что на самом деле ему это не понравилось? Вы же демонстративно проигнорировали самого короля!
— Да-да, он сам сказал, что давно хотел увидеть хваленную графиню Тордуар. И как нехорошо граф поступил, решив снова спрятать вас от его глаз.
— Все так, Его Величество определенно был возмущен. Вы же понимаете, Мираэль, что это не очень хорошо для вас?
— И для вашей репутации!
— Ведь граф — одно из приближенных лиц Его Величества. Практически его друг!
— Соратник!
— Товарищ!
— А вы — его жена! Значит, надо держать марку!
На несколько минут женщины затыкаются, потому что в гостиную входят служанки, и стол быстро наполняется посудой и закусками, а комната наполняется аппетитными запахами чая, теплого теста и глазури. Мираэль приглашает женщин расположиться на диване и в креслах, а сама принимается по-хозяйски хлопотать, ухаживая за своими гостьями. Хотя про себя недовольно ворчит: как же ей все это надоело! И как хочется… вместо вот этого всего… просто вернуться в уютную кухню… к беззаботной и уже ставшей такой привычной незамысловатой болтовне с обычными слугами, в которой нет места регалиям и чинам.
На кухне она была… просто женщиной. Женой. Деловитой и спокойной, любящей и посмеяться, и пошутить.
С этими же дамами ей приходится надевать маску и становиться сиятельной графиней. Постоянно помнить о тоне своего голоса, о жестах, о выражении лица.
Как же это иногда… надоедает…
Когда служанки уходят, дамы возобновляют прерванный разговор с новыми силами.
— Королю сказали, что вы были даже на выступлении какой-то там труппы. А вот — его проигнорировали!
— Вы должны были дождаться Его Величество, Мираэль!
— Хотя, конечно, властному характеру графа трудно противостоять. Правда, дорогая?
— Но у нее вроде как получается, — хихикает Тоцци, — Видели, как он у нее на поводу идет? Я слышала, что граф вчера даже пропустил встречу на бирже и пришлось Ломели самому улаживать вопросы.
— Правда?! Мираэль, милая, поведуйте, как вам это удалось?!
Внутренне похолодев, девушка заставляет себя улыбнуться. Но что сказать, к сожалению, не знает.
— Ну разве не ясно? Молодые, полные сил, красивые… Находят общие дела, от которых трудно оторваться… Правда, графиня?
Все, что может сделать Мира, это снова улыбнуться и легонько кивнуть.
— Но вы же помните, о чем я говорила вам раньше? — произносит одна из женщин со странно блестящими глазами, — Не торопитесь заводить ребенка. Потерпите… Дети — это лишние и ненужные заботы и проблемы, которые могут испортить ваши отношения. Причем очень несвоевременно!
И тут уж Мира не выдерживает.
— Дети — не проблема, леди, — говорит, не побирая специально слова, — Это радость и будущее этой жизни, а для женщины — ее воплощение и вклад в этот мир. В тот самый момент, когда становишься матерью, выполняется наше самое главное предназначение.
— Да что вы говорите? Вы же такая молоденькая совсем, Мираэль! Откуда такие мысли? У вас еще все впереди! Не торопитесь! Пользуйтесь тем, что вы прекрасны и полны сил. Наслаждайтесь!
— К тому же не сегодня, не завтра, а придет приглашение от Его Величества! И ему будет очень приятно видеть такую красавицу при дворе каждый день!
Удивленная таким внезапным порывом, графине пару раз хлопает ресницами и откровенно недоумевает. На что это они намекают?
Или не намекают?
А прямым текстом говорят?
Вот так стыд…
— Меня мало волнует этот вопрос, — отвечает она возмущенно, — В первую очередь — я супруга графа Тордуара и мне положено выполнять свои прямые обязанности, а не прихоти Его Величества…
— Мираэль! О чем вы? Так нельзя! Это же король!
— Конечно-конечно… Это же король… — машинально повторяет Мираэль, резко поднимаясь и отходя к окну.
«Как же… это надоело!»
Она в Игдаре всего ничего и снова успела в полной мере почувствовать вкус роскошной и богатой жизни замужней и красивой женщины при властном и авторитетном муже. Но едва ли это был только лишь приятный опыт.
Прочувствовала она все. И оценила. Кое-чему научилась.
Все эти роскошества… Встречи и люди… Беседы и сплетни…
А еще — бесконечные маски… Игры…
Почему-то кажется, что прошла целая вечность, а не несколько недель!
Кто-то может и получает от всего этого удовольствие. Живет этим. Не представляет себя жизнь без всей этой, по сути, ненужной мишуры.
А она? Почему она сама неожиданно задается этим вопросом? Сейчас?
Что такого перевернулось внутри нее за последние сутки, из-за чего ей стало практически физически невыносимо находится здесь и глядеть на сидящих перед ней дам? И сдержаться, чтобы не высказать им что-нибудь этакое, становится все трудней и трудней…
Она не соврала, сказав о предназначении женщины. Сама она… ну правда очень хотела нормальной и обычной семьи. Не только брака с мужчиной. Но и ребенка. Ведь она так любит детей!
А тем временем…
— Вам надо старательно продумать, в какой наряде посетить дворец в следующий раз!
— То, вчерашнее, бежевое, конечно, очень милое, но слишком простое и незамысловатое. В таком виде нельзя появляться перед Его Величеством. Он разочаруется.
— С другой стороны, я слышала, что в моду входит простота и естественность! Именно это и подкупает.
— Мираэль — и простушка? Раскройте глаза, дамы! Она уже совсем не та провинциалка, что шесть лет назад!
Именно в этот момент на нее устремляются взгляды всех присутствующих, и Мира помимо воли вздрагивает, чувствую кожей, как ее снова ощупывают и оценивают.
И именно в тот момент, когда она так выглядит! Нет, теперь она не чувствует неловкость.
А вот раздражение и брезгливость — очень ярко и ясно.
— Эм, Мираэль, милочка… А вы так перед мужем каждый день ходите, да? — произносит кто-то насмешливо, — А не боитесь?
— Чего именно, дамы? — внезапно разносится по гостинной вкрадчивый, но звучный мужский голос, — Чего моя супруга должна бояться?
Раз — и глаза всех женщин, в том числе и Миры, смотрят на стоящего в арке Аттавио Тордуара. Подобранного, как хищный зверь перед прыжком, и с без намека на улыбку поджатыми губами. В расстегнутом камзоле и медленно стягивающего с ладоней перчатки. Рядом стоит и держит шляпу и трость Дэниэль, который принимает и перчатки и сразу же, поклонившись, отходит.
— Господин граф, добрый день! — первой обворожительно улыбается баронесса де Маро, — Вернулись с работы? Уже? Выглядите прекрасно!
— И как дела нынче на бирже? — поспешно спрашивает Вуалье.
Два — граф оглядывает ее, строго и холодно, и с сестры прокурора до странного быстро слетает вся ее самоуверенность, и она даже бледнеет.
— Не вашего ума дела, — грубо отвечает мужчина, заставляя ту даже побледнеть. — В целом, вам и тут делать нечего, вообще-то.
— Аттавио… — шелестит
