Правда, снег так и не остался покрывать землю: из-за климатических проблем зима давно уже не похожа на зиму.
Однако практически полное отсутствие снега не означает, что на земле лежать не холодно. Штормовка вся испачкалась и истрепалась, кое-где ее порвали колючие заросли, и греет она теперь гораздо слабее, чем раньше. Укрыться в лесу негде, есть ничего нельзя: уровень токсинов в почве достаточно высокий, такой, что горстью вполне безобидного терновника есть шанс отравиться насмерть. Единственное, что немного спасает от холода и сырости — костер, благо, веток повсюду предостаточно, и рубить их даже не надо: можно собрать хворост на земле, правда, он сырой и приходится долго ждать, пока высушится и перестанет едко дымить. А можно забраться повыше и наломать веток покрупнее, но это редкая удача, потому что без еды остается все меньше сил.
И он решает: надо идти. Пусть не осталось никаких запасов, никаких личных вещей, даже практически никакой надежды на то, что наставник и ребята из отряда живы, — надо идти, надо выбираться из леса, надо найти своих. Надо…
Однако вот уже четвертый день клонится к закату, а он так и не сдвинулся с места. Когда подожгли аэромобиль, взрывной волной его отшвырнуло далеко за деревья. Почти сутки он пролежал без памяти, потом, с трудом преодолевая головокружение и боль во всем теле, смог развести первый костер, немного отогреться и прийти в себя. Подробности последней ночи он хорошо запомнил: аэромобиль совершил экстренную посадку за Гранью из-за повреждения радиатора и двигателя, наставник вышел проверить обстановку, и его сразу же окружили десантники. Варяг тогда тихо и незаметно выбрался из багажного отделения, кого-то спровоцировал, отвлек внимание на себя, но это не очень-то помогло. Ветер был ранен еще до этого, на дежурстве, и не справился в одиночку против четверых: когда его окончательно остановили, у ребят в машине заведомо не было шансов. Варяг был вооружен: тайком вытащил из рюкзака наставника карманный огнестрел, но это не особенно помогло против новейших винтовок и автоматов. Конечно, прятаться в кустах было трусливо, но Варяг рассудил здраво: будет лучше, если хотя бы кто-то один останется на свободе, а геройствовать и изображать самопожертвование, когда есть самые слабые шансы спастись, сейчас точно ни к чему. И он спрятался, затаился в темноте среди густых зарослей. Видел все до конца: как струсил и сдался Север, как выстрелом почти в упор ранили Сойку, как Часовщик пытался за нее заступиться и сам чудом остался жив.
Когда дуло чужого автомата ткнулось в затылок Тише, Варяг думал, что он не выдержит, и больших усилий стоило остаться на месте и не вмешаться. Он понимал, что и ей не поможет, и себя выдаст, и поэтому молчал, зло кусая губы и до боли сжимая кулаки. Тиша с такой надеждой оглядывалась по сторонам, очевидно, ища его, но он не стал показываться даже ей: слишком опасно. И потом, когда командир десантного отряда кинул в окно аэромобиля баллон со взрывчаткой, он сообразил поздно: бросился бежать, петляя и прячась за деревьями, но взрывная волна настигла, сбила с ног и с размаху швырнула спиной на твердую землю. Варяг не помнил, что случилось после: кажется, от сильного удара он потерял сознание, а когда очнулся, было уже светло и тихо.
На выгоревшей поляне остались их вещи: обрывки мембраны с рюкзаков, рассыпанные жетоны, чья-то ключ-карта, разорванные и перепачканные сажей и копотью штормовки девчонок. Варяг тогда оторвал шеврон Цитадели с куртки Тиши: ей сейчас знак отличия точно без надобности, а ему — пригодится, тем более, что собственная куртка сгорела в эпицентре взрыва. Недолго подумав, подобрал и ключ-карту: судя по милому и забавному стикеру в углу, она принадлежала Сойке.
После этого он не раз надевал наушники-мнемопередатчики и мысленно обращался к Тише, но все было тщетно: капельки молчали, она не отзывалась. Он не мог объяснить это, но чувствовал, что она жива, просто не может ответить: то ли девайс отобрали, то ли она просто сама его прячет и опасается пользоваться. Варяг решил не снимать одну капельку на случай, если Тишина позовет его сама, однако время шло, она не появлялась, и он все меньше верил в благополучный исход. И поэтому, когда сквозь лесные шорохи и уже привычный треск костра вдруг пробился до боли знакомый голос, Варяг вздрогнул, выронил наушник и не сразу сообразил ответить.
Мысли у девушки путаются, метаются, как загнанные птицы. Здесь нашлось место и тревоге, и страху, и радости от чего-то, и облегчению, и волнению. Она зовет его, упрямо пробираясь сквозь невообразимую какофонию собственных спутанных чувств, и он молчит несколько бесконечных долгих секунд, слушая ее тревожные взволнованные мысли.
— Я тебя слышу, — думает он наконец, когда бешеный водопад ее мыслей постепенно стихает. Однако, стоит ему подать голос, как поток несется снова, сбивая все на своем пути:
— Варяг! Ты жив! Наконец-то! Я так волновалась!
— Я понял, — усмехается он невольно, с не меньшим трудом пробиваясь сквозь этот самый поток. Эх, девушки, не умеете вы сдерживаться… — Где ты? Что с вами?
— Мы в Системе, но с нами все в порядке, правда, — торопится Тиша, кажется, убеждая больше себя, чем его, что волноваться не о чем. — Представляешь, оказывается, мой дедушка жив, а Сергей, то есть Ветер…
— Подожди, — теперь у самого Варяга мысли скачут и путаются в беспорядке. — Давай по очереди. Ты, главное, скажи: вы живы, здоровы?
— Да, да! — снова мысли-слова вылетают как из пулемета. — Север здесь, правда, где Часовщик и Сойка, мы не знаем, но я чувствую, что с ними тоже все хорошо. Ты сам-то где?
— Я… там, где вы меня оставили, — думает Варяг, в сотый раз оглядывая пустую поляну. — Наверное, пойду обратно на базу, а там доберусь до города…
— Ты можешь найти наших? Хоть кого-нибудь?
Где их теперь искать? После эвакуации на базе Лес не осталось никого, даже начальник покинул свой пост. Куда могли исчезнуть добрых две сотни служащих, наставников и новичков, только если на другую базу? До Моря слишком далеко, вряд ли разумно эвакуироваться туда в срочном порядке. Прятаться в городе явно не вариант: жителей столицы смущать внезапным появлением военные не будут. Значит, остается единственный путь: на базу Горы, правда, как туда добраться, Варяг не имеет ни малейшего представления. Только весьма смутные воспоминания с первых лекций, где рассказывали о географическом положении каждой базы.
— Да, — коротко отвечает Варяг, когда весь этот поток мыслей мелькает за секунду. — Я найду их. Обязательно. Держитесь там,
