— Я знаю, что он твой друг…
— В основном да…
Она ухмыльнулась.
— Он сказал мне «решить Лабиринт». Но он не собирается искать его центр — теперь я знаю, что это отметина, вытатуированная у него на груди. Я до сих пор не понимаю, как это возможно.
— Лабиринт ему дали при рождении. Оно отвечает ему, и ему одному. И он постоянно находится в центре, независимо от того, как он перемещается внутри него. Когда он покинет это место, его сила сильно уменьшится.
— Он откликается на мой зов, когда я прошу его привести меня куда-нибудь.
— Он позволяет это, потому что этого хочет его Хозяин. Скорее всего, он хотел, чтобы он был с тобой настолько нежным, насколько это возможно. Похоже, он больше не хочет испытывать тебя на прочность.
— Я заметила. В последнее время меня не преследовали монстры. — Она сделала паузу, затем улыбнулась. — Настоящая компания исключена.
Это заставило его усмехнуться.
— Почему вы все остаетесь в Лабиринте?
— Для нас безопасно, когда восходит солнце. Это место — мир тьмы, и мы сделаны из одной ткани. Хотя мы можем не соглашаться с действиями его владельца, он все еще дома. — Анфар закрыл глаза, и печаль отразилась на его лице.
Настала ее очередь положить руку ему на плечо.
— Анфар?
— Настала моя очередь просить прощения. Ибо проблемы фермера не проблемы ягненка.
— Я постоянно разговариваю со своим домашним скотом. — Она грустно улыбнулась. — Надеюсь, с Джеймсом все в порядке. Надеюсь, он избежал пожара и живет на чужом поле.
— Джеймс?
— Мой козлик.
— Ах.
Тишина. Она еще раз рассмеялась над абсурдностью происходящего.
— Я разговариваю с драконом о моей козе.
— Я не дракон. Возможно, я змей.
— Ты мне показался вполне похожим на одного из них.
— Ты раньше встречала дракона?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь?
Открыв рот, чтобы ответить, она поняла, что у нее его нет, и усмехнулась.
— Я уступаю.
Молчание снова потянулось задолго до того, как он нарушил его.
— Я также согласен с твоей точкой зрения. Я… — Он заколебался и вздрогнул, словно от сильной боли, прежде чем его плечи согнулись, как будто под какой-то огромной тяжестью. — Я люблю ее, и теперь она должна умереть. И я… я бессилен остановить это.
На этот раз она протянула к нему руки. И очень долго она держала на руках морское чудовище, пока он плакал.
28
Титания ходила по тронному залу, глядя на солнце над головой. Оно устанавливалось не медленно, но недостаточно быстро. Ей было необычно желать наступления темноты, так как ей приходилось отступать вместе с остальными в безопасное место.
Но ночь принесет новости.
Тени стали ползти длиннее, окутывая углы пространства и меняя мягко изношенный и замшелый гранит на холодный белый известняк Невидимых. Сегодня вечером здесь будет суд. И если бы Титания могла остаться, чтобы высказать свое мнение, она бы это сделала.
Но прошли тысячи лет с тех пор, как суд держал чужую королеву в плену, и Титания не стремилась изменить этот факт. Ей также не хотелось, чтобы Валрой положил ей голову на блюдо. В тени появилась фигура, скрытая плотно натянутым на них плащом. Солнце начало свой спуск, но это было до времени Благих.
— Вы потерпели неудачу. — Она собиралась носить рутину в богатом тканом ковре, в котором смешались все цвета лета и весны. — Она должна была умереть, а ты потерпел неудачу.
— Попытки были.
— Попытки, которые не увенчались успехом! Со смертной ведьмой нужно разобраться. А теперь будет суд, я слышал?
— Ведьма редко бывает вне досягаемости принца. И те несколько раз, когда она уходила, мы быстро работали. Она умрет. Она не выйдет замуж за принца. Баланс будет сохранен, королева Титания. Я клянусь. — Фигура затянула плащ на голове, нырнув еще дальше в темноту. — Она не хочет выходить замуж за принца.
Она рассмеялась, закатив глаза.
— О, хорошо. Это такое утешение. Поскольку я уверена, что он не собирается позволять ее мнению влиять на этот вопрос. — Со вздохом она посмотрела на белые облака, усеявшие небо над головой, когда оно превратилось из идеально синего в янтарно-красный. — Какова его последняя уловка?
— Он дал ей семь ночей на «разгадку Лабиринта». Осталось только шесть.
Сколько тысяч лет она проживет, прежде чем она слишком устанет, чтобы продолжать? Выходки принца Невидимых были достаточно уверены, чтобы отнять у нее много лет жизни только от истощения.
— Шесть ночей до тотальной войны. Нет. Он нетерпелив. Он снова обманет ее. Слушай внимательно, Невидимый. — Она повернулась к существу, скрывающемуся в темноте. Сжав кулаки по бокам, она сузила глаза, когда говорила. — Она умрет. Сегодня.
***
Эбигейл где-то нашла достаточное количество камней, которые она могла бы использовать для себя где-нибудь для сна, надежно спрятанного внутри своего защитного заклинания. На этот раз рой ужасных плотоядных прагглов не встретил ее, когда она проснулась.
На самом деле там никого не было. Сев, она зевнула и потянулась, выгнув спину и услышав, как она хрустнула. Спать в траве на поляне у кромки деревьев было не самым удобным занятием в мире, но это был мир менее запутанный, чем просыпаться рядом с Валроем.
Взошла луна, и она смотрела на нее так, словно это был ее враг. Не вина луны в том, что она превратилась в песочные часы, а ее песок быстро убегал на дно. Оставалось шесть ночей. Шесть ночей, чтобы выполнить невыполнимую задачу. Собрав свои вещи — а это были только ее меч и пояс, так что это не заняло много времени — она выпустила защищающее ее заклинание.
Мгновенно что-то схватило ее.
Рука обхватила ее рот, прижимая ее спиной к стене мускулов. Она закричала и ударила того, кто ее схватил. Земля бросилась ей навстречу, когда она была прижата к земле. Она потянулась за мечом, но острые и грубые пальцы обхватили ее запястья и прижали их к траве над головой.
— Добрый вечер, маленькая ведьма. Или может спокойной ночи?
Она зарычала на руку, все еще прикрывающую рот. Она сразу же узнала самодовольный голос.
Она укусила его за ладонь.
Через секунду она снова оказалась под ним, перевернулась на спину и уставилась на улыбающееся, довольное лицо Невидимого принца. Его длинные темно-синие волосы падали на его лицо завитками, которые касались ее. Он оседлал ее бедра, ее запястья были захвачены одним из его крыльев.
Он посмотрел на свою ладонь и вытер ее о штаны.
— Это было неуместно.
— Почему ты напал на меня? — Она брыкалась, но он был в три раза больше ее, и теперь она была прижата под ним. — Отстань от меня!
— Ты потерял бдительность. Он пожал плечами. — Я люблю охотиться.
— Замолчи. — Она нахмурилась.
Его улыбка стала шире.
— Заставь меня.
Закрыв глаза, она выдохнула и потянулась пальцами к траве вокруг себя. Она молча позвала на помощь. Она почувствовала, прилив энергии, чтобы ответить ей, Земля поднялась ей на помощь.
Но что-то быстро подавило его, как будто его никогда и не было.
— Ах ах. — Валрой наклонился ближе. — Это мой мир. Помнишь? Твоя магия не более чем детская.
Безнадежность снова сжала ее сердце, потопив ее попытку защититься, как бумажный кораблик на порогах. Она отвернулась.
— Это работало раньше.
— Только потому, что я это разрешаю. — Пальцы коснулись ее щеки, повернув к нему спиной. Она чувствовала кончики его ногтей на своей коже. Он смотрел на нее с ленивой улыбкой на лице. — Тем не менее, я задал тебе вопрос. Хорошо ли спалось?»
— Да.» — Врать не было смысла. — «В основном.
— Знаешь, ты могла бы разделить со мной постель… так гораздо удобнее, чем на земле. — Его пальцы медленно скользнули вниз по ее щеке, скользя по горлу, его острые ногти царапали ее кожу. Она ничего не могла с собой поделать. Ее лицо горело от жара, а кожа покрылась мурашками. Ей было слишком тепло и слишком холодно одновременно — и все, что требовалось, это один взгляд и одно прикосновение от ублюдка.
