— Поверю на слово. Выкладывайте.
— Да не о чем, собственно, рассказывать, — пожал плечами Александр. — Мне нужна была кровь с божественным огнем, и я ее себе сделал. Вот и весь сказ.
— Но почему я?
— А почему нет? — парировал Александр. — Какая мне была разница?
— Почему выбор пал на меня? — повторила Лера, словно не слыша его. — Почему я? Я имею право знать, почему именно моя жизнь пошла прахом. Десять лет и еще кто знает, сколько впереди.
— На тот момент этот вариант показался мне наиболее приемлемым, видимо. Ты — полукровка, не влиятельного рода. Волшебства мало, самостоятельно защитить себя не смогла бы. И с тобой это было легче провернуть. Отдаленный городок, отсутствие защиты и беспечность. Равнодушные родители, не имеющие, к тому же, большой силы; с ними договориться было проще некуда. Кажется, все.
У Леры от обиды дыхание перехватило. Весьма нелестная характеристика; честная, но грубая.
— Но таких много! — отбросив все ругательства, что просились на язык, воскликнула она.
— Первой мне попалась на глаза именно ты. И я не стал тратить время на дальнейшие поиски. Какая мне была разница?
— Это было заклинание? — угрюмо поинтересовалась она. — Вы нашли меня с помощью заклинания?
— Не совсем. Это была Грань.
Лера непонимающе смотрела на него, ожидая объяснений. Пауза затянулась, и она поймала себя на мысли, что не боится, как раньше, рассердить Александра неуемным любопытством. Наоборот, она готова, будучи полукровкой, спорить с ним на равных, добиваться ответов и третировать его до последнего. Было ли это следствием его «бессилия», или она просто дошла до предела — сложно сказать. Но Лера ждала объяснений так, будто имела на них право.
— Грань, — повторил Александр, уставившись в одну точку. Вид у него был непривычно рассеянный, даже потерянный. — Грань.
От этого слова Леру уже начинало тошнить.
— Я поняла. Еще с первого раза.
— Это нечто вроде внутреннего видения. Чутья, в итоге приведшего меня в твой дом. Я оценил тебя, твоих родителей, общие перспективы, данные…
— Кстати, о родителях. Вы их подчинили? Тогда, давно.
— Это тут при чем?
Лера промолчала. Она и вопрос-то задала, пнув себя как следует. Ей очень хотелось уши зажать, чтобы не слышать ответ, или малодушно взять слова обратно.
— Естественно, заклинание. Иначе они так просто не отдали бы тебя. Пришлось бы время терять, ухаживать, влюблять в себя, очаровывать. И тебя, и их.
— Результативность — наше все, — пробормотала Лера, кусая губы, чтобы не застонать от облегчения. — А чем плохо ухаживание? Почему нельзя все сделать правильно?
— Я и сделал правильно. Только у каждого свои критерии оценки.
— Вы поступили подло! — запальчиво сказала Лера. — Вы даже не представляете, каково с этим жить! Каково постоянно трястись от страха за свою шкуру! Да впрочем, вам и наплевать, верно?
— Не представляю. Зато я очень хорошо знаю, что такое уходить из жизни. Медленно, но верно растворяться в небытии, и понимать, что ты своими руками вырыл себе яму. Осознавать, что цель твоей жизни, то, ради чего ты пожертвовал почти всем — ничто, фикция, красивая картинка и пафосные слова. А поезд уже несется на всех парах, и ты не в силах его остановить.
— Это вы сейчас про Грань? У вас на все одно оправдание. Слушать противно. Ноете, как баба.
Александр усмехнулся, но философствовать перестал:
— Отвык я от нормального общения, наверное. Минус мне.
Лера никак это заявление не прокомментировала. Она вот уже некоторое время обдумывала один вопрос, и не знала, стоит ли задавать его. Ведь задав, она выдаст свои планы, намерения и желания. Но и промолчать, взвалить на свои плечи поиск решения, было недальновидно. Не в той они ситуации, чтобы прятаться за недосказанностями, прикрываться глупыми отговорками. По крайней мере, так казалось Лере. «Смелее, — подбодрила она себя. — У тебя всегда остается волшебство. Ты сможешь заставить его говорить, если он не захочет признаться добровольно».
— Как мне быть с вашим подарком?
— Есть один вариант. — Александр понял ее вопрос и не стал хитрить. — Не знаю, сработает ли, но попробовать можно. К сожалению, только я могу забрать у тебя божественную искру. Потому как по моей просьбе ты была ею наделена. Но без волшебства — увы, я ничего не могу сделать.
Лера чуть не взорвалась от злости, но вовремя сумела взять себя в руки. То, что Александр добровольно ответил на главный вопрос ее жизни, дорогого стоило. Стало быть, осталось дождаться, пока он вытащит себя из глубоченной лужи, затем планомерно дотюкать его и заставить вновь сделать её нормальной. Да, разводу не бывать, но взаимная симпатия — дело наживное. Может, они еще найдут общий язык. Когда-нибудь, когда все обиды друг другу простят, все претензии выскажут, все споры разрешат.
Лера приободрилась и для порядка спросила:
— Кстати, вам не холодно?
Александр оглядел себя и пожал плечами:
— Не особо. Это все, что тебя интересует?
— Не всё. К чему был этот фарс с полной церемонией заключения брака? — Лера была полна решимости выжать из ситуации максимум.
— Мы, кажется, уже обсуждали эту тему. И поверь мне, сейчас причины, побудившие меня сделать этот шаг, уже неактуальны.
— Конкретнее, — сказала она жестко. — Хватит увиливать.
Александр возвел глаза к потолку, словно призывая богов, которых он не уважал, в свидетели того, как тяжело ему приходится.
— Скажем так — предполагаемый исход ритуала был несколько… неудобным, и мне бы понадобилась помощь. С гарантией.
— Что значит — неудобным? Вы бы могли остаться калекой? Инвалидом? Так вы им и стали, — брякнула Лера, не подумав.
Александр вскинул голову и смерил её пристальным взглядом:
— Твоими стараниями, дорогая.
— Так что не так выходило с результатом? — не сдавалась Лера, проигнорировав обвинение. — Как это должно было закончиться?
— Ну, во-первых, я мог умереть окончательно.
— И я должна была бы похоронить бы вас с почестями. Больше-то некому.
— Все возможно в этом мире, — философски заметил Александр. — Никогда не отрицай того, о чем не имеешь представления. Не желай малого и не лги самому себе.
— Оставьте вашу доморощенную философию, она мне уже поперёк горла. Ближе к делу.
— Во-вторых, я мог возродиться в прямом смысле этого слова.
— То есть стать младенцем? — изумилась Лера — чего-чего, а такого она не ожидала. — Пеленки, распашонки, кашки молочные? И мне предстояло бы вас нянчить? Да вы рехнулись.
— Когда цена вопроса — твое существование в бесконечности, все остальное представляется мелочью. Мне нужно было выбраться из когтей Грани, и я пошел бы на что угодно, чтобы добиться своего.
