Эрик. Чейз. Эллисон.
Она не знала, что произошло с остальными друзьями.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и раскрыла руку.
– Эмма...
Цепи свободно лежали на ее ладони.
– Я не могу, – резко произнесла она. – Не так. Но я могу использовать силу, которую используют они, так как это было с Эмили.
– Если ты попытаешься, он убьет Эллисон.
– Если он убьет Эллисон, он умрет. – Эмма больше ничего не сказала, потому что ей нечего было сказать. И поскольку она уперлась в подоконник и начала взбираться на него, она почувствовала, что руки ее начали пульсировать. От тепла. От жара, интенсивного и опьяняющего.
– Ты сможешь, дорогая, – более глубоким голосом сказала Маргарет. – Ты сделаешь.
– Маргарет!
– О, замолчи. Ты сказала все, что должна была сказать, и даже поверила в это. Это все, что ты могла попросить. Сьюзенн?
– Я согласна.
– Мы позволили бы тебе взять силу, – сказала она. – Но еще мы можем – как твой отец – дать. Иди, дорогая. Делай, что должна. Мы с тобой.
Потому, что у них не было выбора.
Тепло поднималось от ее рук к плечам, а оттуда – по всему телу. Она закрыла глаза только на мгновенье, потому что само ощущение было таким сильным, что почти смущало.
И когда она снова открыла глаза, весь мир выглядел по-другому.
На улице было темно, хотя была средина дня. Небо было агрессивно красным - не зарево заката или восхода; цвет был слишком глубоким и единственным на небе. Ей понадобилось мгновенье, чтобы понять, почему на том свете улица была такой темной.
Трава была серой. Деревья были серыми. Машины – призрачные и прозрачные – тоже были серыми. Даже их одежда – штаны, рубашки, жакеты – были разных оттенков того же сероватого цвета.
Эмма вылезла в окно и замерла на секунду.
Только люди – Эрик, Чейз, Эллисон, Лонгленд и два его компаньона – выглядели нормально. Даже ребенок был унылого красно-коричневого оттенка, потому что проснулся и был очень этим недоволен.
Она балансировала на краю окна, глядя на маленькую крышу, которая прикрывала крыльцо. Она была небольшая: несколько футов бетона, не больше, прикрывали дверь. Лестницы были прислонены, с трудом доставая до первого окна. Второе окно было чистым, возле него не было никаких лестниц.
Она соскользнула с окна и приземлилась на крышу так тяжело, что прочувствовала свою ошибку коленями. Небольшая крыша, однако, выдержала ее вес. Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на улицу, уже с более близкого расстояния. Чейза мучила боль и он тяжело дышал. Лицо Эрика застыло в маске. Если оно выражало когда-либо какие-то эмойции – а она ясно помнила его нежную улыбку – то сейчас оно утратило эту способность. Эмма не могла понять, причинял ли ему огонь, который все еще окружал его, какую-то боль вообще.
Он смотрел на Лонгленда так, будто он был просто столбом на улице.
– Эмма, – сказала Маргарет. Ее голос спустился вниз легким бризом, который слабо пах корицей и клевером.
Эмма кивнула.
– Смотри на душу огня. Смотри на него внимательно. Лонгленд не видит тебя пока – но в первое же мгновенье твоих действий, в минуту, когда ты используешь силу – он увидит. Все его внимание сейчас на Эрике, – добавила она.
– Эрик знает, что я здесь?
Легкое колебание.
– Почти наверняка, – наконец призналась Маргарет.
– Но он не смотрит. .
– Нет, дорогая, пожалуйста, попытайся понять. Если Эрик посмотрит сюда, то и Лонгленд тоже. Эрик – умный мальчик, и он – и Чейз – покупают для тебя время за определенную цену.
– Но...
– Он готов довериться тебе. Я не знаю почему. Он достаточно чувствителен, чтобы понять, что вверху позади него находится большая сила, а если он знает где, он почти наверняка знает чья она.
Эмма кивнула, только одной своей частичкой, потом что это имело смысл. Другая часть нее хотела, чтобы Маргарет закончила лекцию.
Она не задавала вопросов, потому что лекция следовала за полезной информацией. Вместо этого, она действовала согласно этой информации, и по-новому посмотрела на зеленый огонь.
Он не был больше, строго говоря, зеленым. Но и серым он не был тоже; он выглядел как основной серый, но когда она присмотрелась к нему, то поняла, что он был почти матовый. Цвета стали более яркими, пока она смотрела на них, и она поняла, что они частично отвечали на движения Некромантов, которые сосредоточено поддерживали их издалека.
А когда она снова посмотрела на некромантов, она увидела цепи, не как цепи... а как уменьшенные тела мертвых. Их длинные тонкие фигуры растянулись вокруг некромантов, будто они были подставкой; они были бледными, будто никогда не видели солнечного света – что было не удивительно для призраков, или не могло быть для Эммы, не видевшей другого.
Но пока она наблюдала, она заметила, что цвет покидал их ради поддержания огня.
Она также заметила, что огонь цеплялся за Чейза таким образом, каким не мог прицепиться к Эрику; то, что цвета пламени пытались соответствовать цвету его волос, кожи, румянцу щек. Она не знала, что произошло бы, если бы им это удалось, но могла предположить.
– Готовы? – Мягко спросила она Маргарет.
Маргарет не ответила.
Эмма обхватила край крыши крыльца руками, крепко его сжала и опустилось так низко, как смогла. Это было неудобным: ее ноги висели высоко над землей, когда ей пришлось отпустить руки. Она собрала много заноз, пока летела последний ярд.
Когда ее ноги ударились о землю, она увидела, что трава слегка заволновалась, будто это была вода, поверхность которой она только что нарушила. Зеленые волны разбежались от ее ног затухающими кругами, и, когда они успокоились, зеленый остался странным пятном на сером фоне.
Лонгленд нахмурился. Она замечала так много, потому что должна была смотреть, чтобы видеть, все ли в порядке с Эллисон и ребенком.
Больше она не тратила время, потому что увидела мертвых, растянувшихся между некромантами и пламенем, и заметила, кто из них привел в действие огонь, который даже сейчас уничтожал Чейза.
– Эмма, что ты...
Эмма потянулась. Она протянула руку, стоя на месте, как делала это с Марией Копис. Как делала это в первый раз, со своим отцом. На этот раз она почувствовала, как покинула тело. Это было не комфортно, но это была работа. Но в прошлый раз у нее не было силы пяти мертвых за спиной. Она не знала, почему это имело значение, и не имела времени, чтобы спросить.
Вместо этого она побежала – по траве, которая продолжала зеленеть под ее не-ногами – к некромантам. К Лонгленду, который держал Эллисон. Она кратко коснулась Элли, щекоча ее кончиками пальцев.
