— Жаль.
— Знаешь, я тут на днях столкнулась с ней. Я как раз Артема искала для постановки Зеркала обратно, а она мне навстречу выбежала, ну и я как-то машинально просканировала ее.
Агнешка удивленно уставилась на подругу. То, что она сделала, было, в общем-то, незаконным.
— И?
— Я поверху читала, коротко, ты ж понимаешь, если кто узнает…, — стала оправдываться Тамара.
— Резину не тяни, — посоветовала ей Агнешка.
— Она что-то страшное пережила раньше. Не знаю что, не поняла, но она сторонится всех мужчин. Там была такая дикая смесь ужаса, недоверия и боли, что я даже поначалу не поняла, кого именно сканирую.
Неш задумалась, глядя в окно.
— Да это и так по ней видно. Другая бы сразу поняла, что понтифик не просто так с ней улыбается и шутит.
— Нам-то теперь что делать? — спросила ее тоскливо Тамара, — Она вряд ли с радостью воспримет его ухаживания.
— А он вряд ли будет ходить вокруг да около.
— И что делать? — в который раз задалась вопросом девушка.
— А ничего, — едва проговорила Агнешка, — Что мы можем-то? Только вот девочку жалко.
…
Префектура центральной директории располагалась в невысоком трехэтажном здании на Малой Дмитровке. От проезжей части дом отделяла ажурная ограда черного цвета с тяжелыми воротами, дальше шла небольшая зеленая зона с аккуратно подстриженными кустарниками и подъездная дорожка. Само здание было старым, выстроенным еще в начале прошлого века, но прочным, украшенное колоннами по фасаду и изящным портиком.
Гюнтер сидел в кабинете своего учителя и мрачно рассматривал стены.
В отличие от домашнего убранства, рабочий кабинет Эстебана был выполнен в стиле хай-тек. Черно-белая обстановка, на стеклянной поверхности стола лежал лишь ноутбук и письменные принадлежности. На стене висели большая плазменная панель, несколько больших черно-белых фотографий в рамах и длинная линия стеллажей, заменяющая шкафы.
Сам учитель в раздражении смотрел на результаты предварительного расследования. По всем параметрам выходило, что ведьму убил именно его ученик.
Зачем?
Они же неплохо ладили, у Гюнтера в свое время даже роман с ней был.
Любитель экзотики, мать его!
Он перевел злой взгляд на парня, сидящего перед ним, и отбросил отчет на стол.
— Зачем?
— Я этого не делал, — хмуро проговорил Гюнтер, глядя исподлобья на учителя.
— Вот тут, — Эстебан ткнул пальцем в бумаги, — четко показано, что это твоих рук дело! И я спрашиваю — зачем? Нам не нужно сейчас лишнее внимание, идиот!
— Я не делал этого! — отчетливо проговорил ученик, чуть повысив голос, — Может быть, Марк хотел подставить меня. Он же приказал Лине со мной не общаться и…
— Марк решил подставить тебя? — глумливо переспросил наставник, — Сам-то думаешь, что несешь?
Гюнтер, насупившись, уставился на пол.
Других объяснений не было. Как он это сделал — парень не знал, зачем — тоже. Все, что он помнил из того дня, это как сначала познакомил Лину с цыганкой, а потом — как вез девушку домой. Все, что было в промежутке между этими эпизодами, из его памяти вылетело вон.
Когда учитель рассказал ему про убийство Рады и кого в нем подозревают, он сначала опешил, а потом рассмеялся, посчитав это чьей-то нехорошей шуткой. Но результаты предварительного расследования не шутили, и теперь парень не мог понять — как он это сделал и зачем?
Единственное, что приходило ему в голову — это подстава со стороны понтифика, но он сам признавался, что идея глупа до невозможности. Марк не стал бы мелочиться с такой интригой.
Эстебан помолчал, ожидая от ученика внятного и разумного ответа, но так и не дождался.
— Ладно, — решил учитель, — этим я займусь сам. Сейчас у тебя две задачи. Первая — ты должен поднять мне весь материал по ткущим клана. Надо выяснить, откуда у Ветровой талант. Не верю я, что она самородок. Доступ в архивы я тебе выпишу.
— А вторая? — поднял голову Гюнтер.
В его глазах зажглась надежда. Раз наставник сам решит этот вопрос, значит, о наказании можно не беспокоится, Эстебан найдет, как замять это дело.
— После этого уезжаешь из Москвы.
— Куда?
— К своему хорошему и дорогому другу Игнату.
— В Самару? — ужаснулся парень.
С недавних пор появляться в этом регионе для Гюнтера было чревато неприятностями, после того, как он поспорил с его префектом и вызвал на бой. Драку он бы проиграл, с высшим ему не сравниться в силах, но, будучи на кураже от выпитого алкоголя, Гюнтер этого не осознавал, подначивая старого вампира оскорблениями. Игнат выгнал щенка из города и запретил появляться без уважительных извинений.
— Надо будет и в деревню Березовка поедешь! — рявкнул на него обозлившийся наставник, — Ты так жаждешь свиданий с Палачом?
Парень снова уставился в пол.
— Вот и я о том же, — чуть успокоился Эстебан, видя его покорность, — Едешь к Игнату, извиняешься перед ним за то, что сделал пару лет назад…
— Он сам нарвался.
— Помолчи, — Эстебан поморщился, ему надоел уже этот скулеж, — И мимоходом рассказываешь префекту занятную историю, как ты вытащил из под колес необычную смертную.
— Что?
— Что слышал! Марк поставил на нее инициал, это против закона. Я должен поднять всех высших, чтобы они выразили протест! Совета по вопросу этой девки не было, а понтифик ее трахает и пользуется ее талантом. Откуда я знаю, что он ей на ушко по ночам нашептывает?
— Учитель, — робко заметил парень, — но Лина не спит…
— Мне плевать, спит или нет, но Игнату ты расскажешь именно эту версию. Кто знает, что она не спит с ним? Ты да я. А кто в это поверит, зная понтифика? Все убеждены, что у Марка новая смертная любовница. Вот только о том, что она ткущая, никто знает. После отправишься в Астрахань, а потом к Софии в Мурманск, она любит сплетни и разнесет эту весть по высшим сама.
Гюнтер кивнул головой, подтверждая полученные инструкции.
— Но все должно быть очень аккуратно, мой друг, крайне аккуратно. Они не должны догадаться, что ты им рассказываешь это специально. Игнату даже не говори, кто такая Ветрова, а вот Степаниде и Софии — расскажи во всех деталях, особенно, что понтифик на нее глаз положил. Эти старые сплетницы любят сочные детали посмаковать!
— Так может быть мне лучше сразу в Мурманск?
— Нет, они же должны будут пообщаться между собой, выяснить детали, спросить других высших, правда ли это, — Эстебан говорил вкрадчиво, наводя ученика на нужные ему мысли, — Время тебе на все про все даю до февраля месяца…
— А в феврале будет ежегодный Совет высших клана, — догадался Гюнтер.
