— Я…
— Подожди, Марина. Ты можешь быть со мной не согласна. Но ты еще не знакома толком ни с этим миром, ни с его обитателями. Сейчас твой круг знакомых ограничен, но позже, все будет совсем иначе. Разве ты можешь гарантировать, что тебе однажды не встретиться человек, который будет разделять твои мысли? Который привлечёт тебя внешне?
Да я как бы такого уже встретила. Но ничего вслух говорить не стала. Отец все же прав.
— На вас действует связь богини, а на него и вовсе древняя клятва. И если, возможно, его чувства к тебе сформированы и настоящие, то твои могут быть навязанными. Богиней. И они могут пропасть после того, как вы завершите ритуал. Исчезнет тяга к чужому мужчине, чувства…
А вот под таким углом я на свою влюбленность не смотрела. Да и как-то звучит это все ужасно. Не хочу, чтобы мои чувства оказались итогом связи. Даже, если любовь первая окажется несчастливой и невзаимной, зато настоящей.
— У тебя впереди целая жизнь, милая. Попробуй сдержать свои порывы, немного отпустить ситуацию и расслабиться. Выдохнуть. Не думать о том, что могло быть, если бы не множество препятствий.
— Целая жизнь, — пробормотала я. — Если я проведу тот ритуал…
— Не если, а когда, Риша. Я уверен, что ты справишься. И запрещаю тебе думать иначе! Ты у меня очень сильная девочка.
Его слова меня смутили и в тоже время окрыли. Оказывается, получить одобрение отца — это невероятно приятно. А еще ощутить то, что он тобой горд. Надо же… а ведь при первой встрече я мечтала его прибить…
— Прости меня, что я скрывал от твоей мамы то, как тяжело тебе приходится. Ей в академии было очень легко и весело. Как и большинству наших леди. Обычно, они не очень стремятся быть ликвидаторами. Это скорее исключение, чем правило.
Ну в общем-то он прав. В командах по флайрболу большинство составляли парни, чем девушки.
— Значит несмотря на то, что она знала, что мне нужно заново провести ритуал, все равно не думала, что я к нему готовлюсь?
— Вряд ли ей даже в голову пришло, как именно на самом деле ты к нему готовишься. Даже у меня тренировки были куда щадящей твоих. Я хотел оградить ее от переживаний.
— Понятно.
Я снова перевернулась на спину и посмотрела на небо. Злилась ли я еще на маму? Нет. И дело даже не в том, что отец не все ей рассказал. Просто я тоже была не права. А мы с ней все же близкие и родные люди, чтобы ссориться навсегда.
— Ты говорил, она ждёт разрешения прийти. Я уже не опасна для нее?
— Нет, Риша. Теперь все хорошо. Но тебе нужно еще час пролежать в источнике, чтобы не образовалось узлов на энергетических каналах.
— А я и не против, — я улыбнулась. — Здесь хорошо.
— Тогда я приведу маму?
— Конечно, я очень хочу ее видеть.
Глава двадцать первая
— Ты такая красивая, детка, — шепчет мама, аккуратно касаясь моих плеч, и также как и я, завороженно глядит в зеркало.
В зеркало, в котором отражаюсь я. В новом очень красивом платье.
Совсем не по моде Тантерайта. У них до сих пор в ходу как корсеты, так и наслоение юбок, когда ткани на тебе столько, что возникает закономерный вопрос: я капуста или человек? И если честно такие вещи надо уметь носить. И тренироваться с детства. Вот мама моя в таких платьях смотрелась шикарно, а меня обряди в нечто подобное и я при первых же шагах упаду носом в пол.
Но сейчас, на мне было совершенно волшебное творение.
Я помню это платье. Точнее не так, фасон этого платья. Потому что материал и цвет другой.
Я на мгновение закрываю глаза и переношусь мыслями туда, где на старом, потрепанном диване, мы лежали с мамой в обнимку, и ползали в мобильном интернете.
Мама уговаривала меня пойти на выпускной и пыталась растормошить с помощью просмотра красивых платьев.
Одно из них нам обеим запало в душу. Но мы обе понимали, что денег на него нет и не будет.
И вот сейчас, мама воплотила мою мечту в жизнь. Насыщенный ультрамариновый оттенок платья делал мои зеленые глаза еще ярче. Длинные волны легкой полупрозрачной ткани скользили по плечам и падали к подолу юбки. Мне всегда нравились подобные вещи. Захотел и ткань собрали по плечам, пустив по рукам. Захотел — отколол от рукавов, и накинул как плащ, закрепив сзади. На случай, если будет прохладно.
Украшений требовали только волосы, потому что кружевной воротник был на платье и дополнительных аксессуаров не предполагал.
С прической мама помогала мне сама. Вплетала серебряные нити в локоны, собирала часть волос на затылке, а остальное распустила завив. И выглядела я потрясающе.
— Самая красивая, — шепчет мама и утирает слезы.
Она сегодня весь день плачет и ругается на себя.
Наш разговор прошлой ночью сложно вообще назвать разговором.
Мы обе и плакали, и немножко ругались. И только к утру, подуспокоились.
А днем была круговерть из подготовки к праздничному вечеру.
Нельзя сказать, что я получила ответы на свои вопросы, некоторые вещи я просто не решилась маме рассказать. Не решилась, потому что вдруг поняла, что и ей непросто дается новая жизнь.
Новая… Эта мысль заставила меня скривиться. Гадючник.
Будь мы вместе и все нам было бы ни по чем. Но мы обе вдали друг от друга. Там я сражаюсь за свою жизнь, и кроме тренировок ничего не вижу, а она здесь и за меня, и за наше будущее.
Что я вообще знаю о светской жизни и жизни в роду? От того, что я ритуал проведу и выйду победителем, род меня не полюбит и уважать не станет. Этого мало. Хотя позиция силы и здесь играет важную роль. Вот только постоянно драться, чтобы доказать, что я на своем месте и со мной нужно считаться? Явно не мой случай.
Пока мы были с мамой вместе нас не волновало ни мнение окружающих, ни то, как они к нам относятся.
Наверно, только после этой ночи я отчетливо поняла, что нам не вернуться на Землю. И пусть Феликс мне уже объяснял почему это невозможно, все же, внутри меня не то, чтобы надежда теплилась, а была мысль, что при наличии множества кристаллов мониара жить можно будет везде. Не жить, существовать. И таять, угасать с каждым днем. Без возвращения в высший мир, сначала погибнет иллами, а после и я.
Потому что хранителям нужна постоянная и бесперебойная подпитка магией, которой в нижних мирах сущие крохи, в то время как в высших она и есть весь мир. Магия щедро плещется в земле, воздухе, воде… Всюду, куда бы ни ступила моя нога есть магия. То, что будет поддерживать мои способности и моего иллами.
И потерять Феликса я не могу. Без него я просто уже не смогу. А моя мама живет без иллами уже много лет. Когда я вообще думала о ее чувствах? Нет, то, что я старалась для поддержания ее жизни, сложно оспорить. Но будем откровенны, я ведь это делала для себя. Ведь ближе нее, у меня никого не было.
Я вздохнула и улыбнулась отражению.
Праздник этот. Я ведь даже и не вспомнила о том, что когда-то о фонтане сама мечтала. А мама запомнила. Запомнила все, что ей говорила дочка, начитавшись сказок. Сколько мне тогда было? Лет десять? Восемь?
Я снова улыбнулась, часть про волшебный бал мама воплотила в реальность, а как насчет принца? Он тоже фигурировал в моих мечтах. Сильный, красивый, щедрый, такой, который бы принял и меня, и мою маму.
— Вспомнила что-то хорошее? — выдернув меня из мыслей, спросила мама.
— Да, — я и не думала скрывать. — Помнишь, я мечтала о принце?
— Принце? Это который бы тещу любил не меньше, а то и больше жены? — мама тоже прыснула. — Помню, конечно, детка.
— Он нашелся, — совершенно серьезно сказал ей, с тревогой проследив за тем, как улыбка меркнет на ее лице.
Вот о ком она подумала? О Лейнарде?
Я вздохнула и обернулась, чтобы обнять маму и покрепче.
Снова вспомнилось, как она ужасалась моей натренированной фигуре. Забавно, но я сама не замечала того, как сильно изменилось мое тело. Крепкие мышцы, подтянутый живот с прорисовывающимся рельефом пресса. Думала ли я, что у меня когда-нибудь кубики на животе будут? Если я дальше так тренироваться стану, то непременно появятся.
