Мы стояли в подвале, перед стеной липкой темноты. И я не мог припомнить ничего похожего, а повидал я в жизни немало.
— Я пойду с тобой, — заявил Дайс. В его голосе появились стальные нотки.
— Мне некогда будет спасать ещё и тебя.
Мальчишка аж подпрыгнул на месте от возмущения, его руки сжались в кулаки.
— Да не надо меня спасать! Ника — мой друг. И я пойду, даже если ты попробуешь мне помешать!
Мне некогда спорить.
Я должен туда войти.
Наверное, впервые за всю жизнь я решаю предоставить кого-то воле судьбы, и мы с Дайсом делаем шаг вперед одновременно. Я знаю, что Ника никогда меня не простит, если с мальчишкой что-то случится, но сейчас, в эту самую секунду, меня волнует только ее жизнь.
Больше ничего.
Темнота хватает нас невидимым кулаком и затягивает внутрь, вдавливает в плотную поверхность портала, похожую на слишком густой кисель. Противная, тошнотворная муть забилась в горло, я не мог сделать ни единого вдоха, а нечто все тащит и тащит меня вперед.
Дайса я сразу же потерял из виду, не в силах разобрать ничего дальше собственного носа. И чем дальше меня затягивало, тем сильнее росно необъяснимое внутреннее напряжение. Будто в груди образовалось колючее крохотное семечко, и оно увеличивалось с каждой секундой, впиваясь колючками в плоть и прорастая в нутро.
Я сказал Нике, что под трактиром ничего нет, ведь отец никогда ни о чем подобном не рассказывал.
Он бы предупредил меня.
Предупредил бы!
Или он и сам не знал. Что если это пряталось, скрывалось за потоками силы, избегало всех, кто мог зацепить отзвуки его присутствия?
Разве такое возможно?
Мрак расступился, выплевывая меня прочь с отвратительным чавканьем. Следом вылетел Дайс и, прокатившись по земле, врезался в стену поблизости.
Подскочив, мальчишка принялся отряхивать одежду и вырывать кусочки вязкой жижи из волос.
— Фу, во имя всех богов, дрянь какая! — сплюнув себе под ноги, Дайс недоверчиво осмотрелся. — Ну и где мы?
Запрокинув голову, я прикрыл глаза. Позволил собственной силе вырваться, потянулся к потолку и дальше, в толщу земли над головой, медленно прощупывая ее дюйм за дюймом.
— Мы глубоко под трактиром, — посмотрев в сторону каменного коридора, уходящего вглубь земли, я взмахнул тростью, позволив ей изменить форму.
Сегодня Гэвиру придется поработать. Впрочем, он всегда рад пролить вражескую кровь, такая уж у клинка натура.
— Только не путайся под ногами, — зыркнув на мальчишку, я отметил, каким взлохмаченным и злым он был. Ни капли страха, ни крошки сомнений. Это меня и волновало больше всего.
Лучше бы он боялся.
Дети же должны бояться, разве нет? Бесстрашие еще никому хорошую службу не сослужило.
— Я сделаю все, чтобы ее вытащить!
Дайс уже хотел ломануться вперед, но я ухватил его за руку и крепко сжал, до болезненного вскрика, сорвавшегося с его губ.
— Я хочу спасти ее не меньше твоего, но не смей. Путаться. Под ногами. Понятно? Я не хочу потом объяснять Нике, почему не сберег тебя.
Дайс надулся, смотрел на меня исподлобья и упорно молчал.
Его короткий неохотный кивок сказал больше, чем могли сказать слова. Мальчишка будет стараться, но ничего не обещает.
— Идем.
Уговаривать Дайса не пришлось.
***
— Вэйл, твои глаза…
— Все в порядке. Не отставай.
Мальчишка смотрел на меня с подозрением, а я едва мог справиться с жаром, пульсирующим в венах. Все мое тело резонировало, откликалось на зов силы, что куда древнее самих людей.
Я никогда не был так близко к истоку.
Да на поверхности я ощущал его, сердца всех жителей долины бились в унисон с пульсациями древнего сердца, надежно укрытого под землей. Мир подчинялся ему, жизнь зависела от него.
Но теперь в потоках силы было что-то еще.
Болезнь.
Отрава, от которой зудело все тело.
Осколок древнего проклятья, что медленно, по капле, отравлял исток. Напоминание о том, что боги когда-то решили избавиться от драконов и даже не подумали, что под землей, по всему континенту тянутся корни, от одного узла к другому.
Может, им было плевать.
Какое богам дело до живых, если они всегда могут создать новый мир? Если уже не создали, оставив этот на откуп случайности и удаче.
Я должен был почувствовать раньше, должен был понять, что невозможно так долго удерживать проклятье под контролем, особенно когда в замке остался единственный дракон, что сейчас сражается с божественной отравой.
Тьма утекала даже из-под сдерживающих печатей.
И теперь она здесь.
Очень скоро коридор расширился, под ногами закурчавился темно-зеленый мох, стены прорезали толстые корни, а в воздухе появился запах цветов, мокрой травы и перегнившей палой листвы.
Десять шагов и дорогу нам перекрыли тёмные кристаллы, растущие прямо из земли. Такие же, как камень силы в долине, где я нашёл Нику. Что-то за ними испускало мягкий зеленоватый свет, что рисовал на стенах затейливые узоры.
Спрятавшись за одним из кристаллов, я утянул за собой Дайса и приложил палец к губам.
— Я знаю, что ты здесь, демон…
Голос раздавался отовсюду: низкий, хриплый и злой, похожий на проржавевший клинок, высекающий искры из камней вокруг.
Поднявшись, я жестом приказал Дайсу оставаться на месте.
Существо не назвало его, оно было полностью сосредоточено на мне. Пусть так и будет.
Узкая тропинка, зажатая между кристаллами и стеной пещеры круто уходила вниз, и вначале я не видел, что спряталось в центре.
Но чувствовал магические потоки, до дрожи в руках, мурашек по спине и чудовищного напряжения в каждой жиле.
Тропинка закончилась у кромки сверкающего белизной озера. Зажатое среди кристаллов, как драгоценный камень, оно было своеобразным ложем для гигантского зеленого кристалла, пустившего корни в белую поверхность озера.
На боку кристалла я рассмотрел трещину, из которой в воду сочилась тьма, растекаясь по воде маслянистыми каплями.
— Ника…
Девчонка парила над кристаллом, в прозрачном магическом пузыре. Ее глаза были закрыты, огненные кудри обнимали плечи, а из приоткрытого рта тянулась тонкая нить. Она вилась точно дым, прямо вниз к расколу в кристалле.
— Очень жаль, что так получилось с твоей прошлой женщиной, демон. — От стены на противоположной стороне отделилась массивная тень. Я услышал, как острые когти погрузились в землю и оставили за собой глубокие борозды, почувствовал запах пепла. — Такова воля богов. И я должен выполнить ее.
Я не собирался вступать в этот спор. Ради чего? Узнать, почему боги так решили? Что плохого им сделали не только драконы, но и все человечество?
Мне плевать. Все, что меня волновало — упрятать эту дрянь в ту самую черную дыру, откуда она выбралась.
— И эта женщина — последний кусочек силы, что поможет мне навсегда разрушить эту тюрьму.
— Ты это и делал раньше? Позволял хозяевам восстановить трактир и забирал их на пике, чтобы вытянуть силу до последней капли?
Существо вышло на свет, запрокинуло голову и громко рассмеялось. Оно было похоже на огромного прямоходящего волка.
Задние лапы были такими же, как у обычного животного, но вот руки, увенчанные острыми когтями — вполне себе человеческие. Темнота развевалась за его спиной, как плащ. Она постоянно меняла форму, текла, подобно воде, роняя тёмные капли в воду под нашими ногами.
Я не видел глаза существа, будто их и не было. Волчий череп уставился на меня темными провалами.
— Такова моя задача.
— Даже тьма не может существовать без людей.
— Я с радостью приму смерть, когда боги будут удовлетворены, — тьма оскалила острые зубы. — Я не буду свободен, пока не выполню их поручение. Ты не знаешь, каково это — сидеть в кристальной тюрьме столетиями. Ощущать, как внутри появляются мысли, желания и вопросы. Понимать, что ты уже не безвольная сила, а разумное существо. И я хочу того же, чего и вы.
Волк напрягся, из глубины его глотки вырвалось сдавленное рычание.
