раз в тот момент, когда оттуда выскочило два ломтика хлеба. Я взяла нож для масла, банку маргарина и взялась за одно из немногих кулинарных дел, которые мне доверяли дома. — Лиам, нам надо поговорить.
Я ожидала преувеличенного вздоха или раздраженного сердитого взгляда, но вообще не получила ответа.
Ноль реакции.
Ничего.
Совершенно ничего.
— Я не эта Лилит.
— Рейчел сказала, что ты Лилит, а она Видит правду, — несгибаемый Лиам был несгибаемым.
— Моим прапрадедом был Реджинальд Армстронг, оборотень, — по-прежнему ноль реакции. — Думаю, я родилась с генами оборотня, но они не активировались, пока после инцидента мне не сделали переливание крови от Джэйса, — и все равно ноль реакции. — Видишь? Вот настоящая причина, по которой я могу оборачиваться. Никакое не воплощение луны, и не отпрыск божества. Я просто нормальная девочка с ненормальной генетикой.
Наконец, Лиам посмотрел на меня.
— Почему ты решила, что одно исключает другое?
— Лиам, ты же не можешь всерьез верить, что я какой-то предначертанный лидер, посланный спасти расу или типа того. Это бред, и ты это знаешь.
И вот оно, то раздражение и злость, которых я ждала.
— Почему? Почему это бред?
— Потому что! Нет никаких предписанных путей и предначертанных лидеров.
— А если я верю в такое?
Я привалилась к кухонному шкафчику.
— Брось, Лиам. Ты сам сказал. Ты не веришь в судьбу. Ты же не Алекс.
— Нет, я не Алекс, — он повернулся к плите и принялся ожесточенно тыкать в жарящиеся яйца. — Жаль, что ты не вспомнила об этом раньше.
— Что это значит?
Снова тыканье в яйца. Я сама подумывала кое-кого тыкнуть, только не лопаткой, а кое-чем поострее.
— Ты меня бесишь, — хотя, если честно, я не знала, то ли дело в том, что он ведет себя как засранец, то ли в том, что я чувствовала силу его пульсирующей злости. Наверное, и то, и другое. — Можешь ты просто повернуться и поговорить со мной?
Он с грохотом швырнул сковородку на стол, и его плечи сгорбились, когда он втянул вдох.
— Это неправильно, — сказал он яичнице.
— Это из-за образования пары? — я же могу быть храброй и поговорить об этом, верно? — Слушай, Лиам, думаю, наши волки как-то сделали выбор за нас, и…
— Это неправильно! — он отпрянул от стола. Как только наши глаза встретились, он опустил взгляд. — Ты пара Алекса. Он выбрал тебя. Он любил тебя.
— Если ты вдруг забыл, Алекс мертв, — не знаю, кто был сильнее шокирован и потрясен тем, как безжалостно эти слова слетели с моего языка, Лиам или я. Я знала, что боль, пронзившую сердце, ощутили мы оба. И я знала, что когда он ушел с кухни, я должна была его отпустить.
***
Я не очень хорошо справляюсь с прямолинейным отвержением. Отвержение в принципе? Эх. Ничего страшного. Люди в принципе отстойные. Мне плевать, что они думают обо мне. Но мне не плевать на мнение Лиама. Совсем не плевать. Совсем, совсем не плевать. Чем больше я думала об этом, тем больше переживала, и тем больнее мне было.
Мы три дня избегали взаимодействия друг с другом, насколько это возможно. В те редкие случаи, когда нам приходилось быть в одной комнате (например, когда его тетя Рейчел пришла нас проверить), мы натягивали маску апатии. Мой блуждающий взгляд и старательно нейтральное лицо не выдавали задетого эго, как и скучающая мрачная гримаса Лиама не показывала его настоящую злость.
Не знаю, как и почему он оказался в гостиной, где я устроила себе марафон «Аббатства Даунтон». Может, он был невнимателен, а может, это делалось намеренно. Как бы там ни было, в одно мгновение я смотрела, как профессор Макгонагалл отчитывает какую-то бедную леди, а в следующую секунду уже не заметила бы даже голого Дженсена Эклза на экране, потому что на пороге стоял Лиам.
— Не спится? — спросила я, не поворачиваясь и будучи уверенной, что он исчезнет как призрак. — Мне тоже, — я помнила о сне. Мне хотелось сна. Просто он не приходил ко мне.
Не сказав ничего, он ушел. Я так и знала. Но я не ожидала, что он вернется.
— Лиам? — я повернулась и увидела волка, выглядывавшего поверх подлокотника кресла. — О. Привет, — я погладила его по голове, затем наклонилась, чтобы чмокнуть его в морду. — Ты же знаешь, что это жульничество, да?
Волк тявкнул и попятился на пару шагов. Прекрасно понимая его намерение, потому что я заделалась доктором Дулитлом или типа того, я встала и пошла за ним. Мы вернулись в мою комнату. В ту ночь, впервые с нашего маленького разговора на кухне, я крепко проспала всю ночь. Следующим утром он ушел, но его запах все еще сохранился на подушках.
***
— Если ты на втором повороте перенесешь вес на правую ногу, то сможешь вложить больше силы в пинок.
Я задрала низ футболки, чтобы промокнуть пот со лба. Ну, главным образом, чтобы промокнуть пот. Это также здорово скрыло лицо, пока я не вышколила свое выражение.
— У меня нет времени на это, — сказала я, поворачиваясь к нему с абсолютно нейтральным лицом. — Я же выполняю удар с разворота. Я потеряю равновесие.
Лиам потер затылок. Его тщательно поддерживаемая маска впервые соскользнула.
— Сделай это частью того же движения. Инерция тебя поддержит. Смотри… — он подошел ко мне сзади и положил руки на мои бедра. — Начинай разворот… — я преувеличенно медленно подняла ногу. —…И когда ты опускаешь эту ногу… — Лиам руками изменил положение моих бедер, чего я совсем не ожидала. В результате я повалилась на него и едва удержалась, вцепившись в его плечи.
Он посмотрел вниз. Я посмотрела вверх. Наши лица разделяли считанные сантиметры. Я чувствовала его дыхание на своих губах…
В дверь громко постучали.
Не знаю, что мне хотелось сделать с пришедшим — убить или расцеловать за то, что нам помешали. Оба варианта казались мне заманчивыми, пока я тащилась за Лиамом по коридору. Нам оставалось всего несколько метров, когда я уловила их запах.
— Мы пришли с миром, — сказал голос, который я знала как свой собственный.
Лиаму хватило ума отодвинуться с дороги, когда я бросилась к двери. Джэйс поймал меня за талию, но инерция отшвырнула нас прямо на Тоби.
— Воу, успокойся. Люди подумают, что ты рада меня видеть, — сказал он, пока я рыдала у него на плече, не в силах перевести дыхание от слез. — Скаут, это же счастливые слезы, да?
— Я скучала по тебе, — выдавила я.
— Эй, я тоже по тебе скучал, — он крепче обнял меня, а
