Алерия тихо засмеялась:
— Он переродится. Но ты, глупая девчонка, уже этого не увидишь.
— Будет лучше, если ты заткнёшь ей рот, — бесстрастно произнёс Тень, глядя на меня. — Впрочем, не имеет значения. Я и так знаю всё, что она хочет мне сказать.
Я смотрела на него не отрываясь. Что он сейчас чувствовал? Неужели то же, что и я? Пламя, готовое вырваться ему навстречу, грядущее исступление, бегущее по венам куда яростнее, чем наша страсть и нежность во сне, когда мы обнимали друг друга призрачными крыльями?
Искушение, которому невозможно не раскрыться навстречу. Тень не зря отменил жертвоприношение на коронации. Он убрал для себя даже малейшую возможность поддаться соблазну.
Но Алерия только что вручила ему этот соблазн на блюдечке. Такой сильный, каким Тень не ощущал его никогда.
Призрачные крылья распахнулись над Тенью, качнувшись на невидимом ветру, и свечи затрещали громче. В их пламени его глаза приобрели странный красный отблеск.
— Никто не узнает, что произойдёт здесь, — вкрадчиво прошептала Алерия. — Я никому не скажу. Это будет лишь нашей маленькой тайной, а Джейме. что Джейме? Если хочешь, он не переживёт эту ночь.
— Если скажет хоть слово, точно не переживёт, — сквозь зубы произнёс Тень.
Его взгляд раздевал меня, жадный и почти безумный, и я ничего уже не могла с собой сделать: я тянулась ему навстречу. Даже если бы он взял меня прямо здесь, на глазах у своей невесты.
Но он колебался. Я видела это в его глазах, в напряжении плеч, в побелевших костяшках пальцев, сжимавших нож. И одновременно Алерия была права, страшно права: демоническое начало в Тени было готово взять верх.
С его полуоткрытых губ сорвался не то сдавленный крик, не то стон — но я удержала свой возглас. Кровь связывала нас, и я чувствовала, что всё, что я сейчас могла сказать, было бесполезно, если Тень не выберет сам. Я могла лишь смотреть.
Но мои губы всё-таки шевельнулись.
— Ни одного сна, — прошептала я. — Никогда больше.
Тень долго-долго глядел мне в глаза. Запоминая, желая, спрашивая. А я не знала, что ему ответить. Вихрь чувств, бушевавший в его лице, раздирал его пополам — но в мою ли пользу? Или верх брала жаркая тьма, которую предлагала ему Алерия?
А потом нож в его руке дрогнул — и начал опускаться. Пальцы шевельнулись: ещё немного, и Тень его выпустит…
— Я могу помочь тебе победить Церона, — раздался сильный голос Алерии.
Пальцы Тени на рукояти ножа сжались.
— Что?! — хрипло произнёс он.
Послышались лёгкие шаги, и Алерия вошла в пентаграмму. Её ладони с безупречными кроваво-красными ногтями легли жениху на плечи, и она тихо засмеялась:
— Я знаю, как ты его ненавидишь. Я помогу тебе. Мы уничтожим его, и я подарю тебе месть, о которой ты мечтал годами. Но сначала я помогу тебе исполнить свою мечту.
Её пальцы, ловкие и умелые, побежали вниз, и Тень прикрыл глаза, словно наслаждаясь её лаской. Алерия обхватила сначала локоть Тени, потом запястье, и, наконец, её пальцы сомкнулись на его кисти, держащей нож.
И их сомкнутые руки уверенно взлетели вместе, поднимая лезвие вверх.
Прямо над моей грудью.
— Я задам тебе только один вопрос, — прошептала Алерия. — Отставь в сторону месть Церону. Есть ли в тебе сейчас хоть одно желание сильнее того, чтобы разодрать на ней одежду и вонзиться в неё? Обладать ею — и взять её жизнь и силу в высший момент страсти, чтобы никто больше не насладился ей? Чтобы она не смела от тебя уйти?
Я стиснула зубы, отчаянно глядя на него. Тень не сможет солгать в такую минуту — ни Алерии, ни мне. Но был только один ответ, который Тень мог ей дать. «Нет». Нет, никогда, ни за что на свете. Потому что у нас были наши сны, наша нежность, тревога в его глазах, когда я потеряла сознание, его надёжная спина, когда он прикрывал меня от демонов и убийц. Он спас меня от насилия, от кошмаров и от гибели, он сделался мне ближе всех, так неужели его демоническое наследие сможет нас разделить?
«Скажи «нет», Тень, — беззвучно произнесли мои губы. — Пожалуйста. Я прошу тебя».
Тень сжал губы — и нож в его руке взлетел выше. И одновременно — мои глаза расширились
— его нога незаметно скользнула ребром подошвы по одному из углов пентаграммы.
…И линия разомкнулась. Алерия, чей жадный взгляд был сфокусирован на Тени, не заметила ничего, но я беззвучно охнула, обмякая в цепях: пентаграмма разорвалась, выпуская чудовищное напряжение. По моему лицу лился пот, но моё тело вновь принадлежало мне.
— Да, — хрипло произнёс Тень, не отрывая взгляда от моей груди. — Всё, чего я желаю сейчас,
— взять её и напиться её силой досыта. Кажется, что, если я этого не сделаю, я умру.
— Должен тебя обрадовать, братец: ты умрёшь в любом случае.
Я беззвучно ахнула.
Конте стоял в дверном проёме, и глаза его сверкали от ярости. В его руке поблёскивал самовзводный арбалет. Мгновением позже раздался щелчок спускового механизма, и Алерия рухнула на колени с хриплым криком, хватаясь за живот.
— Отойди от Закладки, или лишишься не только невесты, — тихо произнёс Конте. — И, клянусь, если ты оставишь на ней хоть царапину.
Послышался внезапный скрип отодвигаемого камня. Я вскрикнула: в стене открылся узкий проход, и Джейме, о котором все успели забыть, метнулся туда.
В воздухе свистнула молния, и ритуальный нож, поблёскивающий в руке Тени, вонзился в плечо Джейме с такой силой, что пришпилил его к кирпичной стене.
— Ты. — хрипло произнесла Алерия, держась на живот и в неверии переводя взгляд с Конте на Тень. — Ты — его брат?
— Представь себе, — мрачно произнёс Конте. — И вот-вот собираюсь его убить, как бы противно мне ни было.
— Вы оба — потомки императора, — прошептала Алерия, глядя на Тень жадно и с каким-то подобострастным восхищением. — Великие стихии, как же мне повезло.
— Повезло обнимать мертвеца в первую брачную ночь? — хмыкнул Конте. — О нет, вы трупы, вы оба. Не поверите, какие зелья мне пришлось выпить после того, как мне пытались подсунуть снотворное, а потом я узнал, что Закладки нигде нет, а на моём младшем брате лица не было, когда он куда-то понёсся среди ночи.
Его взгляд встретился со взглядом Тени.
— Я не думал, что ты сорвёшься. — В голосе Конте не было разочарования, лишь пустота. — Но в этот раз пощады не будет.
Алерия расхохоталась:
— Ну попробуй. Нас двое, а ты один.
Её платье с треском распоролось по швам. Руки резко разошлись в стороны, превращаясь в кожистые лапы, и чёрная как смоль демонесса раскрыла пасть в ухмылке.
Я как заворожённая смотрела на неё. У Алерии не было шансов против Конте. Но у Алерии и Тени, равному Конте по силе…
— Адриан получит твою голову, — пролаяла демонесса. — А мой муж сделается императором.
Катана Тени вылетела из ножен. Меч Конте взлетел ему навстречу, и они замерли в двух шагах друг от друга. Джейме, побледневший, с окровавленным плечом, откровенно дрожал, глядя на них.
— Есть слишком сильные искушения, сопротивляться которым невозможно, — произнёс Тень хрипло. — Сколько бы ты ни потерял в итоге.
— Ты оказался слишком слаб, чтобы сопротивляться, — выплюнул Конте.
Тень наклонил голову:
— О да.
Он отвёл катану назад, примериваясь для удара. Кончик лезвия скользнул по цепям, сковывающим мои ноги. Что-то проскользнуло между Конте и Тенью, потому что глаза Конте вдруг расширились.
В следующий миг катана Тени сверкнула в воздухе, перерубая цепи на моих руках и ногах. Мне на живот упала крошечная бутылочка, которую я тут же осушила, высвобождая шею из захвата железной скобы, а Тень уже развернулся к Алерии.
И меч Конте пронзил её насквозь.
Короткий хрип вырвался из груди демонессы. Из пасти потекла кровь, и она рухнула наземь, не отрывая взгляда от лица Конте. Я застыла, глядя на неё.
Наконец её глаза закрылись.
— Всё, — констатировал Конте, вынимая меч. — Придётся тебе жениться на ком-нибудь другом, братец.
