
