— Прыгнула или упала? — спрашивает Кэт, проверяя его.
— Прыгнула. Я видел. Мы все это видели. Она прыгнула. Потом Сестры попытались солгать нам всем, всей школе, выдав это за несчастный случай. Ну уж нет, леди. Я знаю, что произошло. Теперь мисс Уилтерн и мисс Чой ушли. Комнаты нетронуты, все вещи на месте, но их нигде нет.
— Вы не знаете, мисс Уилтерн в последнее время плохо себя чувствовала? — спрашивает Бром.
Дэниэлс качает головой.
— Понятия не имею. Я почти не разговаривал с этой женщиной. Она всегда упрекала меня, когда я пытался пообщаться, но я, конечно, не хотел ей зла. Так куда же она ушла? Оставила все свои бумаги здесь, не сказала никому?
Я прикусываю нижнюю губу.
— Ты рассказал Сестрам о своих опасениях?
— Пока нет, но скажу, — говорит он.
— М-м-м, может быть, стоит дважды подумать, — советую я ему.
— Почему?
Я пристально смотрю на него и понижаю голос.
— Не думаю, что они на нашей стороне, Дэниэлс.
Его подбородок вздергивается.
— Хочешь сказать, что они имеют какое-то отношение ко всему этому?
— А ты так не думаешь? — мягко возражаю я.
Он ворчит, двигая усами взад-вперед, и выпрямляется.
— Я знаю, с кем поговорить. С констеблем. С новым, у которого голова на месте.
— Уже есть новый? — спрашиваю я.
— Я уверен, что да, — говорит он. — Кто-то должен защитить Сонную Лощину.
Затем он разворачивается и выходит из библиотеки тем же быстрым шагом, каким вошел.
Кто-то должен защитить Сонную Лощину. Но кто будет защищать школу?
Я вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, проводя рукой по лицу.
Это должен быть я, да?
***
Той ночью Кэт прокралась в мою комнату, чтобы мы втроем могли обсудить план. Поскольку до ритуала полнолуния осталась неделя, мы должны сделать все возможное, чтобы все прошло без проблем. Всадник должен быть изгнан, с каждым днем Бром все больше и больше привязывается к духу. Иногда он становится молчаливым, но это не похоже на его обычную задумчивость, а как будто он ведет разговор у себя в голове, и я понятия не имею, что всадник ему говорит. Но точно знаю, что он соврет Брому, лишь бы получить то, что он хочет.
— Кэт, — мягко говорю я. — На днях, когда ты рассказывала нам о Фамке, ты употребила слово «выкачивать».
Это деликатная тема, потому что, как мне кажется, Фамке упоминала отца Кэт, поэтому я не хочу больше ничего говорить, если Кэт от этого загрустит.
Кэт сидит на кровати, прислонившись к стене, с открытой книгой на коленях, которая медленно соскальзывает. Последний час она просто дремала.
— Да, — говорит она, выпрямляясь. — Сказала: «она берет то, из чего ты сделана, и использует для себя, пока от тебя ничего не останется. Она высасывает твою душу». И каким-то образом это связано с тем, что мама никогда не стареет.
Бром что-то ворчит в ответ, который лежит рядом с ней, уткнувшись лицом в подушку.
— Это правда, — говорит он, слегка приподнимая голову. — Чем больше я оглядываюсь назад, тем больше убеждаюсь, что Сара всегда выглядела точно так же. Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что она выглядит усталой, но дело было не только в этом.
Я барабаню пальцами по столу, призывая свой измученный разум быть более полезным.
— Она не вампир, — говорю я. — Все женщины-вампиры превращаются в двадцать один год и остаются такими на всю жизнь, и вампиры не выглядят уставшими. Значит, у нее какое-то бессмертие? Но это не имеет смысла. Как сказала мисс Уилтерн, и сама Леона, казалось, что бессмертие — это то, к чему они еще стремятся. Это часть сделки. Горуун не даст им этого до тех пор, пока не получит то, что они ему обещали.
— Она крадет магию других людей, — говорит Кэт. — Она забрала магию моего отца и хотела забрать мою. Не думаю, что она бессмертна, она способна продлить свою жизнь с помощью магии, которую забирает. Может быть, Сестры делают то же самое.
— Сто процентов, — бормочет Бром.
— Как это… работает? — размышляю.
Кэт пожимает плечами, выражение ее лица напряженное.
— Мой папа умер от сердечного приступа. Если она что-то и сделала с ним физически, я этого не заметила.
Я знаю, что ей тяжело говорить об этом, поэтому пытаюсь сменить тему разговора.
— Ты когда-нибудь чувствовала себя странно рядом со своей матерью?
Она издает едкий смешок.
— Постоянно.
— Ты чувствовала, как она пытается завладеть твоей магией?
— Я никогда не показывала ей свою магию… — она замолкает, глубоко задумавшись. — Только один раз. В день переезда. Я потом была так измучена, но у меня были все основания на это, учитывая, что произошло.
— Хм-м-м, — бормочу я. Интересно, это что-то противоположное отдаче. Или то, чему я учил в классе в день смерти Лотты? Что-то вроде увеличения энергии, но по-другому. Преобразование энергии?
— Кэт, передай книгу? — прошу я.
Она берет книгу, лежащую у нее на коленях, и я наклоняюсь, забирая ее, и откидываюсь на спинку стула, перелистывая страницы, пытаясь найти раздел об энергетике.
Тем временем Бром устраивается поудобнее на кровати, поднимает руку, кладет ее на бедро Кэт и начинает медленно поднимать подол ее платья.
Я наблюдаю за этим со своего места, мне хочется крикнуть ему, чтобы он перестал отвлекать, но ничего не говорю. Просто наблюдаю, как он приподнимает ткань, а затем проводит рукой по внутренней стороне ее бедра.
Кэт опускает взгляд туда, где исчезла его рука. Голова Брома все еще лежит на подушке. Она с трудом сглатывает и слегка двигает бедрами, раздвигая ноги для него.
Блять.
Теперь я не хочу смотреть. Теперь я хочу принять участие. Просто не знаю, какую часть тела трахать — рот Кэт или задницу Брома.
Я опускаю руку к промежности, моя эрекция становится твердой, пульсирует, и…
Стук.
Стук.
Стук.
— Господи, — ругаюсь я себе под нос. — Вивьен Генри, ты идеально рассчитала время.
Бром немедленно убирает руку и садится, широко раскрыв глаза от страха. Кэт прижимает руку к груди.
— Это она? — шепчет она.
Стук.
Стук.
Стук.
Прямо за этой чертовой дверью.
Я встаю и беру подсвечник.
— Вы двое, оставайтесь здесь, — говорю я, направляясь к двери.
— И позволить пойти туда одному? — спрашивает Кэт, поднимаясь на ноги рядом с Бромом.
— Я не хочу подвергать тебя опасности, — говорю я ей.
— Твоя бывшая жена пыталась утопить меня в ванне, — замечает она. — Думаю, я справлюсь.
Я киваю, чувствуя себя немного виноватым за это, затем открываю дверь.
— Подожди, — шепчет Бром, подбегает к столу и возвращается, размахивая ключом, тем самым, который был оставлен вместе с мертвой змеей. — Это может пригодиться.
— Хорошая мысль, — говорю я ему.
Высовываю голову и смотрю.
Как обычно, мимо моей двери тянется кровавый след, а затем я вижу, как Вивьен волочется за угол.
— Боже мой, — выдыхает Кэт, склонив голову ко мне. — Это… это призрак.
Я выхожу в коридор и только тогда понимаю, что потревожил линию из соли, которой посыпал комнату, чтобы удержать всадника.
— Тебя заковать? — спрашиваю я Брома.
Он смотрит на соль и качает головой.
— С ним не будет проблем.
— Я доверяю тебе наши жизни, — мрачно говорю я ему.
Он сглатывает и коротко кивает, не отводя от меня взгляда.
— Знаю.
Я верю ему. Действительно верю.
Но не верю всаднику.
Нужно внимательно следить за ним. Часть меня хочет вернуться в комнату и схватить пистолет, но я боюсь, что это подорвет доверие Брома ко мне. Поэтому ничего не делаю.
Я запираю за нами дверь, и затем мы втроем идем по коридору вслед за призраком, следуя по кровавому следу. Мое сердце уже бешено колотится, и по тревожному дыханию Кэт я понимаю, что она чувствует то же самое. Я наклоняюсь и беру ее за руку, другой рукой держу подсвечник, возможно, больше для своего удобства, чем для ее.
