Знала бы Богиня, чего ей стоило не шевельнуться. Малыш, видимо, понял, что хозяйка не в духе, и снова лёг рядом, устроив тяжёлую голову на её плече. Шерсть приятно щекотала шею.
— А я знаю? — возмутилась ведьма и тут же спокойнее предположила: — Кит её защитник. Видно, он, когда жрицу взял на руки, и развеял стихию. А без неё мертвецы неопасны.
«Китан взял её на руки»… Зачем? Если только собирались отступать. Но «развеял стихию»… А как тогда в поместье графа вытащил её из иллюзорного мира? Тогда ведь не она использовала стихию, а совсем наоборот — это она попала в ловушку зачарованного гребня. Как ему всё-таки это удается? И почему?
— Я?
— А у нас ещё кого-то зовут Китаном?
Интересно, только Анела расслышала тёплые и одновременно грустные нотки, мелькнувшие в голосе ведьмы?
— Ясно! — твёрдо перебил генерал и вдруг: — Леди, хватит притворяться. Нам пора.
Как он узнал? Наверняка пёс виноват. Если бы он не почувствовал её пробуждения…
Анела, чуть повернув голову, укоризненно посмотрела в чёрные глаза пса. Тут же по лицу снова прошёлся язык.
— Малыш! — она оттолкнула его от себя. — Ну что за привычка?
Он, радостно лая и виляя хвостом, забегал вокруг, отчего Анела вздохнула. Его не исправить. Да и нужно ли?
Анела, не поднимаясь с плаща, на который её положили, виновато улыбнулась друзьям. Китан тут же заулыбался в ответ. От облегчения и радости в его глазах потеплело на душе. Как же приятно, когда о тебе заботятся.
Ведьма отчего-то сердито хмурилась. Заметила, что Анела смотрит на неё, вздернула подбородок и, сложив на груди руки, отвернулась. Чем Анела успела её рассердить? Даже слова ещё не сказала.
А на лице генерала невозможно что-либо прочитать. Как всегда.
Он протянул руку и помог Анеле встать. Вдруг Малыш бросился ей под ноги, она покачнулась и прижалась к груди генерала. От пряного чуть горьковатого запаха, от обхвативших её крепких рук по телу пробежал жар. Анела замерла, боясь шевельнуться. Хотелось просто на миг окунуться в тепло, понять, что с ней происходит и отчего совершенно нет желания отпускать генерала. Будь её воля, так бы и простояла всю жизнь. Прижавшись щекой к крепкой груди, ощущая обнимающие её руки. На миг представив, что… что она ему дорога? Что он беспокоится и тревожится о ней? Что нужна ему? Сама по себе, а не ради иридис.
Генерал разжал руки и сделал шаг назад. От холодного воздуха по телу сразу пробежали мурашки, а в душе появилась щемящая обида. Анела так и не решилась посмотреть в лицо генералу, отчаянно не желая видеть лёд в его глазах, а также показать своей непонятной обиды. Она быстро присела, обняла за шею Малыша и спрятала лицо в его густой чёрной шерсти.
— Нам пора, — негромко произнёс генерал. Она быстро подняла голову и встретилась с синими глазами. Успела заметить тёплую невесёлую усмешку, которая тут же сменилась холодной непроницаемостью. Или ей это показалось под обманным светом луны?
* * *
Анела, подняв лицо к солнцу, жмурилась. Тёплые прикосновения утренних лучей ока Богини, звонкая трель жаворонка в траве, жужжание пчёл — всё это дарило покой и негу и позволяло забыть о ночных приключениях. Лёгкий ветерок обдувал, разгоняя проснувшуюся с утра пораньше мошкару. Северянка осторожно переступала копытами по пыльной дороге, словно позволяла хозяйке наслаждаться благословением Богини. В голове — приятная пустота. Хорошо было ни о чём не думать, не гадать, не беспокоиться. Ехать вперёд и вперёд.
— Леди, тебе нужно научиться управлять стихиями.
Она вздрогнула и недовольно покосилась на генерала. Это были его первые слова от самого Арлесса. Весь остаток ночи они ехали, не сбавляя темпа, и лишь несколько часов назад придержали лошадей.
Злат снова походил на статую из статуй. Если бы от неё зависело, какой памятник поставить генералу в столице, то она бы изобразила его вот так: на Спутнике, с направленным вперёд твёрдым взглядом, одна рука небрежно держит поводья, а другая опущена на рукоять меча, прикреплённого к седлу.
— Леди? — он посмотрел на неё сверху, взглядом отвлекая от раздумий и желания потянуться за тетрадью.
— И что вы предлагаете?
Генерал кивком показал через плечо и снова погрузился в раздумья. Судя по складке на лбу не очень-то веселые.
Анела оглянулась на снова отставших Китана и Люсилию. Те, приблизив друг к другу коней, о чём-то говорили.
Обратиться за помощью к ведьме? Генерал это предлагает? И как он это представляет? Просить — значит быть обязанной. А жрица не будет зависеть от ведьмы. Ни за что и никогда! А со стихией она сама справится. Как-нибудь.
— Иногда нужно усмирить гордость, — добавил генерал, даже на неё не взглянув.
И как только он понял, о чём она думает?
— Это не гордость!
— Разве? И всё же подумай над моими словами!
Не хочет она думать! Не хочет обращаться за помощью к ведьме! Не желает слушать генерала! А снова не справиться с тёмной стихией хочет? Снова при малейшей вспышке гнева поднять мертвецов? А если рядом не будет Китана, который по непонятной причине рассеивает её стихию? А если кто-нибудь пострадает? Она может позволить себе это? Да и кто сейчас расскажет, что за способности у неё, кроме ведьмы? До жриц ещё несколько дней. А за это время мало ли что может случиться. Да и о Матушке следует расспросить подробнее. Анела же это хотела? Так может попробовать? Не тянуть. И посмотреть, как отреагирует ведьма. При случае всегда можно дать ход назад.
Противостоять одновременно и генералу, и своему разуму она не могла.
Бросив недовольный взгляд на Злата, повернула Северянку.
* * *
— Расскажи об Арлессе, — Китан сам не знал, как смог попросить. Всю ночь не решался, не хотел, чтобы янтарь глаз снова омрачился болью и тоской. Желал дать время Люси успокоиться и прийти в себя.
И вот, когда небо посветлело, а лучи солнца пробежались по густой высокой траве вдоль дороги, просьба выскользнула сама по себе.
— Если не хочешь, не говори, — быстро добавил он.
Люси склонилась к шее своего мохнатого коня. Ветер начал любовно перебирать свободные пряди чёрных волос. Китану нестерпимо захотелось поменяться с ним местами. Пригладить вороные волосы, легко коснуться губ Люси, крепко прижать её к себе и… не отпускать.
Люси выпрямилась в седле и посмотрела на него.
Растерянность и боль в янтарных глазах проникли в самое сердце Китана. И он, приблизив Вольного к коню Люси, протянул руку, желая прикоснуться к девушке, успокоить. Но она неуловимым движением уклонилась.
— Ты и впрямь хочешь это знать? Что меня связывает с Арлессом?
