Она слышала каждый свой вдох, каждый удар сердца громом отдавался в ребрах. Замок сиял за армией, обжигая глаза. Это была ее цель, ее судьба, там все кончится. Сорча подняла свой меч с рунами, вдохнула и закричала:
— Фог-а-Баллаг! Расчисти путь!
Копыта коня гремели, пока они спускались по склону. Звон доспехов бил по ее ушам, она крепко сжимала бока коня ногами.
Армия Фионна подняла копья, готовая остановить их конец. Но Ангус продумал это.
— Дворфы! Готовьтесь!
Они подняли большие булавы над головами, дико размахивали ими, а потом выпустили по приказу Ангуса. Оружие с шипами било по поднятым копьям, разбивая древки на тысячи обломков. Фейри успели лишь миг посмотреть на разбитое оружие, и кони ударили по ним.
Сначала она ничего не слышала. А потом звон в ушах пропал.
Они кричали. Мужчины, женщины и лошади кричали, жизнь покидала их тела.
Дворфы подняли тяжелые молоты, опускали их на головы пехоты. Грохот звучал как гонг, Туата де Дананн падали на землю. Пикси бросали ножи в воздух, попадали под доспехи, впивались в плоть.
Она вздрогнула, золотой солдат взмахнул огромным мечом и снес голову торфяной фейри с плеч. Он наступал к ней, но попал на два клинка Эльвы.
— Сорча! — закричала она. — Сзади!
Она развернулась в последний миг и подняла меч. Клинки зазвенели, дрожь пробежала по ее руке, опаляя нервы. Солдат глядел на нее, знал, кем она была. Он улыбнулся и взмахнул мечом.
Кровь брызнула на ее лицо. Сорча закричала, но солдат обмяк на коне, который уже убегал.
Ангус поднял молот, салютуя им, и повернулся, нападая на другого.
Воинов было много. Она слышала только крики умирающих, раненых, звенящие над полем боя.
Это было только начало.
Она подняла ладонь, коснулась крови на щеке. Не ее, ее народ этого не позволил бы.
Эльва гневно кричала. Она размахивала парными клинками, говорила, что ей не нужен был щит, и Сорча видела, почему.
Она потрясала не только внешне. Ее тело было оружием. Она прыгала и ударяла с воздуха. Ее конь давно пропал, стонал на земле, бил копытами по всем, кто был близко.
Сорча была ужасно рада, что заставила Циана и Уну остаться в замке. Им не нужно было видеть этого.
Солдат упал на колени рядом с ее лошадью. Он потянулся к ее лодыжке, и она вздрогнула, но он не пытался стянуть ее.
Она опустила взгляд, затерялась в его глазах. Он умирал, он знал, и хотел немного утешения. Его душа вытекала из дыры в груди. Она протянула к нему руку.
Холодный металл встретил на миг кончики ее пальцев, и он упал на бок. Его последний выдох звучал так громко, что напоминал ветер.
Крики умирающих не смолкали, голоса звали на помощь, просили услышать их мольбы. Ее народ и Фионна были схожими, но ужасно различались.
Низшие фейри были жестокими. Гнев копился в них веками, и они были без жалости. Высшие фейри злились все сильнее на тех, кто посмел поднять головы и оружие.
Она смотрела, как земля становится скользкой от крови. Ее сердце билось все медленнее, она отказывалась поднимать меч.
Крупный мужчина пробил ряды ее стражи. Его грудь вздымалась, он несся к ней, подняв меч. Она слышала злой крик дворфов, печальный вой Эльвы, пока все смотрели, как он несется.
Сорча устала от смерти. Она подняла ладонь в сторону мужчины и крикнула:
— Хватит.
Он пошатнулся, но меч остался в воздухе.
— Хватит, — закричала она. — Смертей было достаточно!
Он шагнул к ней, меч впился в землю.
Сорча соскользнула с коня, ноги в броне коснулись земли беззвучно. Она пошла к нему, держа руки по бокам.
Бой замедлился вокруг них. Низшие фейри смотрели в ужасе, как Сорча рисковала собой. Высшие фейри были потрясены, боялись, что самый крупный их солдат мешкал убить маленькую девушку.
— Успокойся, — ровно сказала она. — Ты — не мой враг, и я — не твой. Мы не выбирали эту судьбу, но мы можем ее изменить. Я не хочу тебе вредить.
Он тут же поднял меч и направил к ней. Сорча закричала, ее голос слился с его криком. Она ждала боли, но ее не последовало.
Меч пробил его броню, он отшатнулся.
— Нет, — всхлипнула она. — Хватит.
Сорча поймала его, он упал на колени. Она сняла его шлем, провела ладонями по его красивому лицу.
Шок отражался в его глазах, кровь стекала по щеке.
— Ты не заслужил такого, — сказала она. — Мне жаль.
Он поднял дрожащую руку, хотя Эльва выкрикнула предупреждение.
— Ты не такая, как я думал.
— Покойся с миром, воин.
— Ты не должна быть на войне.
Жизнь покидала его глаза, пока она плакала. Сорча провела ладонью по его лицу, закрыла опустевшие глаза.
— Миледи! — крикнул Ангус. Туата де Дананн наступали. — Вернись на коня.
— Нет, — прорычала она, гнев искрился в венах.
Зеленый дым ее предков окружил ее броню. Они знали, что она хотела сделать. Она не будет и дальше поднимать меч на этих мужчин и женщин. Они тоже должны быть ее народом. Они были семьей Эмонна, будут ее семьей.
— Хватит.
Слово разнеслось по полю боя. Друиды тянули за ее доспехи.
— Больше, Сорча. Нужно сделать больше.
Она представила прялку в руке, помнила с пугающей четкостью голос мамы, которая учила Сорчу прясть.
— Нет, Сорча, терпение. В шерсти будут комки!
— Мы все равно будем просто вязать ею!
— Глупая, накручивай кудель на прялку, чтобы ничего не запутывалось. Да, держи вот так, и все волокна будут неподвижны, а потом ты сможешь скрутить их в нить. Хорошо. Видишь? Ты все время это могла.
Слеза покатилась по ее щеке, Сорча плела всю магию и души в воздухе в нить, сильную как сталь. Она плела ее в воздухе, распутывала и соединяла, пока создавала гобелен этого момента.
— Спите, — сказала она фейри на поле боя. — Отдыхайте, пока все не кончится.
Она отпустила хватку на нити, услышала, как все фейри упали на землю. Они дышали ровно, синхронно, создавая тихий ветер, что задевал ее уши.
Она так устала. Она хотела уснуть с ними, сжаться рядом с мертвым солдатом и отпустить мысли блуждать. День был долгим. И она много сил потратила, чтобы успокоить их разумы.
— Нет, Сорча. Наша работа еще не закончила, — шептали друиды ей на уши. — Ты не можешь пока спать.
Ей нужно было к нему. Как только она упокоит Эмонна, она сможет уснуть.
Тихий порыв подул ей в лицо. Когда она закрыла глаза?
Воздух подул снова, задевая ее щеки, напоминая, как селки разбудила ее на скамье. Она вернулась туда? Он будет еще жив, когда она откроет глаза? Это все было кошмаром?
Сорча подняла взгляд и вздрогнула при виде красного поля. Запах смерти наполнял воздух, мешал дышать.
Она ощутила дыхание и соленый запах моря с ним. Сорча глубоко вдохнула, очищая разум и легкие от войны.
Келпи стоял перед ней. Его темные глаза говорили о жалости и прощении.
— Ты, — удивленно сказала она и коснулась его бархатного носа. Капля воды упала на ее лоб. — Я тебя помню.
Он согласно качнул головой.
— Ты был у водопада на Гибразиле. Как ты освободился?
Его глаза будто говорили, что келпи были дикими. Воды земли сплетались как ее магия, и он прибыл, потому что она нуждалась в нем.
Келпи перебирал ногами, медленно опустился на колени и ждал, пока она заберется на его спину.
Она встала, колени заныли от боли, спина гудела. Она скользнула ладонями по его гриве из водорослей и бугоркам на спине.
— Эмонн сказал, что ты затянешь меня в глубины или утопишь, если я попытаюсь на тебе прокатиться.
Глаза келпи говорили о другом, как было и у водопада.
Она перекинула ногу через его спину, прижалась к прохладной влажной коже.
— Неси меня к замку, верный друг.
* * *
Стражи у ворот открыли их без колебаний королеве-воительнице, которая ехала одна в Катар Солас. Они видели армию, лежащую на поле боя, и гадали, были ли они мертвы. Что сделала эта ведьма? Что за силы были у друидки?
Она сидела на спине келпи, думала, что скажет. Она попросит о мире, не даст выбора Фионну, заставит его понять.
