ошибка.
— Возможно.
Всё повторилось. Граф Делир стоял у окна в своём кабинете, как в день первой встречи. Он повернулся на звук открывающей двери, и Дар готов был поклясться, что лицо его на мгновение исказилось ненавистью. Гримаса была столь же мимолетна, как прошлый раз выражение страха.
— Ну здравствуй, — процедил он сквозь зубы, — с-сын. Где тебя носило эти три дня?
— Отец, я не понимаю…
— Это я не понимаю, — загремел голос графа. — Выйдите все! Шерг, останься.
Граф дождался, когда выйдут посторонние.
— Объясни мне, какое отношение вы с Рамиром имеете к бегству пленника из подземелья?
— Отец!
— Не вздумай отпираться. В ваших покоях слуги нашли следы его пребывания. Рамир уже сознался.
— Я и не собираюсь отрицать, — твёрдо сказал Дар.
— Вот как?
— Как он сбежал, не знаю, но мы нашли его спрятавшимся в наших комнатах. Искалеченного палачом. Отец, если бы это был взрослый… но это мальчик младше Грая. Грай в тот момент был у меня…
— Грай видел?
— Нет, но я не мог при нём, отдать его ровесника палачу.
— Подумаешь, какие мы нежные, — фыркнул граф. — И ты думаешь я передам в твои руки графство?
— Я не претендую…
— Помолчи. Чтобы управлять землями нужна твёрдая рука, и да, иногда приходится поступать жёстко, жестоко. Милосердие к поверженным врагам обходится дорого. Ты слаб.
— Отец, это оскорбительно, в боях…
— Здесь нет боев, здесь есть жизнь, есть враги, которые ждут твоей слабости, чтобы ударить в спину.
— Но это всего лишь мальчишка.
— И куда он делся?
— Я отпустил его. Рамир не виноват.
— Ну конечно, а он говорит, что ты ни о чем не знал. Вы хорошо спелись за восемь лет. И ты изменился не в лучшую сторону.
Дар виновато опустил голову. Отец прав во всём, и даже сам не подозревает насколько. Длинный рукав скрыл брачный браслет на его левой руке.
Явно не время было принимать поздравления.
— Шерг, отведи его в комнату. Пусть посидит под домашним арестом. Подумает.
Снова гвардейцы по бокам и сзади. Редкие слуги, завидев процессию, испуганно прижимались к стенам. Шерг шёл позади всех. На повороте Дар обернулся и успел увидеть его мрачное лицо. Дошли до комнаты. Дар, прежде чем зайти внутрь, встретился взглядом с Шергом. Тот вздохнул, и зашёл внутрь вместе с арестованным. Гвардейцы остались снаружи.
— Алиас, что происходит?
— А разве ваш отец не объяснил вам?
— Где Рамир?
— В подземелье.
— Его пытают?
Шерг снова тяжело вздохнул.
— Алиас, ты можешь ему помочь? Ведь не так велика вина.
— То есть организовать побег? Пойти по вашим стопам?
— Но ты ведь понимаешь…
— Нет, не понимаю, как вы дошли до этого. Можно было вступиться за парня, как-то договориться с графом, но устроить побег. Пойти против воли отца. И, кстати, как вам удалось вытащить его из подземелья?
— Мы не вытаскивали, когда вернулись из леса, он прятался здесь. Слово чести.
Похоже Рам не выдал Бесси, а Алиас не задал дополнительных вопросов, так что Дар не солгал.
Шерг наклонил голову. Поверил.
— Узнай хотя бы, что с Рамиром.
— Как же вы похожи на вашего… дядю.
— На Агвида? — удивленно спросил Дар. — Это здесь при чём?
— Я не про внешность. С ним тоже вечно были проблемы.
Шерг помолчал. Дару показалось, что он ещё что-то хочет сказать. Но Шерг просто кивнул и вышел. Щёлкнул замок. Дар посмотрел на дверь и только сейчас заметил, что засов с внутренней стороны снят. Подёргал дверь, ведущую в комнату Рамира — заперто с той стороны.
Только сейчас понял, что голоден. Но стучать и спрашивать, принесут ли ему еду, не стал. Он потерпит, не впервой, унижаться не станет. Гораздо хуже было то, что завтра утром Яра его не дождётся. На душе стало тоскливо. Что предпримет его девочка? Опять отправится в город, рискуя собой?
Дар отвернул рукав на левом запястье. Хорошо хоть руки ему не связали, тогда его брак перестал бы быть тайной. А сейчас ох не время было его обнародовать. Даже если бы Яра не принадлежала к семье врагов, всё равно это было бы ошибкой. Он заключил брак, не испросив благословения старшего в роду. Последнее время он всё делает не так, как одобрено многовековыми традициями.
Может, он просто привык за восемь лет вдали от дома рассчитывать только на себя, оторвался от корней. Только Рамир был рядом. И они друг другу доверяли. А сейчас он ничего не может сделать, ни для любимой женщины, ни для друга.
Дар сидел на кровати, сжав голову руками. Почему он чувствует себя так, словно у него связаны руки? Причина в том, что он арестован собственным отцом. Арестован справедливо, и не имеет права протестовать.
Будь он в стане врага, он бы непременно что-нибудь придумал.
Вспомнился Тамир после пыток. Поступил бы он теперь так же, как тогда? Или отдал бы мальчишку страже? Пока мальчик был безликим пленником где-то там в подземелье, его не очень беспокоило, что происходит во владениях отца. Не его это дело. Но видеть искалеченного пытками мальчишку своими глазами.
М-да, далёк он от того, чтобы наследовать графство, если порядок в нём надо поддерживать такими методами. За восемь лет он перестал понимать отца. Он стал чужим своей семье. Если попытается в открытую протестовать, семья не простит, ни мать, ни Грай, который смотрит на него, как на героя. А какой из него герой? Он воин. Просто воин. Враг, который перед ним с оружием в руках, ясен и понятен. А интриги графского двора не по нему.
Дар рухнул ничком на кровать. Подумал о том, что вряд ли сегодня сможет уснуть. И неожиданно провалился в глубокий сон.
Вегард.
Новости об аресте Дара и Рамира застали Вегарда на конюшне. Прибыло подкрепление с Севера, целый десяток отборных воинов, молодых, но уже побывавших в боях. Вегард объяснил их прибытие необходимостью удвоить охрану караванов. На конюшню он привёл их сам. Вегард никому не хотел поручать обустройство отряда, пока с ними не познакомится.
Он уже собирался уходить, когда услышал разговор двух конюхов. Не сразу понял смысл. Пришлось прихватить одного из говорящих за шкирку. Новости наёмника не огорчили.
— Очень интересно, — вырвалось у него. — А за что?
— Нам неведомо, но сам господин Шерг с гвардейцами, сразу меч отняли и арбалет, и кинжал. Его сиятельство только успели слезть с лошади, как сразу их и арестовали.
Вегард посмотрел на шатзийских коней. Красавцы. Достойны сына конунга.
— А приятель его где?
— Господин Рамир? Его уж два дня не видели. Конь
