— Вы уезжаете, моя фэрра… эрра Илэль! — резко сказал Алан.
— Эр Капаида, — вздохнула я. — Не могли бы вы тоже выйти? Окажите любезность, поужинайте с нами. Слуги запекают седло барашка, а с постоялого двора прислали отличное красное вино.
— С постоялого двора? — удивился жрец. — Того, что на Перевале? Говорят, хозяин его — редкий скряга.
— Так и есть. Однако он… немного задолжал Аркадуну и теперь каждую неделю будет присылать сюда из своих подвалов лучшее экрейское, — я улыбнулась, надеюсь, не слишком хищно для милой фэрры.
… — Нет! — жестко сказала я. — Я никуда не поеду! Тем более с эром Мириэтом.
Алан шагнул ближе и завис надо мной. Сердце мое застучало. Его взгляд… уверена, он мог бы сдвинуть им скалу или заставить успокоиться бурное море. Я вспомнила воздействие Аманиэля. Магия. Алан тоже маг. Может подчинять людей, если захочет. Вот только я не скала, не море и миру этому принадлежу лишь наполовину.
— Я мог бы вас принудить, — пробормотал Алан, — ради вашего блага.
— Если наш брак будет расплетен, — предупредила я, — потеряете все права на меня.
— Зато эр Мири их обретет. Вы попадете под защиту семьи Гефеестов.
— Нет и еще раз нет! Почему вы не ответили на мое послание?! Я просила прислать вестника?
— Чтобы провозгласить вас хозяйкой Аркадуна? Зачем вам это?
— Просто выслушайте меня. Мы сможем изменить настоящее положение дел, укрепить Аркадун, противостоять…
— Для этого нам понадобится армия. Это невыполнимо.
— У меня теперь есть телохранительница?
— Наемница? Одна? Вы уже знаете, что случилось с Оримой и Ареттой. А ведь сиды всего лишь… поиграли со мной в свою любимую игру. Илэль, вы не вернетесь к Тиону, но и в Аркадуне я вам остаться не позволю.
— Почему? Но почему? — тихо и проникновенно спросила я, глядя в глаза мужу.
Эр Алан заметно растерялся от резкой смены тона. Глаза его выразили все: боль, чувство… страсть. Руки потянулись ко мне, но он всего лишь коснулся моего плеча.
— Вам лучше не знать этого, моя фэрра, — выдохнул мужчина.
— Я хочу знать, — так же тихо, но твердо повторила я. — Вы уже должны были понять, что я не нежный цветок, выросший под стеклянным колпаком. Я знаю свой путь и готова к трудностям.
— Я понял это, Илэль, увидев те изменения в замке, но если я не смогу теперь отдать вас под защиту вашей…
— … твоей… тебя…, — перебила я мужчину. — Фэры и фэрры обычно говорят друг другу «ты».
— Если ты откажешься от приглашения Гефеестов, я должен буду защитить тебя сам, — после короткой паузы продолжил Алан.
— Боишься не справиться? — вырвалось у меня. Разочарование во мне боролось с желанием впиться в эти поджатые губы своими губами, заставить морщины на лице разгладиться, а напряженные плечи — расслабиться.
Алан схватил меня за руки и притянул к себе, больно стиснув предплечья:
— Ну что ж… Я справлюсь, — медленно и угрожающе проговорил он. — Но только и ты тогда… пеняй на себя. Станешь моей женой по-настоящему, узнаешь, что такое… быть супругой изгнанника, воина, не привыкшего уступать. Я покажу тебе, как любит настоящий мужчина. Изгоню весь холод, что читаю иногда в твоих глазах. Я никогда не бываю груб с женщинами на брачном ложе, и если и заставлю подчиниться, то только чтобы ты умоляла меня не останавливаться.
Ой напугал!
— Но когда-то ты говорила, что далека от… страсти, Илэль, что не веришь в настоящую любовь и считаешь мужчин неспособными на настоящую привязанность.
— Мне было шестнадцать, — сказала я, начиная задыхаться, но не от тисков сильных рук, а от взгляда Алана. — Я изменилась! Ты тоже совсем другой! Я думала, ты… отказался от меня. Что изменило тебя?
— Гнев. Я не позволю причинить тебе вред. Да, меня накажут. Тион. Его власть надо мной… он может убить меня.
— Я знаю, — отчаянием сдавило горло. — Я… у меня есть Дар, я попробую…
— Тогда он убьет нас обоих, — Алан грустно усмехнулся, выпустил мои руки из захвата и коснулся губами лба, прошептав: — Подумай. Подумай хорошенько. Ты необычная женщина, я знаю, что ты спасла Ориму и Аретту, но даже у твоей силы и храбрости есть предел. Домин будет искать этот предел, и если окажется настойчив — найдет. И все же… Я хочу обладать тобой всем сердцем, всей душой и всем… телом. Если ты скажешь «да», если ты готова рискнуть, увезу девочек за Хребет, укреплю замок, найду лучших магов-прях, чтобы ослабили мою вассальную клятву. Мы устроим праздник Укрепления Полотна. Однако знай, если Тион захочет, он сметет Аркадун с лица земли. Помни, чем ты рискуешь — жизнью.
— Помню, — твердо сказала я. — Да, Алан. Я согласна. Но в отличие от тебя, я верю — мы справимся. Просто выслушай меня. И не смотри… так. Ты смущаешь меня, а мне нужно сосредоточиться.
Часть 4. Возлюбленная
Глава 34
Шли дожди. Вся моя деятельность по улучшению жизни в Аркадуне застопорилась, дороги размыло, хорошо, что Алан с Оримой успели добраться в столицу до того, как разверзлись небесные хляби. Последний вестник от них прилетел из монастыря, где они остановились и рядом с которым жила одна из самых известных пифий королевств Хребтов.
Расстроенная долгим отсутствием новостей о человеке, одно воспоминание о котором с недавнего времени вызывало во мне отнюдь не целомудренные мысли, я сидела в комнате для рукоделия с Ареттой. Девочка очень тянулась ко мне, скучая по сестре, заменившей ей родителей. Мы готовили подарок для будущего малыша Оримы, фигурку с вышивкой в изголовье люльки, чтобы ни один злой ши не мог добраться до младенца.
Я задумчиво работала иглой. В чем магия моей вышивки? Что именно я делаю? Куклы работают, это проверено не один раз. Я думала, это лента на одежде лупоглазой Ани отпугнула фо-а, но это глаза, крестики под гладью. Эр Капаида пытался объяснить принцип. Там что-то связано с вакуумом, магическим вакуумом: я вытягиваю Нити и перекрещиваю их. На каждой Нити отражается мой Дар, способность Переплетать.
— Страшно или нет? — я показала фигурку пикси, нахохлившегося в прическе дриады, немало, к слову, растрепанной и влажной после дождя.
Мы с моей «телохранительницей» недавно вернулись со скотного двора, где наблюдали, как спаривают овец тонкорунной породы, доставленных с самого крупного рынка Юга. На двух овечек ценного вида ушло все золото, полученное Аланом в последнем походе.
— Страшно! Нет или! — пропищал ши сердито. — Страшно!
— Убери, — Нея передернула плечами, слегка поворачивая голову.
— Реагируешь? Ты ведь не ши.
— Я не ши, я бестия. Могу вытерпеть или уклонюсь. Но мне… неприятно. Магия частично наша, однако слишком древняя. Такой уже давно нет в Лесах. Это как… напиться очень холодной воды: жажду утолит, но можно пострадать. Полуразумные духи другие. Сила находит их, течет… вихрем. Они не могут противостоять — впитывают, всасывают, как сухая почва. И гибнут.
— Как та фо-а?
— Да.
— Надо же, гибель от передоза магии.
Я сделала еще несколько стежков. Нея застонала и повела плечами, но, как выяснилось, уже не от проявлений волшебства:
— Не могу больше. Мокро, давит.
Дриада привстала с подушек и вынула шпильки из прически, вызвав недовольство пикси, тряхнула головой. Каштаново-медные кудри взмыли над лицом, подняв облачко капель, капли слились в облако, затем в пузырь, собирая влагу с подоконника и пола, а потом… превратились в Танни. А я еще думала, почему в комнате так сыро. И когда пролезть успел, любитель спецэффектов? Аретта с громким восторженным визгом запрыгнула к альву на плечи. Тот поскакал с ней по комнате, сшибая подставки под пяльцы.
— Тьма, — с досадой сказала дриада. — Так и знала, что он где-то близко.
— Чуешь мои непреодолимые мужские флюиды, козочка? — откликнулся Танни.
— Чую, — Нея зевнула, — у меня от них рога чешутся. И жрать хочется.
