– Дерек, – выдохнула Элеонора. – Ты?
– Я, – весело откликнулся Ллонк. – Я, Элли! Милая, нежная красавица, умница Элли! Мы учились вместе, помнишь?
– Дерек Ллонк, – нахмурился профессор, вспоминая. – Так это вы – причина всего этого безобразия? Жаль. Вы талантливы. И я до последнего надеялся, что пусть вне стен Академии, но вы распорядитесь своим бесценным даром во благо.
– Вы… Вы сами виноваты! Вы поступили несправедливо! Меня исключили! Выгнали!
– А почему было нельзя восстановиться на следующий год, отработав провинность? – возмутился профессор. – И не надо строить из себя невинно обиженного. Вы своей чудовищной безалаберностью разрушили лабораторный комплекс. Счастье, что никто не погиб тогда!
– И почему же разрушились лаборатории, Элли? А? – голос Ллонка стал приторно-нежным, отчего по телу забегали мурашки.
Я дёрнулась – Ллонк крепче сжал пальцы.
– Я говорила тебе тогда и повторю ещё раз, Дерек. Ни я, ни кто-либо другой в твой котелок ничего не подбрасывал! Ты ошибся в расчётах.
Элеонора говорила спокойным, ровным голосом, глядя Ллонку прямо в глаза, но я видела, как она побледнела. Как Ролан беззвучно шевелит губами, как по его лицу бежит пот.
– Ты лжёшь! – крик Ллонка эхом отразился от каменных стен, горы дрогнули.
– Нет. Это правда. Я воссоздала твой эксперимент. Ты просто ошибся.
– Это невозможно, – прошипел Ллонк, но уже не так уверенно, скорее, зло и упрямо.
Аптекарь отшвырнул меня к профессору и Элеоноре, и тут я увидела в его руке пузырёк с зельем, который Ллонк направил на нас. Движения грифонов и гвардейцев замедлились, словно они пробирались сквозь вязкое, тягучее болото.
– Джо! – раздались крики.
Норфолк. Ролан.
А я… я не могла отвести взгляда от Ллонка.
– Время умирать, – рассмеялся он и кинул пузырёк.
Я зажмурилась, и ничего не произошло. Тишина. Лишь показалось: горы укоризненно вздохнули, так, словно им было стыдно за всё происходящее.
Ллонк сверкнул полным ненависти взглядом, и тут же в меня огненным белым шаром полетело заклинание.
– Нет! – Норфолк успел первым.
Герцог бросился наперерез, отшвырнув меня в руки Ролана, а сам... принял удар на себя.
Белый свет. Жар атакующей магии. Фигура Норфолка, медленно оседающая в снег. Прощальная виноватая, но такая искренняя, счастливая улыбка на искажённом болью лице.
– Нет! – я бросилась к нему, забыв обо всём. – Норфолк! Нет… Нет!
– Прости меня.
Взгляд вспыхнул в последний раз и замер, уставившись в темнеющее небо.
Смех Ллонка откуда-то издалека.
Поднимаю глаза – снег засиял, горы видны как на ладони. Фигурка Ллонка похожа на таракана, отчаянно карабкающегося вверх по склону. Земля вздрогнула – лавина, что весь день грозилась упасть с вершины, неторопливо, словно во сне, начинает движение вниз.
Крик. Снег перестаёт светиться – горы погружаются во тьму. Лавина проходит мимо, даже не задев нас. Это не счастливый случай. Это магия.
– Норфолк… он, – шепчу, обращаясь к Хранителю.
«В другом мире. Он хотел уйти, девочка. Он… запутался. И здесь никогда не был бы счастлив. Просто отпусти, дай ему шанс».
Ничего не вижу от слёз. Ролан обнимает крепко, с силой прижимая к себе.
– Джо, – шепчет целуя. – Джо…
Крепко обняла любимого, чтобы поверить в то, что он жив. Что мы живы. Надо бы проникнуть в лабораторию Ллонка. Но это потом. Когда я смогу дышать. Смирюсь с потерей и поверю в слова Хранителя о том, что Норфолк найдёт своё счастье. Где-то очень-очень далеко отсюда. Но… обязательно найдет.
Глава тридцать вторая
Семь месяца спустя
Полумрак. Запах земли. Мерное бульканье зелья, светлячки освещают пожелтевшие, исписанные мелким почерком листы. Этот почерк я узнаю из тысячи. Сколько времени я уже читаю эти записи?
Вдруг какая-то неведомая сила подхватывает, кружит, и…
Свет слепит глаза. Воздух! Такой свежий, такой ароматный. Склон горы весь сплошь в колокольчиках.
– Весна?
– Весна, – отвечают камни под ногами.
– Хранитель?
– Джо! Я закрываю горы. Прости. Но тебе нужен отдых.
Я потёрла глаза. Сколько часов я провела без сна? Не знаю. Наверное, много, судя по тому, как кружится голова. Да, есть риск потерять магию, согласна. Но я должна! Должна понять, как он это делал!
С тех пор, как мы победили, я живу в горах в мрачных лабораториях Ллонка. Разбираю коллекции трав. Записи. Раскрываю состав зелий. Лишь иногда наведываюсь в столицу с отчётами к Деррелу. Профессор уговорил меня окончить Академию, даже вызвался стать моим научным руководителем. Оказывается, ничего сложного: всё равно я пропадаю за исследованиями сутки напролёт…
– Джо, Джо... – передо мной появился старик. – Ты не летаешь в небе с Колокольчиком. Посмотри, как он скучает по тебе! – он взмахнул рукой, показывая на покрытую колокольчиками долину. – Весна только началась, снег ещё не сошёл, а горы синие вторую неделю от этих цветов. Ты не общаешься с девочками и Лаурой, не бываешь в Биргенгеме, а там, между прочим, люди болеют!
– Но я же договорилась с лекарями…
– А король?
– Я бываю во дворце и осматриваю королеву. Ей скоро рожать.
– Ты замуж не вышла, – нахмурился Хранитель.
Я отвернулась, пряча слёзы. После смерти Норфолка мы с Роланом отдалились друг от друга. Слишком больно. Герцог унёс с собой наше счастье. Мы не то, чтобы расстались, но… Мы не хотели друг друга видеть, потому что оба испытывали чувство вины. С одной стороны. С другой, я изо всех сил гнала мысль о том, что ему теперь не надо ничего доказывать своему самому преданному врагу, поэтому…
– Джо, – шёпотом позвал Хранитель, словно не хотел мешать нежно звенящим колокольчикам. – Человек не должен оставаться один. Без друзей. Без врагов. Без своего грифона, наконец!
– Я должна разобраться во всём, что сотворил Ллонк!
– Не должна, Джо. А хочешь. И именно это беспокоит меня так сильно.
– Но…
– Послушай меня. Не перебивай. Ллонк – очень сильный маг, девочка. Он был гений. А для тщеславного гения самое главное что?
– Что?
– Бессмертие, Джо. Всё, что он оставит после себя, должно жить. Его записи, его лаборатории, зелья, которые ты изучаешь, – всё это затягивает твоё сознание в…
– Вы хотите сказать, я стану… Стану, как он? Как Ллонк?
– Он годами сидел в своих лабораториях, Джо. Годами не выходил на поверхность. Он искал, исследовал.
– Как я, – прошептала и утонула в синих, как само небо, глазах старика, что уже растворялся в воздухе, улыбаясь и кивая головой.
Милосердная. А ведь он прав! Прав.
– Горы закрыты для тебя, Джо. И ещё… Хочу тебе кое-что показать.
Став совсем прозрачным, старик тяжело вздохнул. Взмах рукой, словно Хранитель отмахнулся от надоедливой пчелы, и пейзаж вокруг стал другим, а на мне появился тёплый плащ.
Пока осматривалась, скинула его: солнце припекало слишком сильно. Видимо, я оказалась где-то значительно южнее. Трава вовсю выбивалась острыми ярко-зелёными иглами из-под прошлогодней листвы. И это не колокольчики, что по воле грифона могут расти и на снегу.
Колокольчик. Хранитель прав, я совсем его забросила! Не знаю почему, но вдруг так отчаянно захотелось его увидеть. Посмотреть в золотые умные глаза, коснуться жёстких перьев. Мы так давно не разговаривали с ним там, на волшебной поляне под яркой луной.
Небо такое яркое, лазоревое. Скалы и лес.
– Колокольчик!
Грифон, расправив крылья, завис в воздухе.
– Крр-р-р-р! – услышала знакомый, родной клич.
Сердце сжалось, но тут я заметила, что Колокольчик не один… С ним был ещё один грифон, намного меньше моего боевого друга. Птица сияла белоснежным оперением в солнечных лучах. Это… Это девочка! Я присмотрелась, они кружили над огромным гнездом.
Я вспомнила Ролана. Сегодня день рыдающего сердца, не иначе. Как же я могла забыть обо всём! Сидела в подземельях, копалась в записях злодея, думая только о том, как…
