— Дай-ка мне его сюда… Вот так, крошка… Терпи, дыши.
И вздохнула в крошечные уста воздух, дитя задергалось. Мазнув по мне обнадеживающим взглядом, медноволосая покинула избу с дитем на руках. Я развернулась к Младе, Микита держал ее в сознании своей магией, но надолго даже его не хватит.
И снова стоны боли, слезы, мольбы. Наши с Микитой просьбы тужиться, пока не раздался желанный недовольный писк новорожденного.
Время скрутилось в спираль, выцеживая из меня все силы и магию. Но я радовалась, что все получается. Занявшись последом, мы наконец-то оставили юную мамочку в покое. На руки подоспевшей Марфы, что принялась ее омывать.
Точнее, мы хотели сделать это вместе, пока я не покачнулась и чуть не упала без чувств.
— Тихо-тихо…
Микита оказался за спиной так быстро, что я и не заметила. Взял меня на руки и вынес наружу. Так как баньку затопили, чтобы мы не замерли, и теперь там было ужасно душно.
Отпустив меня прямо в сугроб, целитель взял в ладонь горсть снега и вытер им мое лицо, а потом и к обсохшим губам поднес.
— Ну что ты, милая, пугаешь меня?
Пожурил он меня, позволив опереться головой в его плечо. Я наконец-то облегченно вздохнула. Смогли. Боги помогли. И мы спасли деток.
— Срок ранний, но дите-то чуешь?
Я тут же подняла на него изумленные очи, на что Микитка лишь цокнул языком, с укором вернув мне взгляд.
— Мать, я же целитель или сапожник⁈ Конечно, почуял.
— Всего две семицы, но и я его чую.
Аккуратно отпустив широкую ладонь на мой еще плоский живот, златовласый на миг прикрыл глаза, прислушиваясь.
— Кажись, мальчонка.
Я улыбнулась в ответ. Все-таки боги его даром наградили вдоволь.
— Так, сейчас мы все сделаем… Эй, девка⁈ А ну пойди сюда. Чего поживать у ваших богатырей раздобыть сможешь?
Русала… А она здесь как? Быстро шаркая сапожками по снегу, моя подруженька подошла ко мне и с тревогой глянула на мое побледневшее лицо. А потом сдвинула сурово чернявые брови на Микитку.
— Я тебе не девка, чужак!
— Как это не девка? Самая настоящая и красивая. Вот коса какая чернявая да толстая, и щеки Мороз поцеловал. Небось на выданье? Хорошо, если да. А то я резко надумал жениться.
Вот те на, как он быстро ее охватил. Что я, что Русалка сидим и глазками хлопаем. И я бы думала, что он шутит, но вот как взглядом ее ощупывает.
— Ты, красавица, чего поживать для нашей бедовой Снежке добудь. А потом мы с тобой с глазу на глаз поговорим.
Румяная, как маковый цветок, Русала поспешила убежать к нашим воинам. Да так, что аж пятки сверкали.
— Зачем ты ее дразнишь?
Фыркнула я ворчливо на друга детства, но тот так и провожал взглядом ее широкие бедра и ладный стан.
— Сама замуж вышла и даже дите успела со своим сварганить. Так что не лезь…
Беззлобно бросил Микитка, поднимая меня с снега и переложив на сено в санях.
— Слушай, Снеж, а девка-то свободная? Не помолвлена?
— Свободная, как степной ветер, — поудомнее устроилась я в стоге вкусно пахнущего сена. — Только, кажись, старше тебя на весну, Микит.
— Цыц, — внезапно пригрозил он мне указательным пальчиком. — А вот об этом будем знать только ты да я.
— Ты чего, Микит? Серьезно, что ли?
Ответить он мне не успел, к повозке подошел Даньяр. Он выглядел радостным, но маленько пришибленным.
— Чудо самое настоящее, Снеж. Кто сказал бы — не поверил. Чтобы человечка троих младенцев родила! И запах у них причудливый, будто они щенки.
— А они и есть такие. — Целитель присел на подлокотник саней, устало омывая испачканные руки белым снегом. — Полукровки, мать их сама такая, в третьем поколении.
— Неужто такое может быть, Снеж?
Даньяр недоверчиво покосился на Микитку, ожидая моего вердикта. Но меня лишь хватило на слабый кивок.
— А как же она в наших землях оказалась? Белые сказали, что нашли ее в лесу почти окоченелую.
— Сказала, что муж ее печенегам продал взамен на карточный долг. Взяли, паскуды, двойной ценной за мать и нерожденного младенца. А над ней, видимо, боги смиловались и помогли бежать в укромный момент.
— Слава богам, что на патруль напоролась. — согласно кивнул младший брат мужа.
— Вот, Снеж, держи.
Русала появилась около телеги с лукошком в руке. Отпустив глаза вниз, под пристальным взглядом Аньяра и Микитки, сунула мне в руки еще теплый пирожок, приятно пахнущий мясом.
— Я пойду, там надо помочь Яринки на источниках, помочь с младенцами.
И сиганула подальше от нас, Микита хитро прищурился, не сводя взгляда с округлых бедер молодки, проговорил:
— Я, пожалуй, тоже пойду, новорожденных проверить.
* * *
К самой ночи меня вернули в селение, несмотря на все мои недовольства. С мрачным Даньяром и Ярополком, что отмокал с младенцем в руках в водных скважинах, авторитетно согласился и Микитка. Пригрозив, что всем все скажет о моем интересном положении. Оставив спящую после долгих родов Младу и малышей на руках волков, что сменялись каждые два часа, держа тельца новорожденных в теплой водичке, я вернулась в селение.
Как добралась до кровати — не помню. Кажется, всем было интересно, что случилось, да как. Требовали рассказ. Но Аглая, увидев мое состояние, всех веником прогнала.
Засыпая, я слышала голос Горана. Он просил прощения, целовал мои руки. Умолял простить. И за что-то благодарил. Какой дивный сон.
Глава 23
Что-то тяжело лежало на моем животе, не настолько, что болезненно давило. Но ощущалось.
Сонно повернувшись на бок, я тут же тепло прижалась к печке, приложив щечку к теплой стенке.
Снежа, какая печка?
Ты не дома, и в нашей спальне камин, а не печь. Оттого так холодно по утрам. Резко распахнула глаза и напоролась на синие туманы напротив.
Горан.
А как он здесь? Сказал же, что на охоту ушел с другими волкадаками, кбесерками. На седмицу не меньше.
— Утро доброе.
Улыбнулся он краем губ, огладив пальцами свободной руки мои растрепанные волосы.
В его обьятиях вдруг так спокойно стало. Былое зло забылось. Я просто вспомнила, как он обещал старейшинам бошки оторвать, если меня обидит.
Приятное томление разлилось на душе. А еще вспомнила Млада. Муж печенегам продал и ее, и дитя, точнее детей. Ну не мразь же?
Внезапно захотелось ему все сказать. Про нашего сына. Пока очи напротив спокойны и даже радостно блестят. Но Горан опередил меня словом.
— Почему же не сказала? Молчала… Глупенькая. Я же чуть с ума не сошел, пока сюда бежал. Дитя. В тебе растет наш ребенок.
— Откуда тебе это ведомо?
Привстала я на локте, наградив его любопытным взглядом.
Мне было внове видеть его настолько… Потереным? Мягким? С тихим намеком на счастье в отблеске серых глаз. Да, наверное, так. У него даже голос дрожал от волнений.
— Твой батька сказал на охоте.
— Батька? Ты виделся с Бураном?
Кажется, матушка проболталась. Хотя, она же должна была его хоть как-то отговорить от войны. Вот, видимо, и нашла, куда надавить.
— Да, — кивнул он мне, робко глянул на мой живот, — Можно я к нему прикоснусь?
Пока мы говорили, он успел убрать ладонь, а сейчас просил позволения. Тепло заполнило мою душу. Как радуються. Словно дитё малое!
— Можно.
Смущенно качнула я головой и отвела взгляд. Хотя невольно прижалась к нему ближе, черпая желанное тепло.
Может, Урсан был прав и стоит позволить Горану искупить вину? Мы уже женаты, скоро малыш родиться? Какой смысл упираться?
Но не так быстро. Мои мучения будут медленно искупляться.
— Что ты натворил, Деян⁈ Что это?
Этот вопль заставил нас с Гораном испуганно перегленуться и бегом покинуть постель. Бежа на звук пронзительного визга, я слышала, как Горан сзади бубнит.
— Осторожнее, там лестница! Не беги, упадешь!.. Чуть медленне, Снежинка! Не туда, там крутой поворот!
Ворвавшись вихрем на кухню, я узрела странную картину. Довольный донельзя Деян по одну сторону стола с обожанием глядит на напротив, где воинственно размахивая скалкой, Стешка готова убить его одним взглядом. Чуть лохматая, с опушенной на одно плечо горловиной платья, где на белом округлом плечике виден ровный след от чужих клыков.
