Хелен повернула голову и глянула на получившееся совместное творение.
– Это? Хм, из ателье, Р-р-раймонд! Подсмотрела у мастериц, – повернулась к жениху. – Что именно вас удивляет? Здесь обычное дело для женщин. Знаете, когда к будущему платью подбирают кружева или цветную канву, или подклад, то вот так же выкладывают на ткань, скрепляя булавками, чтобы заранее увидеть, как...
– Хелен?! – предупреждающе процедил мужчина, чуть наклоняясь в ее сторону. – Ты опять мне лжешь?
Шимн чуть сдвинулся, но Барион придержал его за плечо.
– Что опять Хелен? – возмутилась девушка, обернулась на компаньонку. – Агуэла, подтверди мои слова. А то мужчины даже не догадываются, как, оказывается, много разной работы приходится сделать, прежде чем красивое платье...
Компаньонка кивнула и только открыла рот, чтобы подтвердить, но Лернавай опять негодовал:
– А эти цветные карточки откуда? Я ведь уже видел нечто похожее! Когда цветом выделялось что-то важное и при этом общее…
– Да-а? Дайте я угадаю, где вы их видели! – тоже стала повышать голос девушка. – Только прежде, чем вы скажите, что якобы я украла это идею из головы ректора Велинсора своими ментальными способностями, которых у меня нет, еще раз сравните даты. Когда вы увидели подобные карточки у ректора академии? И когда я подрабатывала в библиотеке той самой академии, то есть у того самого ректора была в подчинении как работник? А если вас не убедит сравнение очередности этих событий, то спросите у ректорского секретаря, Перлие Харпера. Может, он тоже видел что-то подобное? А он видел! И еще тогда, летом, осмеял мои идеи цветных карточек, которые я сделала для дипломных работ, которые регистрировала по трудовому договору с академией! И договор тот есть в хозяйственной части ректората!
– Ладно, проверю. Но тогда откуда у тебя идея цветных карточек? Тоже швеи из ателье научили?
– Нет! Сама… из вышивки взяла! Которой обучают всех знатных девушек! И меня в детстве учили. – Вроде бы она такую версию называла когда-то ректору и секретарю. – И остатки ниток в рукоделии мы как раз на маленькие картонки накручиваем, почти как эти рамочки...
– А эти нитки что означают? – совсем уж некультурно ткнул пальцем раздраженный Лернавай в схему.
– Вот как раз красные нитки между карточками означают недружественные отношения, зеленые – что семьи точно дружат. Синие – возможно, были общие дела. Но мы смогли только со слов эйра Верчила...
– Та синяя нарисованная линия что означает? – Указали ей на толстую полоску на окраине основы. – Или мне уже даже не спрашивать?
– Заграничные связи осебрутажских знатных семей, и карточки, что за ней лежат, это иностранцы, – объяснила Хелен, постепенные успокаиваясь.
Дядя Аяр обронил раньше, что та родня не в Осебрутаже живет, поэтому девушка искала выходы на заграничных эйров. Ведь отца подставили наверняка те же, кто виноват в убийстве ее матери. Значит, как-то через подставных лиц нужно выйти именно на тех иностранцев, кто участвовал в клевете на барона Бальмануг. Но ту их родню дядя так и не назвал. Поэтому пришлось трясти из Верчила названия заграничных семей, которые, так или иначе, пересекались с фигурантами их дела, пусть даже очень косвенно.
– Ведь вы, Раймонд, подозревали, что могут быть соседи замешаны? Так вот, мы заодно к ним пытались провести линии. Вернее, хотя бы к каким странам для начала...
– Ясно, – прервал мужчина ее объяснения, потер кончиками пальцев глаза. Повернулся к помощнику герцога. – Аген, будь любезен, позови Его Светлость. Пусть он тоже полюбуется на это… рукоделие.
Верчил кивнул и вышел, и только Вакрок отважился нарушить повисшую тягостную тишину.
– Дядя, в чем дело? Идея с такой схемой на самом деле замечательна. И очень удобна. Почему ты недоволен?
– Потому что эйра Бальмануг не признается, откуда она на самом деле позаимствовала подобный способ работать со сведениями, – ответил Лернавай, подтягивая к себе ближайший стул и усаживаясь. Закинул ногу на ногу, смахнул несуществующую пылинку с колена, обтянутого в темную плотную ткань брюк. – И я не верю, что всю эту сложную схему... – Быстрый взмах руки. – ...девица придумала сама и так быстро.
Присутствующие ребята и шитеры глянули на Хелен. А та скрестила перед грудью руки и выдала:
– По-вашему, Раймонд, быть умной девицей – преступление? И ничего сложнее... рисунка для вышивки на диванную подушку мы не имеем права создавать? Так это, как вы выразились, «рукоделие»... – тоже сделала жест в сторону столов. – ...в общем-то, недалеко ушло от вышивки, м-м, аппликации?
А что еще ей сказать? И да, ментальные карты она не сама придумала, лишь взяла готовый принцип из своего мира. Так что въедливый дознаватель опять оказался прав, но она всё равно не признается.
Пока ждали визита герцога, Хелен, чтобы не стоять впустую, сгребла разложенные листы из дела, сложила их аккуратно в папку. И задумалась, а надо ли теперь "изобретать" скоросшиватель и другие удобства для бумажной работы. Раз Лернавай на каждое ее улучшение так нервно реагирует.
Вернулся Верчил с герцогом и вторым помощником Паламом, который катил кресло начальника.
– Итак, Хелен, расскажи еще раз о своей... – выделил тоном последнее слово Лернавай. – ...схеме.
Только что присоединившиеся к ним мужчины вопросительно глянули на девушку.
– Лучше сразу показать, как она работает, – возразила Хелен. – Заодно даро войдут в курс дела моего отца. Только, Вакрок, давай ты расскажешь то, что мы уже успели выяснить и перенести на схему. А то некоторые здесь присутствующие не рады, если девушки оказываются чуть умнее комнатной собачки.
Брови Тобиаса Кагматта поползли вверх. Тезер в стороне хмыкнул, переступив с ноги на ногу. Насупившийся Вакрок глянул недовольно на дядю, потом с сомнением на Хелен, затем всё же повернулся к отцу и стал рассказывать, почему карточки со свидетелями расположены именно так, кто в каком порядке появлялся в деле барона Бальмануг. Почему добавлены на схему новые люди, не упоминаемые в расследовании, и какая между ними всеми связь. Почему между бумажками с именами натянуты разноцветные нити, и указал на странность, которую они заметили: получается, что несколько второстепенных свидетелей каким-либо образом связаны с семейством Эмерри, которое в деле не фигурировало явно.
Пока парень говорил, Хелен тоже придвинула к себе стул и уселась, сцепив пальцы перед собой на коленях. И старательно игнорировала жениха, который даже не слушал племянника, а прожигал ее взглядом. Шитеры оказались за ее спиной, хотя задумавшаяся девушка не сразу заметила застывших рядом массивных мужчин.
Семейство Эмерри было осебрутажским, поэтому не подходило под описание нужной ей родни. К тому же с Рилминегами никаких родственных связей в принципе у них не было, Хелен это уточнила специально с помощью Верчила. Нужных ей людей пока так и не вычислили.
– Хелен?! – окликнули ее громче, поскольку она опять провалилась в свои мысли. Заметив ее внимание, опекун продолжил. – Чудесная идея с такими удобными карточками! Просто чудо, но вам пора отдыхать.
– Что? – встрепенулась девушка. – Но мы еще даже до конца этой папки не дошли! А еще вторая...
– Хелен, уже глубокая ночь на дворе, а завтра рано утром вам с Вакроком возвращаться в академию, – мягко, но настойчиво продолжал Тобиас.
– Но дело...
– Продолжит кто-нибудь другой. – И видя, как девушка набирает воздух для нового возмущения, опекун добавил. – Например, Тезер. Верчил ему поможет. Тезер, ты ведь понял суть заполнения схемы? Сможешь продолжить, пока старшие будут в академии?
Самый молодой из присутствующих, практически еще подросток, Терез не меньше других поразился такому ответственному назначению. Но тут же выразил согласие, заверяя лично Хелен, что он будет очень внимательным и "сделает всё в лучшем виде до ее приезда".
– Уважаемые даро, вас также будем рады видеть в нашем доме, – добавил герцог в адрес шитеров. – Уверен, с вашей помощью мы быстрее разберемся, что же на самом деле случилось с бароном Бальмануг. Давайте назначим следующую встречу уже назавтра? Палам, обсуди удобное для даро время...
